Наваждение снежного рыцаря

Глава 11

Едва вернувшись после бессонной ночи, проведённой вне замка, Ситэлия злорадно ухмылялась собственным мыслям, идя по коридору к своей спальне, но ровно до тех пор, пока не встретила у дверей родную мать.

Её угрюмый вид быстро привёл в чувство и немного напугал девицу, припомнившую недавнее. Неужели она будет её отчитывать за новую интрижку, после всего того, что сама натворила? Перевязанная рука навела на мысли о недавнем ритуале, и девушка поморщилась. Колдунья это заметила и накинулась с упрёками:

— Не смей выказывать эмоций, как простолюдинка!

Ситэлия остановилась, раздумывала, стоит ли подходить, или сразу искать новое убежище до тех пор, пока настроение матери не улучшится?

— Иди сюда, тебе нужно переодеться к завтраку.

Поняв намерение дочери, Айшесс понизила тон.

— К завтраку? А разве лорд вновь…

— Он пожелал увидеть нас этим утром, — процедила сквозь зубы мать.

Вопросы, вопросы, вопросы. Как же её раздражала недогадливость дочери. А она наконец приблизилась и шёпотом уточнила:

— Ты думаешь, он прознал о наших планах?

Капюшон плаща дочери был откинут на плечи, чем Айшесс и воспользовалась, схватила её за волосы и без лишних слов увлекла за собой в спальню, закрыла дверь и только затем зло ответила:

— Тупорылая наглая тварь! Как ты смеешь ставить под угрозу наше с тобой сытое будущее только из-за зуда между ног? Думаешь, я не знаю, где и с кем ты была?

— Я все устроила, — захныкала Ситэлия, как маленькая девочка, пытаясь выпутать волосы из сжатого кулака. — Пусти, я не хотела с ними связываться, но меня поймали в переулке.

— Гнусная дешёвка! Чем ты лучше той кривоногой Гизи? — немного помолчав, Айшесс добавила с издёвкой. — Ах, да, ты хуже неё. Ведь она раздвигает ножки перед лордом, а ты? На что ты рассчитывала, став подстилкой какого-то местного воришки?

— Этот воришка сделает то, что мне нужно! — громко выдохнула дочь. — А ты, ты сломала себе палец, лишь бы наказать любовницу супруга. Почему сама его не ублажаешь, тогда бы он и не смотрел на других, а?

Хлёсткая пощёчина обожгла щёку Ситэлии ослепляющей болью. Но вместо слёз дочь разозлилась и хотела ответить, но колдунья её отпустила и отошла на несколько шагов.

— Я не могу спать с мужчинами с тех пор, — она тихо произнесла, словно выплюнула. — Магия тебя лишила ребёнка, а меня детородного органа. Ты разве не помнишь кровь? Разве не помнишь, что тогда произошло.

Замахнувшись было на мать, дочь опустила руку и горько выдохнула:

— Как же об этом забыть? Но я не знала, что ты совсем не пригодна… я…

— А теперь знаешь. — Айшесс обернулась и кивнула в сторону двери. — Лорд ждёт, он настойчиво требовал явиться нам обеим. Молишь богам, которым хочешь, чтобы он ничего не прознал о твоих похождениях и моих делишках.

Поняв, с чем связано плохое настроение матери, Ситэлия быстро остыла и прошла к шкафу, меняя тему.

— В любом случае, жёнушка Элиаса сегодня пострадает. Останется дело за малым.

— Не думаю, что это доставит тебе радости, когда тебя саму повесят за заговор против семьи лорда.

Не сказав больше ни слова, колдунья вышла, оставив дочь наедине с нерадостными мыслями.

Некоторое время спустя, обе входили в трапезную, обе молчали и изображали из себя добродетель. Рожковые свечи висели в подсвечниках и люстрах. Яркие гобелены украшали зал; по другую сторону от стола стоял на каменном постаменте величественный трон, устланный шкурами и украшенный драгоценными камнями. Над троном висел герб рода ун Сальфий — вышитый серебряными нитями ирбис в боевой стойке на синем фоне. Девиз рода гласил: «Непримиримы к врагам, щедры и преданы друзьям нашим».

