Миссия соблазнить

Глава 7

— Пытаюсь прикоснуться к прекрасному, — ни разу не смутившись мило ответила, взмахнув ресницами.

Может после сна он более сговорчивый?

Его пресс напрягся и, конечно же, я вперилась своими бесстыжими глазками туда, куда обычно приличные девушки не смотрят. Но я и не былв приличной.

— Ф-фролова, — рявкнул. Он настолько обескуражен моей прямотой, что не смог подобрать слов.

— Да ладно тебе, Синицын, — томно прошептала, наклоняясь. — Не строй из себя монаха. Дай своей руке сегодня отдохнуть.

Вы же в курсе, чем занимаются парни, когда остаются одни?

Нужно брать пока горяченький, поэтому, не теряя ни секунды, прильнула к нему, жадно впиваясь в эти сахарные губы. Губы мечты. Зацепила игриво зубками, но тут же меня за плечи отстранили.

— Фролова, — бешено выплюнул, подскакивая, будто к нему сзади кто-то пристроился, но я-то точно была спереди. — Ты хуже любого похотливого мужика! — негодующе вскрикнул.

— Сказал мужик, у которого встал, — хищно оскалилась, разглядывая его ожившее «хозяйство». Надо же, живой!

Внизу живота приятно потянуло. Моя девочка буквально затрепетала от счастья.

— Это просто реакция организма, — пробормотал он, проводя рукой по лицу, словно смахивая с себя наваждение.

— А тебе что, чувства надо? — издевательски хохотнула, подступая ближе.

Осталось еще чуть-чуть дожать…

Но Димка от меня тотчас же отскочил, как от прокаженной.

— Я в душ, а потом нам нужно серьезно поговорить, — отчеканил, а затем юркнул за дверь, буквально сбегая от меня.

В этот же момент моя девочка, обливаясь слезами, кричала: «Не-ет!».

Я разочарованно поплелась на кухню, думая о сегодняшней встрече с фотографом. Сможет ли он утолить мой голод, после того, что я имела счастье наблюдать?! Меня терзали смутные сомнения. Оставалось надеяться, что я не затрахаю его до смерти, пардон за мой французский.

И все же… Я первая кто был так близок к неприступной крепости. Первая из всех «охотниц». Возможно, и была та счастливица на свете, что покорила этого парня.

Может быть даже не одна, но Синицын в нашем городе жил всего два года, а его прошлое было окутано темным мраком. Не девственник же он, в самом деле!

А может, он действительно из чувствительных мальчиков? Вот умора!

Когда он зашел на кухню, к моему глубочайшему сожалению, полностью одетый, то сел аккурат напротив меня. Со своим этим выражением лица, аля серьезный босс, отчего я насторожилась.

— Мы выяснили, что тебе есть, где жить. Поэтому, думаю в свете последних событий тебе лучше переехать.

Опять двадцать пять!

В его голосе прозвучало твердое намерение меня вышвырнуть. Чтоб ему икалось днем и ночью!

— Если я отсюда уйду, то только вперед ногами!

— Договорились, — бодро кивнул, встал и, с легкостью перекинув меня на плечо, потащил к выходу.

— А ну пусти! Пусти! — верещала, хватаясь за все подряд.

Синицын, отодрав меня от косяка, донес до двери, открыл и, забавляясь, усмехнулся:

— Вперед ногами, говоришь?

— Не смей! Слышишь, не смей! — схватилась за шкаф, когда тот бесцеремонно потащил меня через дверь. — Да чтоб тебе пусто было! — отодрал все-таки меня. — Я тебе, скотина ты бесхозная, эти самые культяпки оторву и ими же задушу! Упырь!

Но куда там мне против его-то твердолобости. Упрям, как сам бык. Вперед ногами таки выволок, на пол поставил и захлопнул дверь перед моим носом.

Я от такой наглости аж дар речи потеряла, а когда нашла, то стены от моего разгневанного крика сотряслись. Дверь от оглушительных ударов затряслась, а соседи тут как тут повыскакивали, уши развесив.

