Измена. Вернись, я всё прощу!

Глава 26. В «отпуске»

Горячий песок и море, тёплое, как парное молоко. Я с удовольствием ныряю за красивой раковиной, широко открытыми глазами разглядываю сине-белые кораллы, золотистых рыб с длинными вуалевыми хвостами и шустрого краба, который тащит куда-то обрывок водоросли. Гнездо своё собрался утеплять, что ли? Плещусь в воде, пытаясь поймать солнечных зайчиков, и заплываю довольно далеко от тропического острова. Здесь всё ещё мелководье, совсем не глубоко. Я ловлю маленькую неоновую рыбку, и любуюсь игрой света на её чешуе.

Интересно, чем там занимаются мужчины? Я решила немного побыть в одиночестве. Очень уж устала от наших бесконечных приключений. Имею я право на мини-отпуск, в конце-то концов?

Растягиваюсь на спине и лежу на поверхности воды, прикрыв глаза и улыбаясь. Если это не счастье, то я не знаю, как оно выглядит.

Краем глаза вижу движение в стороне. Лениво приоткрываю один глаз. Плывёт Ардес. Мастерски загребает, почти не поднимает брызг. Бесшумен даже в воде.

Я обращаю внимание на то, что он обнажён по пояс. Я вижу размах его широких плечей, литые мускулы груди, упругие мышцы рук. Он подплывает ко мне и внимательно вглядывается в глаза. Потом улыбается и протягивает руку.

– Здесь есть неподалёку чудесное местечко, тебе понравится. Убежим ненадолго от Итильдина, пока он уснул. Я его закопал в песок, одна голова торчит.

Я смотрю на его руку, а потом перевожу взгляд на кубики пресса. Живот пересекает огромный косой шрам, от которого в стороны разбегаются, как лучи у звезды, шрамы поменьше.

– Как ты получил этот шрам? – спрашиваю я и принимаю протянутую руку.

Он тихонько хмыкает и притягивает меня к себе. Обнимает. Я чуть дышу, боюсь пошевелиться. Онемела от неожиданности. А он нежно гладит меня по волосам, а потом нагибается и нюхает за ухом.

– От тебя пахнет розовым маслом, – шепчет он, и его губы щекочут мою кожу.

А потом он неожиданно отстраняется, манит меня за собой и быстро уплывает за риф. А я уже скучаю по этим мимолётным прикосновениям и объятиям. Скучаю так, что щемит сердце. Зачем он позволил себе минуту слабости? Я не понимаю, что это было.

Плыву за ним. Не могу угнаться. Как какой-то человек может быть сильнее дракона? Не понимаю. Дано ли мне распутать весь этот клубок тайн, связанный с ним?

– Меня пытался разорвать бешеный дракон, – просто сказал он, когда я подплыла ближе. – Это было давно, ты тогда ещё не родилась.

– Обязательно указывать на мой возраст? – надула губки я.

– Это комплимент. Так вот, тогда возникла новая болезнь – бешенство ящеров. Говорят, какой-то дракон-извращенец вступил в интимную связь с гигантским крокодилом на экваторе, а потом перезаражал целомудренных светских леди. Те, разумеется, передали болезнь мужьям. Драконы сходили с ума, теряли разум, принимали истинный облик и теряли человеческий. Чем больше времени проходило, тем яростнее становился дракон. Сначала мы не понимали, почему возникает такая агрессия. А потом дошло. Драконы испытывают сильные конвульсивные боли. Сначала отмирает периферическая нервная система, а потом центральная. Когда мозг отмирает практически полностью, дракон становится «зомби». На этой стадии он способен заражать других драконов без того, чтобы вступать в связь с ними, потому что болезнь передаётся воздушно-капельным путём. Бешенство ящеров не лечится. Единственный способ избавить дракона от мучений – убить его. Оптимистично для такого солнечного дня, не правда ли? – закончил он.

– То есть на тебя напал бешеный дракон?

– Тогда Инквизиция и Братство Королей впервые за сотни лет объединились против этой напасти. Мы не хотели допустить эпидемию. Видишь ли, пока дракон способен принимать человеческий облик, он заражает ещё и людей. А болезнь становится заметной не сразу. Я был в отряде ликвидаторов. Один из драконов напал на нас, растерзал половину отряда. Пытался разорвать и меня, он разорвал мой живот, и…

Меня затошнило.

– Как же ты выжил?

– Генетика хорошая, – ответил Ардес. – Давай не будем об этом. Не хочу портить тебе настроение.

– Кем были твои родители?

Инквизитор задумался. Я поняла, что он не хочет говорить, и думает, как бы уйти от ответа.

– Они были очень… разными. Видишь ли, я – бастард, и никогда не знал свою мать.