— Вот и вы, — громко поприветствовал семью лорд, одиноко восседающий во главе длинного стола, накрытого на трёх персон.

Позади хозяина Первого Огня громко потрескивали поленья в камине, слуги вытянулись в ровную шеренгу в ожидании приказаний лорда, верный начальник стражи Ферри, вооружённый до зубов, держал руку на полудрагоценном эфесе длинного меча в ножнах. Айшесс и её дочь прошли и сели по правую сторону, туда, где стояли столовые приборы. Страх плескался во взглядах вновь прибывших, а напряжение витало в воздухе.

— Я смотрю, ты мне не рада? — лорд упрекнул благоверную. — Неужели моя некогда влюблённая жёнушка не подойдёт и не поцелует меня, не выкажет своего почтения? Не поприветствует согласно этикету?

— Мой лорд, — подобострастно начала его красавица-супруга.

Ради подобной встречи она намеренно выбрала узкое платье с низким декольте, чтобы сбивать мужчину, голодного в некотором смысле, с толку. И это ей отчасти удалось, так как взор лорда Фробби сейчас был устремлён к её женским прелестям. Приложив руку к груди, она вдохнула воздуха поглубже и продолжила лить сладкие речи:

— Я всецело предана нашим традициям, мой лорд. — Айшесс грустно посмотрела в тарелку, будто от смущения. — Но в последнее время я впала в немилость, поэтому страшусь вашего гнева и не рискую навязываться вам.

— Ха!

Лорд фыркнул и поднял кубок, выпил. Одурманенный красотой женщины с точёной соблазнительной фигуркой, отец Элиаса, однако, быстро опомнился и продолжил упрямо гнуть свою линию:

— Ты охладела ко мне, так и скажи!

— Как я могу?! — с деланной искренностью изумилась супруга.

— Выходит, ты можешь согреть мою постель этим вечером? — спросил лорд не без издёвки.

Ситэлия прикусила губу, сквозь привычную маску невозмутимости на её лице проступили иные опасные эмоции. На краткий миг лорду Фробби показалось, будто он увидел прежнюю язвительную девицу, чей гадкий характер не замечал столько лет, словно был одурманен, опьянён любовью к её матери.

Сейчас же лорд с горечью наконец осознал, что оттолкнул от себя единственного искреннего человека, родную кровь, сына любимейшей первой жены, чью жизнь унесла затяжная болезнь, да будь проклята хворь.

Лицо лорда омрачилось при воспоминаниях о леди Софии, о её кристально чистом разуме, которому он всегда поражался. Умная, красивая, она была для него путеводной звездой в этих тёмных, мрачных, холодных краях. Она чуяла ложь за версту и всегда была добра к искренним людям. Но взамен невосполнимой утрате, после долгих лет горечи он выбрал лживую тварь, что отравила ему жизнь своими интригами.

— Полно сладких речей, — лорд Фробби прервал речи супруги. Она до сих пор подбирала слова, чтобы якобы выказать свою лживую любовь ненавистному мужу. И это он чувствовал. Сейчас во всяком случае. А в самом начале отношений он словно был опьянён её красотой и не мог мыслить здраво. — Я собрал вас здесь, чтобы объявить о моём намерении вернуть Элиаса назад. Он нашёл себе жену, привёз её из Пятого Огня, все бумаги подписаны и заверены лордом Барне.

— Но мой лорд! — Ситэлия, ошеломлённая новостями, не сумела сдержать эмоций. Острый взгляд Айшесс, и девица умолкла. Большего не требовалось, Фробби ун Сальфий успел увидеть всё.

— Довольно театральных вздохов, — он скривился как от кислого вина, — я больше не хочу слушать о твоих переживаниях и оскорблённых чувствах. В конечном счёте, как-то же ты попала в постель к моему сыну? Он не волок тебя силой, ты и сама призналась в том, что питаешь к Элиасу глубокие чувства. И не моя вина, что это было не взаимно. Перестань изображать из себя кроткую оскорблённую овечку, иначе я как следует расспрошу охрану, среди которой ходят самые разные слухи о твоей добродетели. И эта перевязанная рука твоей матушки не по случаю ли красноты на щеке, дорогуша?