— Малахольная, я щас милицию вызову! — заорала соседка сверху, что стремглав спускалась по лестнице. — А еще приличный дом, называется! Тьфу ты, безкультурщина!

Громко топая, женщина спустилась. Чванливо поправив свои тонкие очечи, оценивающе пробежалась по мне глазами, скривилась и обронила:

— Дорогая, здесь вам не караоке, чтоб так горлопанить. Голос у вас, позвольте, жуть какой противный.

Повернувшись, оглядела мадам в полный рост. Высокая, изморенная диетами, а оттого тощая и обиженная на весь мир. На белом свитере шерсть — однозначно кошатница, а, учитывая, что так шустро сунула свой пятак в чужое дело, — разведенка или же одинокая.

Я бы и рада с ней спорить, но лучше чем наживаться врагами — заводить союзников. Потому и выдала истеричное:

— А меня муж домой не пускает!

Тут ее брови грозно сошлись на переносице, лицо побагровело и мне оставалось лишь сказать: «Фас!», дабы от Синицына остались одни рожки да ножки.

— Бьет, изменяет! — подлила масла в огонь. — Вещи выкидывает, — соседка засопела, — и маму мою видеть не хочет! — добила ее.

В следующую секунду мы уже вместе долбили в дверь, намереваясь учинить переворот и свергнуть мужскую власть.

— Кабель, открывай! — гаркнула она.

Даже мне стало не по себе. Однако Синицын до женских истерик, слез и претензий привычный. Что не день, то отвергнутая барышня клянет. Женское самолюбие оно такое.… Весьма ранимое.

Послышался щелчок замка, а затем грозный Димка восстал перед нами. И если я было поутихла, то одинокая соскучившаяся по скандалам и интригам соседка — отнюдь.

— Любезный, — поправила она очки, сделав строгое лицо, — двадцать первый век на дворе. Мы, женщины, имеем права! — встала в стойку адвоката. — Кто вам дал право обижать это прекрасное создание? — указала на меня, и я растянула на губах премилую улыбку. — Да я вас засужу!

— За что? — удивился парень.

— За порчу личного имущества, за нанесение тяжких телесных! Поработить решили невинную девушку? — рявкнула. — Стирает, готовит, а он по бабам шляется, пес блудливый!

Я с самым оскорблённым лицом покивала головой, а Синица раненным зверем взревел:

— Фролова!

— А чего ты меня домой не пускаешь? — вставила свое слова из-за плеча дамочки.

— Заходи, — сдавшись, открыл дверь шире. — Только эту горгулью убери, — приказал и поспешил смыться.

Возмущенная соседка такого отъявленного нахальства простить не могла, а от того уже я уберегла Синицына от тяжких телесных, вовремя схватив ее за руку.

— Люблю его дурака, — трагически произнесла. Лицо женщины смягчилось. В нем промелькнуло понимание и горечь.

— Ничего, милая, пройдет, — похлопала меня по плечам. — Ты главное борись! Не давай себя загнать! Ты ж не лошадь ломовая!

Тяжело вздохнув, кивнула. Женщина предложила свою помощь, но я отказалась. Еще посетовав на моего новоявленного «супруга» она удалилась, напоследок бросив:

— Если что — зови! Вместе мы сила!

В квартиру я вошла, как победительница. Получивший гранату фашист, сидел на диване, устало откинувшись на спинку. Я тихонько села рядом, ожидая его дальнейших слов.

— Можешь остаться. Будем жить вместе.

— По рукам!

— Установим правила, — бескомпромиссно отрезал.

Что? Какие к черту правила? Я на это не подписывалась. Правила созданы для того, чтобы их нарушать!

— Правило первое: не пытаться меня соблазнить. Все равно ничего не получится.

— Ты гей? — внезапно влетела мне в голову мысль.

А что? Это бы многое объяснило. Хотя не сказала бы, что меня это оттолкнуло. Я девушка довольно свободных взглядов, и меня бы это только раззадорило. Представьте себе гея, что вернулся в ряды натуралов. И все это моя заслуга! Да мне бы потом женщины оды воспевали.

— Что? — рыкнул. — Нет, конечно.

