Космическая шкатулка Ирис

Появление брата незабытого возлюбленного

– Парень! Ты лапами своими женщину не покалечь! – сказала молодая женщина, появившаяся сзади. Охваченная узким розовато-красным платьем, она казалась необыкновенно стройной, высокой, устремлённой вверх подобно языку фантастического пламени. Распущенные волосы были светлыми и длинными. Лицо смеющимся и мягко-загорелым. Глаза, на которые и падал поток уличного освещения, светлыми, как у Ва-Лери, небесно-зелёными. Торин застыл от её вида, не веря в реальность подобной женщины рядом с собою, да ещё обращавшейся к нему. Слов он не расслышал, о Рамине забыл. Он заёрзал, отодвигаясь и давая подошедшей незнакомке место рядом.

– Садись! – вскричал он, – пока места никто не занял. А я и сладостей для охлаждения закажу на всех!

– Давай, если такой щедрый, – согласилась улыбающаяся женщина и села рядом с Раминой. Видимо, она решила не оставлять юную беременную женщину одну рядом со здоровенным и лохматым мужиком с квадратной челюстью. Кто бы он ни был, а выглядел довольно угрожающе.

– Икри, – она протянула обнажённую до самого предплечья руку навстречу Рамине. Торин успел перехватить её за запястье, церемонно нагнув крупную голову, – Торин-Ян. Как ты находишь нынешнее веселье, Икри? По-моему, прежде было намного веселее. Народ заметно выдохся и поскучнел за годы давления слишком уж требовательной диктатуры неведомо кого, кто маскируется под народ.

– Я не замечаю ни малейшего намёка на то, что хоть кто-то выдохся, – ответила Икри. – А вот прежде в моём детстве, когда я прибрела из пустынь, где умерла моя мать, так да. Жизнь была для большинства кромешная. Если только ты жил где-то в аристократических поместьях или около них, то тогда да. Картина всенародной радости не может тебя воодушевлять. – Голос Икри был глубокий и властный. Взгляд насмешливый, если не презрительный. Ей не нравился Торин-Ян, и она того не скрывала.

– Ты его жена? – спросила она у Рамины.

– Нет! Конечно, нет! – возмутилась Рамина. – Пристал вот. Не знаю, как и прогнать его отсюда. Это мой столик! – она осмелела и прикрикнула на громилу. Тот скалился и не уходил. Его уже не интересовала беременная и чужая жена, он весь погрузился в наглое и откровенное созерцание вновь подошедшей Икри. Рамина ощутила себя задетой таким быстрым перескоком его восхищения на другую. А ведь не так ли и давно ей, Рамине, не было равных и в самой «Ночной Лиане», где собирались лучшие девушки и ярчайшие женщины столицы. Сам Кэрш-Тол влюбился в неё с первого взгляда. А Кэрш-Тол не чета такой вот простонародной скотине с лошадиными зубами. – Я Рамина. Мой муж куда-то отошёл и где-то пропал. Наверное, встретил друзей.

– Твой муж давно где-то наслаждается на сочной луговине с вольной подружкой. Праздник всё спишет. А ты тем более – нагло засмеялся Торин.

– Он не животное, чтобы валяться на какой-то луговине, пропахшей мочой, с какой-то непотребной и случайной девкой! Где до него валялись и мочились там всей гурьбой такие кони как ты! Он – бывший аристократ!

– Да ну? – наигранно восхитился и насмешливо удивился Торин-Ян. – А что, у аристократов, особые какие-то члены? Отточенные и украшенные драгоценными вензелями?

– Мне не нравится уклон вашей беседы! – спокойно, но властно одёрнула их Икри. Несмотря на ослепительную внешность, она была заметно старше и Рамины и Торина. – Торин, если ты хочешь с нами остаться и провести несколько приятных минут за общей трапезой, не наглей в присутствии женщин.

– Как прикажешь, моя красавица, – ощерился Торин.

– Уж и твоя! Когда это успел присвоить? – опять завышая тон, полезла в атаку Рамина.

– Не ревнуй. Ревнуй лучше своего мужа, – ответил он миролюбиво, поглощая пирожное, похожее по своей затейливой форме на тот самый, но только игрушечно крохотный, павильон, что он взял у Кэрш-Тола за его долги. Бывший павильон самой Рамины…

– Как там поживает моя Финэля? – спросила Рамина через усилие. Торин застыл с полным набитым ртом.

– Она ушла, – ответил он, проглотив праздничный десерт.

