Космическая шкатулка Ирис

– Она не была живой в обычном понимании. Но имела собственный мощный интеллект, превосходящий на много порядков интеллект отдельного человека, – не стал таиться Фиолет, поскольку смысла в том уже не было.

– В вашем мире существуют другие создания, наделённые разумом и способные летать? Разумные гигантские птицы? – ещё больше удивилась матрёшка, тараща свои глазищи.

– Да. Именно создания. Они создаются колоссальными по своей мощи корпорациями людей. Их усилиями, их трудом.

– Всё же машины? Создай такую же машину мне. Хотя бы одну. Я дам тебе всё, что тебе и будет нужно для её создания.

– Как? – засмеялся опять Фиолет ей в лицо. – Это невозможно! Чтобы создать такую машину, нужен огромный коллектив профессионалов, каждый из которых обучен только своему виду деятельности. Тому, чему его обучали с детства! Всю юность! Да и потом люди учатся всю жизнь. Огромные, непредставимые по своей пространственной разбросанности и мощи комплексы работают на воплощение в реальность таких вот машин. А ты говоришь, построй. Да и чтобы понять сам принцип работы таких вот летающих птиц, как ты говоришь, нужна другая совсем эволюция развития человека, чем тут. Если бы я умел построить, стал бы я тут копать овощи? Бродить как неприкаянный бродяга в поисках работы? Жил бы в маленькой избушке?

– Да ещё с калекой, – добавила бессердечная матрёшка.

– Добра ты, матушка, – только и сказал он. – Разве ты знаешь, где и с кем я живу?

– Разве я родила тебя, что ты называешь меня матушкой? – спросила она.

– Я только из уважения к твоему возрасту так говорю, – пояснил Фиолет.

– Ко мне так обращаться нельзя. Я магиня – пожизненная девственница. Я однажды видела тебя в столице с хромоногой девушкой, вот и подумала, что она тебе близкая душа.

– Прости. Не знал того, что ты девственница, матушка. И девушка та была случайно мною встречена в столице. Не знаю я её. Просто помог ей забраться по лестнице на высокую дорогу на опорах. Трудно ей было карабкаться туда. Вот и всё знакомство. А как же ты меня сегодня выследила, если следопыты не из твоего ведомства? – спросил он. В целом матрёшка ему нравилась, хотя в гости он к ней не набивался. Умная при всей своей здешней наивности, и не злая. Было в ней что-то такое, что располагало к общению и доверию.

– Случайно тебя увидела. Вот думаю, повезло же мне! Оборотень в серебряных ботинках торгуется на оптовом рынке свежих сельских хозяйственных продуктов. Я, знаешь ли, лично этот рынок посещаю со своими телохранителями. Выбираю там свежую качественную продукцию прямо с полей и садов – огородов для своего стола. А чтобы люди не таращились, не узнали, кто к ним нагрянул, я переодеваюсь в простую женщину. Мне так проще, сам же понимаешь, а в выборе еды для себя лично я никому не доверяю. Только своим глазам и рукам, а также и нюху.

Фиолет невольно принюхался к воздуху и уловил тончайший аромат, исходящий от матрёшки. Попытался сопоставить его с теми, что были ему известны. Но не смог.

– Меня зовут Сирень, – сказала матрёшка.

– Красивое имя, – похвалил Фиолет.

– Пока ты не надумаешь, как тебе быть дальше, стоит или нет раскрыть мне свой секрет по созданию летающей машины, я отправлю тебя обратно в твоё узилище, чтобы ты там хорошенько подумал. Поспи там, отдохни. Через пару часов тебе принесут туда обед. А уж утром, как я вернусь сюда, поскольку я тут работаю, а не живу, тебя ко мне и приведут для нашей дальнейшей беседы по душам. Пока что по душам. А там мы посмотрим, как ты будешь себя вести.

– Угроза? – спросил Фиолет. – Но угрожай, бей, стукай по голове, вози по полу, я не смогу создать летающую птицу. Её создать может только Бог. А машину, летающую, только социум целой планеты. Никак иначе. Я всего лишь технарь. Космический десантник, а не учёный. Меня всего лишь научили нехитрым операциям по управлению такими вот, как ты говоришь, летающими птицами.