С каждым словом лорд сильнее и сильнее гневался, в первую очередь на самого себя за то, что не поверил сыну и повёлся на сладкие речи сидящих перед ним женщин. Он чувствовал себя обманутым простолюдином, однако не имел на руках доказательств, чтобы открыто обвинять: одни домыслы, чувства и интуиция. А это никуда не годится.

— Найди себе мужа посговорчивее и лепи из него всё что душе будет угодно, а меня и моего сына оставь в покое. Вот мой указ. Если ты не найдёшь себе мужа в ближайший месяц, я сам это сделаю и отдам тебя за первого, кто пожелает взять тебя в жёны.

Прервавшись ненадолго, лорд Фробби хлебнул из кубка, чтобы промочить горло, и добавил:

— Писарь, готовь бумагу на подпись. Я всё сказал.

Громкий скрежет послышался в следующий миг. Оскорблённая требованиями супруга к дочери Айшесс встала из-за стола и любезно поклонилась, приговаривая:

— Благодарю, мой дорогой муж, я не голодна. И прошу меня простить, ушибленный палец ноет, а от услышанных новостей вдобавок разболелась голова. Мне нужно прилечь.

Ни одного обидного слова лорду, однако тайный смысл сказанного достиг цели, Фробби ун Сальфий стукнул кулаком по столу.

— Убирайтесь обе с глаз моих долой! Ферри, прикажи переселить их в самую дальнюю башню, чтобы дороги мои не пересекались с этой мерзостью!

Собрав слюну во рту, он смачно сплюнул на пол: — Тфу!

Дочь и мать облегчённо выдохнули, спешно покидая трапезную. Во всяком случае, лорд Фробби ни словом не обмолвился о недавних похождениях Ситэлии и тёмных делишках колдуньи, в голове которой уже начал созревать новый губительный замысел.

Айшес схватила дочь за рукав здоровой рукой и поспешила вперёд по коридору, чтобы поделиться будущими планами, где столь необходимы новые союзники и новая плата.

Едва обе очутились в нужном месте, плутая по коридорам замка, добрались до укромного уголка и ритуального стола, ведьма гортанно выдохнула:

— Пришло твоё время, дочь, перенять мои знания.

— Но…

— Ты хочешь завоевать сердце Элиаса, как некогда я завоевала лорда Фробби?

— И чем нам это обернулось?

— Глупая! Всему виной твоя просьба. Ты, ты стала причиной моего несчастья. Магия не прощает неудач. У нашего снежного рыцаря была магическая защита. Какой-то амулет или же руны на теле, я не знаю. Мне не довелось этого узнать.

— И как же ты хочешь, чтобы это сделала я?

— Для начала его нужно устранить с нашего пути, — колдунья злорадно потёрла руки. — Пускай кто-то из твоих воришек потревожит гнездовье некролисков, которое я найду своим гаданием. А там дело станет за малым. Слухи быстро разнесутся и отряд снежных рыцарей будет вынужден выступить на зачистку.

— Но что если?..

— Не если! Надо будет, беду от него отведём, — заверила колдунья. — Главное, пока Элиаса не будет в крепости, мы разделаемся с его жёнушкой и лордом Фробби. А ты, моя дорогая, готовься утешать круглого сиротинушку, чтобы он не вздумал нас прогнать.

— Ты хочешь убить лорда? — прошипела Ситэлия, когда до неё дошёл смысл сказанного. — Ты в своём уме?!

Тёмная колдунья скривилась и схватила дочь за руку, стиснула и закрыла глаза.

— Неровен час, как этот похотливый боров прогонит нас отсюда, потому что выберет себе новую жену. Ты этого хочешь? Хочешь молчаливо стоять и ждать, когда решат твою судьбу? Когда тебя навсегда разлучат с этим твоим рыцарем мечты?

— Прекрати издеваться, Элиас хороший!

— Элиас то, Элиас сё, тфу! Надоела ты мне со своей манией. Угомонись уже. Сказала тебе, сделаем его круглым сиротой и он никуда от нас не денется.

Поморщившись, Ситэлия однако не возражала против подобного положения дел. Она отчётливо понимала, что лорд Фробби гневался на них, а это значит, о его немилости скоро пойдёт молва и ей будет сложнее выбираться за пределы замка, подкупать стражников.