Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 7. Статьи о литературе и искусстве. Обзоры. Рецензии

Младшим судьям

Со снежных костров, как с заоблачной Оссы
Вы мне возвестили враждебный ваш суд,
О вы, променявшие вечные росы
На брызги минут!
Резец мой чеканит холодные строфы,
Слагает их сталь в ледяную броню.
Но тайную радость, но муки Голгофы
От всех сохраню.
Мне грезятся башни священной Медины
И в ночи раздумий, и в сонном бреду.
Но пусть не узнает из вас ни единый,
Куда я иду.
Мой путь неуклонен. Для вас он бесцелен.
Но мною он избран. Возврата мне нет.
Кричат мне из ваших уютных молелен:
Нет! ты — не поэт!
Так! Я не поэт! Но моей багряницы,
Шутя и смеясь, не снесу я на торг,
Сложу я у ног вам незримой царицы
И боль и восторг.
Я вами осмеян. Ей верен пребуду.
Как рыцарь обету, как встарь паладин.
Я с вами живу. Но к последнему чуду
Уйду я один.

Это ст-ние было ответом на критические отзывы (отрицательные) на первую книгу стихов Кречетова, прежде всего — на отзывы Блока, утверждавшего, что «даже влияние Брюсова и Белого» не спасло автора «Алой книги», ибо «было слишком внешнее» и «не помогло ему стать поэтом», и Брюсова, который писал: «Г. Кречетов, быть может, обладает разными талантами, но в поэтическом даре ему отказано — в этом сомневаться более невозможно» (см.: РП XX (I). С. 679). Юный «ученик Брюсова», таким образом, бросился отстаивать правоту «учителя» — и, как это часто бывает, оказался бо́льшим роялистом, чем сам король, ибо к «Летучему голландцу» Брюсов отнесся благосклонно: «Зная, что г. Кречетов умеет работать, можно надеяться, что он впоследствии овладеет стихом вполне» (см.: Там же). Вообще нужно учитывать, что «суровость» отзывов на «Алую книгу» была во многом обусловлена не столько ее эстетической ценностью, сколько «литературной войной», шедшей в 1907 г. между журналами «Весы» (Брюсов), «Золотое руно» (Блок) и «Перевал» (Кречетов). После выхода гумилевской рецензии 1 декабря 1909 г. Кречетов писал Ф. Сологубу: «Прочел, как мерзостно изругал меня Гумилев в «Аполлоне»? Думаю, что он очень зелен» (ИРЛИ; цит. по ПРП 1990. С. 301). Стр. 136. — Инвольтацией называется магическая процедура, применяемая к образу (восковой фигурке или иному изображению) той личности, на которую маг хочет оказать воздействие. Стр. 138–139. — Анахронизм, допущенный Гумилевым: «Религиозно-философские собрания» были закрыты в 1904 году; во время выхода рецензии действовало «Религиозно-философское общество». Стр. 142–143. — Поэты Владимир Ленский (В. Я. Абрамович, 1877–1926) и А. С. Рославлев (см. комментарии к № 26 наст. тома) были «героями» нашумевшей статьи К. И. Чуковского, носившей характерное название «Третий сорт» (Весы. 1908. № 1). Ст-ние Ленского «Белые лилии... Цвет упоительный...» Чуковский назвал «литературным онанизмом» и цитировал от начала к концу и от конца к началу, доказывая их логическую бессодержательность. Стр. 146–150. — Имеется в виду ст-ние «Осенние слезы»:

<...>
Ветви в шуршащем уборе,
Блеклые краски заката,
Робкие, бледные зори.
Все это было когда-то...
Все это было когда-то...
Сердце не знает, давно ли.
Слезы старинной утраты,
Слезы ласкающей боли.
<...>
И мельницы говор унылый,
И ветхое в поле гумно...
Все это когда-то уж было,
Но мною забыто давно.
<...>
И так же шел жид бородатый,
И так же шумела вода...
Все это уж было когда-то,
Но только не помню когда! (А. К. Толстой. «По гребле неровной и тряской...»)

Стр. 164–165. — «Дневник происшествий» — традиционное название рубрики в периодике России 1900-х — 1910-х гг. Ср.: «Наталья Грушко — молодая, хотя уже не только дореволюционная, но и довоенная поэтесса. <...> Но она никому не нравится — даже Гумилеву. К тому же она автор четверостишия, «прославившего» ее:

Эх, поедем к Фелисьену
Пить вино и есть икру.
Добрый муж простит измену,
Если ж нет, то я умру.

Вот у кого надо учиться! — воскликнул Гумилев, впервые прослушав его. — Краткость газетного происшествия и трагизм Эсхила! И какая динамика в развитии темы. Скажите, как вы это делаете? Научите!

Наталья Грушко так и не поняла, что он издевается над ней» (Одоевцева I. С. 239). Стр. 169. — Анапест — стихотворный метр, состоящий из трехсложных стоп с ударением на последнем слоге; анапестом (с чередованием 4-х и 3-х стопных стихов) написано, в частности, цитируемое Гумилевым ниже ст-ние С. Кречетова «Летучий голландец» (давшее название сборнику).