Прощальный танец

— Вы… уже встречались? — Драконеанин напрягся и принялся недоверчиво оглядывать и своего короля, и Рену. Однако до него никому не было дела.

— Что-то случилось? — Голос Виргуэля стал чуть жёстче и холоднее.

— Лорд… — Подозрение о том, что Гвол понятие не имеет, что происходит с его королем и, вероятно, знать ему о том и не нужно, заставило Рену аккуратней подбирать слова так, чтобы не выдать чего-то лишнего. — Разрушил лед на зеркале…

Брови Виргуэля взлетели вверх, а в глазах мелькнул опасный стальной блеск.

— Видимо, ему помогло кровавое полнолуние, — высказала своё предположение Рена, но оно было тут же отклонено:

— Нет, это моя ошибка. Я его недооценил. Давайте вернёмся в ваши покои, Д’тар Рена.

— А мне никто ничего не хочет объяснить? — вновь вклинился в разговор Гвол, но Виргуэль демонстративно прошёл мимо него. И это так сильно задело драконеанина, что он не удержался и с негодованием окликнул его. — Ваше Величество! — В словах Гволкхмэя звучала обида и непонимание.

— Потом, — холодно бросил в ответ Виргуэль, впрочем, это уже был не совсем он. По мере того, как тот подходил к Рене его черты изменялись. Злые горящие глаза начали светлеть и тускнуть, пока не превратились в льдисто-голубые, лицо будто-то бы немного вытянулось, а в рассыпавшихся по плечам алых волосах засеребрились белые пряди. Виргуэль, казалось, стал даже выше и солиднее. Гордая статная осанка и мерный шаг вызывали невольное благоговение и восхищение, во всяком случае, именно такие взгляды кидала на него встреченная во дворце прислуга и стража. Все они, ещё издали заметив его появление, тут же опускали головы в почтительном поклоне и не осмеливались поднять их и издать хоть какой-то звук в его присутствии. По мере приближения к покоям Торика воздух вокруг Виргуэля становился всё холоднее, а каменный пол покрывался тонкой паутиной изморози.

Оказавшись напротив двери в покои, Рена ощутила, как её охватывает колкий страх. В горле вновь пересохло, а руки непроизвольно начали трястись. Она с трудом заставила себе переступить злосчастный порог. Комната встретила их абсолютной безмятежностью. Ничего, кроме не застеленной постели и валяющейся простыни, не нарушало внешнего порядка. Подойдя к зеркалу, сердца Рены гулко заколотились. От снега и льда не осталось и следа, и, словно намекая о торжестве победы, сама поверхность стала тёмной, словно матовое стекло.

— Каков наглец! — процедил сквозь зубы Виргуэль и с размаху ударил кулаком прямо в зеркальную гладь.

Рена испуганно сжалась, ожидая услышать треск и звон опадающих осколков, но ничего подобного не произошло. По поверхности зеркала пробежали тёмные круги, как бывает, если пустить прыгать камень на воде, и вместо того, чтобы стихнуть, их движение только нарастало, начиная закручиваться в водоворот. Рука Виргуэля стремительно начала погружаться в глубину, и на секунду Рена с ужасом решила, что зеркало и вовсе поглотит её спасителя, но его новый удар оказался не только сильнее, но и коварней. Снова блеснула сталь в демонических глазах, а в следующий миг всю комнату сковало льдом. Рена ощутила его даже на своих щеках и руках. На мгновение она даже решила, что больше не может двигаться, но стоило шевельнуть пальцем, как ледяная корка треснула и стала осыпаться. Поведя плечами и потоптавшись на месте, Рена быстро освободилась из холодного плена.

— Тебе больше нельзя здесь оставаться, — заявил демон. — Отныне тебе лучше ночевать в моих покоях!

— Но… — оглушённая этими словами Рена не сразу нашлась, что сказать. — Простите, но это недопустимо!

Демон нахмурился, словно ища ошибку. Весь мучительный мыслительный процесс наглядно отражался на его красивом лице. Демон то морщился, то злился, то удивлялся, а под конец и вовсе смутился.