Матрёшка в платье, изукрашенном цветами сирени, белой, синей и фиолетовой, подняв в раздражении бровки, поджав сердито губы, похожие на сердечко, нажала какую-то кнопочку рядом с диваном. Послышалась отдалённая трель, и вошёл тот же самый, но уже раздвоившийся человек. При более пристальном внимании было заметно, что второй появившийся старше годами. А тот первый словно бы от этого и отпочковался. Сын, клон? Он для чего-то выглядывал из-за плеча своего двойника. Поскольку от второго не был отличим ни костюмом, ни причёской, ни ростом, и только лицо было чуть более молодое.

– Барвинок, – обратилась Сирень к одному из двух, выскочивших из своего ларца, – отведите его туда же. И заприте до обеда. Да не забудьте его накормить. Не хватало ещё, что он впадёт в помрачение от голода.

Фиолет сам пошёл в своё, как назвала ту комнатку Сирень, «узилище». Двое следовали за ним сзади. Когда они ушли, заперев его снаружи, он какое-то время размышлял. Стоит ли удрать сейчас до обещанного обеда, или ночью, когда в здании не будут шнырять люди. Охрану ввиду её малочисленности всегда можно будет вырубить на час, полтора. Он решил, что ночью бродяжить по пустынной столице ни к чему. Транспорт к тому же не ходит, а пешком до Ивы доберёшься лишь к следующему дню. И её вполне могут перехватить люди бабки матрёшки. Главной магини Сирени. Почему-то не покидала его тревога за Иву. И не показалось правдой упоминание о хромоногой девушке, будто бы случайно увиденной ею рядом с ним в столице. Бежать надо было сейчас. Сразу же. Он вынул из внутреннего клапана ботинка маленький универсальный робот и всунул его в дверной замок. Тот, спустя несколько секунд, был уже открыт. Сдерживая сердцебиение и держа ручку двери, Фиолет выглянул в коридор. Там не было никого. Никто и не думал его охранять.

Быстро пробежал он все зигзаги и повороты отлично запомнившейся дороги и, не дойдя до дверей того зала, где и была его беседа с матрёшкой, он повернул в сторону. В здании было удивительно пустынно. Где все были? Из тех, кто тут и работал? Или же тут никто и не работал. На его размышления перед ним и возник ответ в виде высокого лысого и немолодого человека в сером костюме. У него была роскошная рыжеватая борода, аккуратно подстриженная, усы были выбриты начисто. Он загородил ему дорогу и, сдвинув слегка сросшиеся рыжеватые брови над зелёными глазами, оглядел Фиолета с головы до ног, а потом с ног до головы. Лицо его было не прошибаемо спокойным. Едва Фиолет изготовился к удару, чтобы вырубить незнакомца, как тот ему сказал, – Тише ты! Не спеши со своими действиями. Я тебя выведу сам.

И поскольку никаких действий Фиолет предпринять не успел, а только о них подумал, то он встал как изваяние, почуяв нечто необычное и в самой ситуации, и в человеке, загородившем узкий проход. Человек же повернулся к Фиолету спиной и пошёл вглубь узких переходов, – Следом! – приказал он властным тоном. Фиолет пошёл следом. Они вошли в решётчатую тесную кабинку лифта. Лысый и очень крупный человек закрыл с треском дверцу, и кабинка поехала очень неспешно вниз в такой же узорчатой лифтовой шахте, располагающейся снаружи здания. Поскольку их освещал дневной свет с улицы. Выйдя в просторный холл, они подошли к выходу, и лысый человек, гордо выпятив бороду веером, помахал какой-то картонкой перед лицами двух охранников у выхода из явно непростого здания.

Они оказались на улице узенькой и пустынной. Исключая молодого парня со светлыми волосами и короткой совсем бородкой, окаймляющей его лицо по контуру, который стоял на противоположной стороне улицы. Он или ждал кого, или просто гулял тут, но на них он особого внимания не обратил. Хотя должен был. Ведь вокруг не было никого.

– Дуй, как ветер! Отсюда подальше! – приказал лысый незнакомый спаситель от плена. Фиолету не надо было повторять дважды. Спустя минуту его и след простыл из глаз оставшихся тут двоих людей. Лысый безразлично посмотрел на блондина, а молодой блондин тут же бросился вдогонку за Фиолетом.