– Куда?! – Рамина вытаращила глаза на поглотителя огромного куска многослойного пирожного, бывшего размером с половину головы самой Рамины.

– Она нам ничего не сказала. Ушла.

– Ты её обижал?

– Это вопрос к тебе, а не ко мне. Она же была твоя родственница. Ты же её бросила одну в своём бывшем доме. Мы бы не стали её обижать. Мы и кормить её обязались. Но она ушла.

– О ком речь? – поинтересовалась Икри. Рамина молчала. Ответил Торин, затаивший злость на Рамину.

– Её муж продал мне и брату бывший дом своей жены, то есть её. А она бросила там свою старую няню, не захотев взять её к себе, то есть к мужу.

– Ты действительно так поступила? – удивилась Икри, переставшая улыбаться. Она улыбалась даже во время перебранки с Ториным, а тут её глаза стали как пасмурное небо. Рамина молчала. Торин тоже молчал.

– Мне пора! – сказала Икри и встала. Она не хотела делить столик с Раминой. Едва возникшая завязь возможной дружбы мигом увяла. А Торин и не мог заинтересовать её ничем. Едва Икри встала, махнув своим шлёйфом как всплеском пламени, Торин встал за нею следом. Рядом с Икри возник ещё один человек. Полностью бритоголовый, высокий и плечистый, он обнял Икри за плечи. Рамина не видела его лица, но в этот самый миг ребёнок внутри забил её своими незримыми ножками больно и сильно, что она ойкнула.

– Ва-Лери! – закричала Рамина, и неизвестный обернулся на её крик вместе с Икри. – Ва-Лери… – Это был неизвестный ей человек. Не Ва-Лери. Он был совсем другой, чем тот самый брат Ва-Лери, бывший тогда в «Ночной Лиане» вместе с Ланой и с Инарой, но он точно так же был похож на Ва-Лери чем-то не определимым словесно, но очевидным до рези в глазах, до вскрика в душе. Рамина закрыла лицо ладонями. От вырвавшегося горя по навечно утраченному Ва-Лери, о чём она точно знала, и по Финэле тоже, у неё полились слёзы из подкрашенных глаз. Две бледно-зелёные дорожки потекли по нежно-розоватым щекам.

– Почему ты меня так назвала? – услышала она приятнейший молодой и мужской голос над собою. Рядом стояли Икри и тот самый человек, которого она видела впервые. Подошёл и Торин, так и не успевший уйти далеко. Рамина подняла веки – тонкие зелёные листики с пушистой бахромой размытых ресниц, глядя страдальчески и виновато.

– Я ошиблась, – ответила она.

– Ты знала Ва-Лери? – спросил он.

– Да, – ответила она.

– Ты ждёшь его ребёнка? – спросил он.

– Да, – ответила она.

– И он смог покинуть тебя навсегда, зная о том? – спросил он.

– Да, – ответила она.

– А как же твой муж? – встрял Торин-Ян. – Ты же корчила тут из себя замужнюю недотрогу. А я-то, парень поживший, сразу учуял, девочка не прочь поиграться и в таком положении…

– Иди отсюда! – закричала ему Икри. – Иди! Пока я не заткнула непотребный твой рот недоеденным десертом! Чтобы ты замолчал, наконец!

Торин оценил её спутника и благоразумно ушёл, но долго оборачивался и что-то угрожающе бормотал.

Спутник Икри и сама она сели рядом с Раминой. Икри вынула тонкую салфетку из своей алой сумочки на поясе и стала аккуратно вытирать щёки Рамины. – Ты обиделась на меня? На грубияна Торина? Или тут что-то другое? Но мне, правда, надо уходить. Ты где живёшь? Может, тебя надо проводить домой? Кон-Стан тебя проводит. А я очень спешу. Мы обязательно с тобой ещё увидимся, Рамина. И ты расскажешь мне о том, что произошло с твоей няней. Хорошо? Кон-Стан – мой муж. Он тебя проводит и потом скажет мне твой адрес. Я тебя найду. Я помогу тебе, если тебе необходима помощь. Я помогу тебе разобраться в сложностях твоей жизни. Хорошо? Ведь тебе нелегко?

Рамина неожиданно успокоилась. – Иди, Икри. Если ты спешишь, я не хочу тебе мешать.

Тот, кто был Кон-Станом взял Рамину за руку. Икри быстро скрылась в редеющей, но всё ещё значительной уличной толпе.