Правитель

Прищурившись, я увидела, как Хан поправляет резинку, чтобы снять штаны.

— Ты же на самом деле не собираешься полностью раздеваться, не так ли? — спросила я с учащенным пульсом.

— Я разденусь, и ты тоже, — сказал он прагматично.

Оба моих глаза открылись, и я пристально посмотрела на него.

— Это не смешно, Хан.

— Смешно? — Он выглядел по-королевски взбешенным. — Ты думаешь, мне показалось забавным тратить свое время на беготню в поисках тебя или беспокоиться, доберется ли Магни до тебя раньше меня?

Я выдохнула воздух, сдаваясь, и подняла ладони, чтобы успокоить его, откинувшись назад так далеко, как мне позволяла лента.

— Мне жаль. Мне не следовало уходить, не сказав тебе, и с твоей стороны было очень мило беспокоиться обо мне.

— Тебе не следовало уходить, точка, — сказал он и посмотрел вниз на мою блузку. — Теперь снимай свою одежду.

— Нет! — я отказалась и увидела упрямую решимость в его глазах.

— Это было не предложение, а чертов приказ, — сказал он и спустил свои трусы.

Мое лицо стало пунцово-красным, зная, что Хан теперь был полностью обнажен рядом со мной. Сжав руки в кулаки, я посмотрела вверх. «Не смотри вниз, просто не смотри вниз», — сказала я себе. Дело было не в том, что я раньше не видела обнаженных мужчин, потому что на Родине мы спокойно относились к наготе и считали ее естественной вещью. Дело было в том, что Хан делал это, чтобы доминировать надо мной, и я возмущалась его демонстрацией силы. Кроме того, был небольшой факт, что Хан сильно отличался от мужчин, которых я видела обнаженными, и что иногда он заставлял меня чувствовать то, чего я не хотела чувствовать.

Снова поправив эластичный пояс, он схватил меня за бедра и подвинул к себе спереди. Это произошло так быстро, что у меня не было шанса сопротивляться, прежде чем мы оказались лицом к лицу, прижавшись животом к его твердому… переду. Я громко ахнула и попыталась сделать шаг назад, но застряла.

— Последний шанс раздеться, — бросил он вызов, и когда я не отреагировала, он затащил меня в душ полностью одетой.

— Хан, я… я… — мой обычно красноречивый язык заплетался.

— Ты сказала, что от меня пахло, — сказал он так, как будто все это было для него утомительно и нудно.

— От тебя не пахнет, — быстро сказала я, — И ты высказал свою точку зрения. Я обещаю, что не уйду… Только не включай воду, — пробормотала я.

— Прими душ, включи воду, сделай ее теплой и включи музыку. — Хан поджал губы, когда вода полилась с пяти сторон, его самодовольная улыбка говорила мне, что ему нравится контролировать ситуацию и ставить меня на место.

— Ах, — простонал он и откинул голову назад, подняв руки и массируя кожу головы с закрытыми глазами. У него были темные волосы подмышками, которые все на Родине удаляли до того, как они достигали половой зрелости. Это было визуальное напоминание о том, что Хан не был милым, нежным мужчиной Родины. Он был чистокровным мужчиной Севера, и вдобавок ко всему он был их лидером — альфа-самцом, если таковой когда-либо существовал.

Тихо играющая музыка никак не могла успокоить мое бешено колотящееся сердце.

— Теперь раздевайся, — сказал он и вытер воду с лица.

— Я не буду раздеваться, — твердо настаивала я.

— Да, ты это сделаешь. — Его ответ был коротким и не подлежащим обсуждению. — Или ты раздеваешься, или я сделаю это за тебя.

— Ты дал мне слово, — резко напомнила я ему.

— Я никогда не говорил, что не буду тебя раздевать.

— Но ты сказал…

Он прервал меня.

— Разве я применил силу к тебе?

— Нет, но ты потащил меня.

— Так что это — нет. Я тебя изнасиловал?

— Нет, но это граничит с…

Он покачал головой и положил обе руки по обе стороны от моего лица, заставляя мою голову запрокинуться, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я не собираюсь трахать тебя, Перл. — Наслаждаясь моим вздохом в ответ на его грубое слово, он навис надо мной, его губы почти касались моих: — Если ты сама этого не хочешь? — его вопрос прозвучал хриплым шепотом.

Если бы у меня было адамово яблоко, мое бы подпрыгивало у меня в горле, когда я изо всех сил пыталась обрести свой голос.

— Ты этого хочешь? — спросил он низким и соблазнительным голосом. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя?

— Н… не… — я запнулась, совершенно не в своей тарелке.

— Итак, полагаю, Арчер больше в твоем вкусе, да?

Арчер? Я находила Арчера очаровательным и отзывчивым, но он был не в моем вкусе. У меня не было своего типа.

Когда я не подтвердила или не опровергла его вопрос, его челюсть напряглась, а руки задрали мою рубашку.

— Сними свою одежду. — В его голосе слышались горькие нотки.

— Нет, — повторила я, мои руки пытались остановить его.

— Хорошо, тогда я это сделаю, — сказал он и полностью сорвал с меня рубашку, сильным и решительным движением.