— Кажется, я неверно выразился. Нам стоит на время поменяться покоями, — произнёс он, в его речи послушались виноватые нотки, которые быстро сменились праведным гневом. — Эту тварь лучше держать под контролем!

Рена вздохнула с облегчением: неловкая ситуация была преодолена.

— Благодарю вас за беспокойство, но будет неверно отнимать ваши покои. Чтобы не вызвать вопросов и паники во дворце, лучше всё оставить, как есть. Не волнуйтесь, я найду, где устроиться во дворце, не привлекая внимания.

— Будьте осторожны! И лучше не селитесь в комнатах с гобеленами! Они не безопасны! — предупредил демон.

Рена послушно кивнула и подумала, что ей правильнее было бы и вовсе не связываться с комнатой. Намного проще и надежнее устроиться в какой-нибудь нише неподалеку от кухни. Там всегда можно было разжиться свежей крысой или мышью, не привлекая лишнего внимания. Эта идея нравилась ей всё больше и больше. Она избавляла её от каких-либо объяснений, лживых историй и давало определённую свободу в действиях. И начать стоило с личного слуги, которому надо было срочно внушить мысль, что лорд отбыл на север помогать войскам в сражении с Бэрлоком, а затем посетить тех, кто мог бы решить проблему с армией Йохана.

***

Тринадцатый день месяца совы, пятнадцатый день после исчезновения короля Дамиана

Ползти по обледенелым каменным улицам было нелегко. Рену то и дело клонило в сон, а инстинкты каждый раз требовали найти подходящее убежище для спячки. Во дворце она согревалась на жаркой кухне, устроившись в убранной на верхние полки корзине для фруктов, и это позволяло ей без особых трудностей прогуляться по прохладным коридорам. Но вот две предпринятые вылазки в родовые имения лордов, которые, впрочем, принесли желанные плоды, едва не доконали её. И если в прошлый раз ей удалось забраться в почтовую карету, по счастливой случайности остановившуюся тогда у ворот, чтобы передать срочные письма. Несмотря на то, что пришлось изрядно покрутиться по городу, Рене, зарывшейся внутрь обитого сидения, было тепло и спокойно. Не желая рисковать, она утром отправила срочное письмо до нужного адресата, но не рассчитала времени, и то пришло слишком рано. Рена к тому времени сама только добралась до имения.

«Стоило забраться в сумку гонца, а не трястись в повозке с продуктами», — с упрёком подумала она, ощущая неприятное покалывание в области хвоста.

На Каэре стало значительно холоднее, и хотя снег пока не выпал, вечерами было уже довольно морозно.

«Слишком морозно», — пытаясь бороться с дрожью и сонливостью, признала Рена и шмыгнула в ближайшие кусты, надеясь, что земля окажется чуть теплее камня. Однако этот порыв не оправдал себя. Оказавшись среди подгнивших ветвей дерена, сознание помутилось. Запах влажной почвы сводил с ума, требуя погрузиться в мягкие слои поглубже. И, вероятно, если бы земля оказалась более рыхлой и поддалась на попытки Рены в неё зарыться, она бы уже видела желанные сны. Но, не сумев пробиться дальше поверхностных корней, ей, наконец, надоела эта возня, и она решительно направилась искать счастье в соседней клумбе. Череда неудач, в конце концов, привела её к подозрительно знакомой калитке, ведущей в соблазнительно пахнущий запущенный сад. Рену неистово тянуло к ароматному раскидистому можжевельнику. Змеиное чутьё убеждало, что именно там её ждёт то самое идеально место для зимовки. И не устояв инстинктам, Рена просунулась между прутьев кованой калитки. Протащив крупную голову, она так радостно устремилась к желанному кустарнику, что не заметила появление человека. Лишь когда на её шее, подобно ошейнику, сцепились крепкие пальцы, Рена поняла, что попалась.

— Как любезно, что вы решили, наконец, проведать дом, мой лорд! — поприветствовал смутно знакомый голос.