– Она умерла при родах? – сочувственно спросила я.

– Можно сказать и так. Для меня она точно умерла, – расплывчато ответил он.

– А как же отец?

– Нам запрещено общаться со своими родителями, когда мы становимся священниками.

– И ты никогда не хотел встретиться с ним?

– Это он не хочет видеть меня. Я слишком сильно напоминаю ему о трагическом прошлом. Смотри, а вот мы и приплыли, – сменил тему Ардес.

Я невольно ахнула от изумления. Прямо за рифом нашим глазам открылась небольшая гавань, вода в которой имела аквамариновый оттенок и переливалась радужными волнами под солнечным светом. Из океана показалось что-то очень большое. Я увидела белую гладкую спину, большой раздвоенный хвостовой плавник, округлую морду и большие добрые глаза.

– Это же кит! – с восторгом закричала я.

– Можешь погладить его. Они часто сюда заплывают. А в такой солнечный день точно здесь появляются. Тут очень тепло, довольно безопасно, потому что никто, кроме меня, не знает об этом месте, а ещё водится много планктона.

Я осторожно подплыла к киту, и протянула к нему руку. Кит выпустил фонтанчик воды, моргнул, а потом зафырчал. Я с опаской погладила его морду. И он мне улыбнулся.

– Киты очень умные. Уж точно поумнее отдельных драконов, – сказал Инквизитор. В его словах я слышала улыбку.

– Это ты сейчас про кого говоришь? – с подозрением спросила я.

– Про Итильдина, конечно. Это же надо додуматься – колдовством влюбить девушку в себя. Абсурд.

– А ты бы как поступил на его месте? – сказала я, и тут же пожалела о своём опрометчивом вопросе.

Инквизитор с интересом разглядывал меня. Потом он протянул руку и коснулся моих губ.

– У тебя здесь кусочек водоросли прилип, – сказал он. – На его месте я бы не был.

Что это значит? Что он имеет в виду? Что не смог бы полюбить меня? Что не стал бы красть чужую истинность? Что он в принципе не способен на любовь? А как же тогда мимолётная ласка перед тем, как мы поплыли смотреть на кита?

– Женщина, которую я могу полюбить, ответит мне взаимностью, – внезапно сказал он.

Я глупо захлопала глазами.

– А обет?

– Я не сказал, что собираюсь влюбляться, – отрезал он. – Для меня моя миссия важнее всего.

– Даже важнее твоей жизни?

– Особенно моей жизни.

– А в чём состоит твоя миссия?

– Ты же читала мой дневник.

– Не всё.

– Ну так почитай. Я тебя не узнаю, где твоё любопытство? Особенно тогда, когда оно уместно.

– А ты сам не расскажешь мне?

– Это слишком просто, – ухмыльнулся он.

– Ты заигрываешь со мной?

– Думай, что хочешь. Нам пора плыть к берегу. Иначе у бедного Итильдина случится разрыв сердца.

– Почему? – не поняла я.

– Он решит, что я тебя украл.

– И что сделал?

– А ты догадайся, – буркнул Ардес.

Когда мы подплывали к берегу, я ещё издали увидела хмурую физиономию Итильдина.

– Что ты с ней сделал? – процедил он. – Где вы были так долго?

Когда я вышла на берег, он внимательно обнюхал меня и сдавленно зарычал.

– От тебя пахнет им!

– И что? – рассердилась я. – Хватит меня контролировать, ты не мой папа!

– Лорд Рэйден был бы очень недоволен, если бы узнал, что ты спуталась с этим… убийцей драконов!

– Ревнуешь? – спросил Инквизитор. – Ты сам виноват, что уснул. Я воспользовался случаем.

– Рея! Он тебя, что…

Я оттолкнула Итильдина и не стала слушать, что он говорит.

– Тебя это не касается, братец. Я могу спать, с кем захочу.

Итильдин охнул и отшатнулся, как от пощёчины. По его лицу пошли багровые пятна, а сам он побледнел. Сжал кулаки, бросил на меня отчаянный взгляд, развернулся и начал трансформацию. Сильно оттолкнулся лапами и взлетел.

Я стянула с шеи талисман Инквизитора, но тот поймал меня за руку и надел его обратно.

– Даже и не думай. Ты сгоришь от проклятья.

– Пусти меня! Я должна лететь за ним!

– Выдержи паузу, он остынет и вернётся. О чём ты думала, когда сказала, что переспала со мной? Ты и правда этого хочешь?

Инквизитор пристально смотрел на меня, как будто видел насквозь.

– Я… я…

Он покачал головой, отпустил меня и пошёл одеваться. Молча облачился, ещё раз покачал головой и пошёл вглубь острова. На прощание бросил:

– Сначала разберись в себе, Рея.