Чвак! Звук моей ладони, ударившей по его мокрому лицу, громко прозвучал в душе, и он отвернул от меня подбородок. Это было таким грубым нарушением моих моральных ценностей как пацифиста — ударить кого-то — я была шокирована тем, что вообще была способна на это.

Я сделала это только в целях самообороны, оправдывала я это в своей голове, но потом он медленно оглянулся на меня, и выражение его глаз заставило мою кровь закружиться, как циклонический ветер. О, нет!

— Осторожнее, — пригрозил он и резким рывком стянул с меня штаны, прижимая мою грудь обратно к своему твердому телу.

Я прикрывала свои обнаженные груди руками и чувствовала тепло его тела на их тыльной стороне.

И снова он дернул мои штаны, чтобы стянуть мокрую ткань вниз. К счастью, они были достаточно узкими и намокшими, что затрудняло ему задачу. Прикрывая грудь одной рукой, я использовала другую, чтобы оттолкнуть его руки, а когда это не помогло, я использовала обе руки. Это заставило Хана остановиться, откинуться назад и посмотреть вниз на мою теперь уже обнаженную грудь.

— Твои сиськи больше, чем я думал.

— Перестань пялиться на меня, — потребовала я и вытерла с лица льющуюся на меня воду.

Но Хан не остановился. Он продолжал стягивать с меня штаны, и теперь они были у меня на середине бедер.

— Я сказала, прекрати это! — я закричала, толкая его в грудь и извиваясь, чтобы защитить себя.

Это была ошибка!

Его глубокий стон отразился в маленьком пространстве душевой, и он прижал меня к стене, его рука обняла меня за талию, а рот оказался на моем плече.

Мы больше не были лицом к лицу, но то, что его эрекция прижималась к моему заду, казалось, только больше возбуждало его.

Хан прорычал низкое «Фуууф» и скользнул руками вверх по моим бедрам, его пальцы глубоко впились в мою плоть.

— Ты обещал, — выкрикнула я, не уверенная, показывало ли мое бьющееся сердце страх, что он изнасилует меня, или возбуждение от того, что это происходило на самом деле. С тех пор как он начал открыто мастурбировать, я думала о Хане сексуально. Запрещенные книги, вероятно, тоже сыграли свою роль, и этот сценарий был мягким по сравнению с некоторыми из моих греховных мыслей.

Хан не ответил. Вместо этого он потянул меня за собой на шаг назад и наклонил к себе.

— Положи руки на стену, — приказал он и издал низкий болезненный звук, когда я медленно это сделала.

Я могла бы сразиться с ним, но я этого не сделала. Вместо этого я закрыла глаза, стыдясь того, что мое предательское тело отреагировало возбуждением, мою кожу покалывало, мои соски болели без его прикосновений.

— Ты даже не представляешь, — пробормотал он и снова прижался ко мне, только на этот раз его эрекция скользнула не по моим ягодицам, а вниз между ними. Я не могла ясно мыслить из-за того, что мои гормоны сходили с ума и заставляли меня хотеть делать неприемлемые вещи, например, не сопротивляться ему.

Короткий всхлипывающий звук, вырвавшийся у меня, когда я отдалась своему желанию, спас меня.

Хан неверно истолковал это как страх, притянул меня обратно к своей груди и тихо заговорил мне на ухо.

— Я так сильно хочу тебя трахнуть.

— Пожалуйста, — прошептала я, все еще не уверенная, умоляла ли я его сделать это или оставить меня в покое.

После пяти долгих вдохов мне в ухо Хан развернул меня лицом к себе. Глядя мне в глаза с напряженным огнем в своих темно-карих глазах, он заговорил, низко и хрипло.

— Скажи «да», Перл, — прошептал он.

«Да!» — гремело в моем сознании, но разумная часть меня быстро взяла верх над греховной и безответственной.

— Нет, — выдохнула я и бросила на него сердитый взгляд за то, что он заставил меня почувствовать это нелогичное желание к нему.

Пальцы Хана глубже впились в мои бедра, и он был напряжен, но в конце концов он отпустил эластичную ленту и шагнул от меня.

Я на секунду заколебалась, глядя на него обнаженного и возбужденного передо мной. Его татуировки и мускулы вызывали у меня желание протянуть руку и прикоснуться к нему, исследовать, на что похожа его теплая кожа, но небольшое расстояние между нами казалось огромным, когда он наблюдал за мной, настороженный и бесстрастный.

— Прости, что я ушла, — тихо сказала я, мои плечи расправились, а руки прикрыли грудь.

— Да, — пробормотал он. — Мне тоже жаль.

Мне было непонятно, за что он извинялся. Извинялся, что затащил меня сюда и заставил почти раздеться? Сожалеет, что я покинула его офис и потратила впустую его время?

Хан включил функцию сушки, и мы не разговаривали, так как теплый воздух обрушивался на нас со всех сторон.

— Перл, — сказал он и схватил меня за запястье, когда я начала уходить.

— Да? — я оглянулась на него.

— Больше никаких побегов. Ты следуешь за мной, — сказал он, прищурив глаза. — А не наоборот.

Я стояла неподвижно, наполовину войдя в душ, наполовину выйдя из него.

— Ты поняла это? — Его торжественное выражение лица стало угрожающим и устрашающим.

— Да, я поняла, — тихо сказала я и высвободила запястье.