Рена принялась крутиться и вертеться, желая если уж не выбраться из захвата, то хотя бы разглядеть своего пленителя. Он был странным: не имел хоть сколько-нибудь отличительного запаха, но при этом от него исходила едва ощутимая магическая сила.

— Не стоит так нервничать, мой лорд. Вы выглядите измождённым, потому позвольте вас донести до дома. Может, подготовить горячую ванну? — любезные интонации принадлежали дворецкому и заставили Рену похолодеть от ужаса. Она поняла, в чьих руках очутилась и в какой дом её собирались отнести. И как только её угораздило вновь оказаться в доме врага? Она затрепыхалась ещё отчаянней, но дворецкий даже не обратил на это внимание. Он лишь посильнее сдавил ей горло и чуть вытянул руку вперёд, не давая возможности зацепиться за тело. Его хватка разжалась только в гостиной, и Рена упала в кресло с высокой спинкой.

Обстановка в доме Торика ничуть не изменилась: на полу и мебели не было и следа пыли, а в камине радостно пожирало свежие поленья жадное пламя. От желанного тепла тело совсем расслабилось, мысли начали путаться, и стоило Рене только на мгновение прикрыть глаза, как она тут же провалилась в сон.

Длинный тёмный коридор всё никак не кончался. Она брела по наитию, стараясь не касаться склизких стен. Стойкий запах гнили и разложения бил в ноздри, вызывая едва переносимую тошноту. Под ногами то и дело что-то омерзительно хрустело, и воспалённое воображение рисовало обглоданные кости и черепа сначала каких-то грызунов, а затем змей и даже людей. Ей казалось, что прошла уже целая вечность, а она всё продолжала брести в неизвестность. Силы медленно покидали её, и бодрый шаг давно превратился в тяжёлую поступь. Ноги горели от усталости, и дышать становилось всё сложнее, не только из-за всё чаще подкатывающей к глотке тошноте. Она уже готова была остановиться, чтобы перевести дух, но тут коридор внезапно резко вильнул в сторону.

«Это точно знак!» — промелькнула в истерзанном сознании надежда. Она пробудила у неё второе дыхание и стремление. И вот уже из едва передвигающей ноги, словно старуха, мученицы ей удалось преобразиться в любопытную путешественницу. Спустя ещё два неожиданных поворота, она выбралась в просторный зал с витыми колоннами. Потолок осыпался, позволяя заглянуть внутрь тусклым звездам. Подойдя к ближайшей колонне, она заметила несколько выбоин и трещин. Краска давно стёрлась, а время и ветра крошили камень. Пройдясь пальцами по остаткам рельефа, она ощутила знакомое чувство. Будто под пальцами скользнула чешуя. Задрав голову и присмотревшись, она разглядела змеиные очертания. Тревожное чувство кольнуло сердца. Борясь с недобрым предчувствием, она метнулась к следующей колонне. Её рельеф сохранился чуть лучше. Во всяком случае, тут уже удалось опознать глаз с вертикальным зрачком и морду с тупым окончанием, напоминающую голову тайпана. Продвигаясь к центру, она изучила ещё с десяток колонн, и с всё нарастающим беспокойством узнавала в них очертания змей. Родные эфы с пробитыми телами сменились истёртыми крайтами, которых вскоре потеснили растрескавшиеся кобры с раскрошенными капюшонами. Сомнений уже не было — она оказалась в Храме. В её некогда беззаветно любимом Храме Полоза, чьё великолепие заставляло трепетать сердца. Но что могло привести его к такому запустению? Прошмыгнув мимо колонн с полозами, она устремилась к алтарю, но, сделав всего пару шагов, наткнулась на огромную тушу. Чьё-то огромное чешуйчатое тело окружило постамент, на котором должно было возлежать Священное Яйцо. Отскочив от туши, она воззрилась на алтарь, и сердца её ухнули в бездну. На высоком постаменте-чаше в расслабленной позе, приподняв одно колено и опираясь на локоть, возлежал Торик. Он лениво крутил в руке вылинявшую чешуйку.