Неужели ты думаешь, если парень тебя не хочет, то он сразу гей?

Ну и глупость же он сморозил.

— Конечно да, — невозмутимо поведала. — Это естественная реакция мужчины на женщину. Такова природа.

— Реакция есть, — и правда. Вспомнить только сегодняшнее утро, тогда… — Но секс прежде всего в голове, — постучал он пальцем по моей черепушке. — Он может быть не только чисто механический. Захотел — взял. Дала — не дала. Это доверие, уважение и стремление доставить своему партнеру удовольствие. Он может быть чем-то большим, чем просто перепих для того, чтобы снять напряжение.

Мы впервые на моей памяти говорили так откровенно. Вообще-то, я впервые вообще от мужчины слышала подобные слова. Зачастую это был флирт и прелюдия. Минимум разговоров — максимум удовольствия.

Даже с парнями, с которыми я состояла в официальных отношениях, все было.… Как у кроликов. Где угодно, как угодно и когда угодно. Я заводилась с полуоборота и партнеров выбирала соответствующих. Мы подходили по темпераментам, и нам было хорошо вместе.

— Ты гоняешься за другим, — вздохнув, произнес. На секунду даже показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление. — Тебе главное перед своими подружками козырнуть.

— Неправда!

— И утереть нос Алехиной, — а вот это уже правда. — Считай, что мы сексуально несовместимы, поэтому не трать свое время.

Просто шикарно! Я собиралась жить с парнем, на которого у меня женский «стояк», как скажите мне на милость, мы могли быть сексуально несовместимы? Это же обычная физиология, черт возьми!

— Правило второе: не приводить в квартиру парней.

— И телок!

— Да, и девушек.

Что ж, с этим я была согласна. Нет, я мечтала увидеть его голую задницу, но не на ком-нибудь сверху.

— Правило третье…

Господи, да сколько у него их?

— Не закатывать вечеринки.

— Что? — я подскочила. С этим я была категорически не согласна. Ну, ведет он жизнь монаха, ну и пусть. Я-то тут причем? — Синицын, ты с дуба рухнул?

— Я не позволю свой дом превратить в балаган. На этом все. Вопрос исчерпан. Хочешь развлекаться — хоть на все четыре стороны, — развел руки в стороны. — А дома нужно отдыхать.

Почему из всех парней на свете мне достался самый правильный? За какие грехи? Я что, в прошлой жизни девственниц убивала?

— Ладно, — процедила сквозь зубы, но лишь для виду, потому что…

Когда я была послушной девочкой?

— Договорились.

— Еще что-то? — сложила руки на груди, недовольно на него взирая.

— Нет, — пожал плечами. — Ты достаточно чистоплотна и аккуратна. В этом плане ты меня более чем устраиваешь.

— Рада слышать!

На мое саркастическое замечание он ничего не ответил.

— Кровать в комнате можешь оставить за собой.

Это я не собиралась даже обсуждать. На этом наш разговор был завершен, и каждый пошел заниматься своими делами. Синицын шерудил на кухне, а я, открыв общий чат, стала жаловаться своим бабонькам.

«Вы представляете, он запретил мне вечеринки!»

«Так что, никакого новоселья?» — написала Сонька.

«Да щас! У него скоро выездная игра! Свалит, и замутим пати.»

«Все еще следишь за расписанием «Волков?» — встряла Варька.

Могу поспорить, она сейчас ухмылялась. Конечно, отчего же не ухмыляться и не издеваться над бедной подругой, когда сама отхватила капитана команды. Главного волка, так сказать.

«Привычка, чтоб ее!»

«Ну да! Убеждай себя дальше!» — Соня, как всегда, в своей язвительной манере.

Это ведьмы недавно пришли к выводу, что я в Синицына втюрилась. Но мы же знаем правду, верно? «Хочу» и «люблю» — две разные вещи, и вторая точно никоим образом не относилась ко мне.

«Может не нужно ничего закатывать? Вдруг он разозлится?» — а это уже слова чрезвычайно осторожной Дуньки.

«Нет уж. Этот мальчик не заставит меня играть по его правилам».