Покаяние. История Кейса Хейвуда

Глава 11.  Мое настоящее…

– Куда поставить эти ремни? – спрашивает Тутси, отрывая меня от мыслей. Я перевожу взгляд на самую блондинистую женщину, которую когда–либо встречал. Она несет аномально большую коробку и вот–вот упадет.

Я бросаюсь на помощь, выхватываю у нее коробку, чтобы она не ударилась о стену.

– Спасибо. – Она одергивает руки. – Ремни тяжелые. – фыркает она и отходит.

Я ставлю коробку на пол перед стойкой общественного центра к остальным коробкам, зарегистрированным в моей голове. – Ремни?

– Тутси, убедитесь, что Кейс не увидит коробку... – Голди замирает, когда замечает меня позади Тутси. – Вот дерьмо….

– Да, правильно "дерьмо", – говорю я. – Потрудись объяснить, почему здесь коробка с… – я наклоняюсь, заглядываю в коробку и перевожу взгляд на Голди. – Почему коробку с тысячей шелковых ремешков доставили в общественный центр?

Голди подходит и кладет руку мне на лоб. – Перестань беспокоиться, пока у тебя не случился инсульт. Это просто прощальные подарки.

– Прощальные подарки для чего? – спрашиваю я.

– Ничего, о чем бы тебе стоило беспокоиться, – отвечает Голди, пытаясь поднять огромную коробку с пола. Джетт называет ее "маленькой" не без основательно.

Вместо того, чтобы помочь ей, я стою и смотрю на ее попытки. Она пытается ухватить коробку с разных сторон и даже пинает ее ногой, чтобы толкнул по полу, но в конце концов, просто сдается.

Бросив в меня гневный взгляд, Голди говорит, – Тебя не затруднит помочь?

– Я этим и занимаюсь.

Она топает ногой. – Кейс! Не будь задницей и помоги мне.

– Для чего эти ремни? – цежу я, сквозь стиснутые зубы. – Я отвечаю за центр и должен обо всем знать. Теперь скажи мне, почему в этой коробке тысяча ремней для общественного центра.

– Ты так раздражаешь, – скулит она.

– Ну… ? – я жду.

Она сдается, как я и предполагал. – Хорошо. Мы собираемся предложить уроки танцев на пилоне5, и подумали, что подарочная сумочка для посетителей будет хорошей идеей.

– Нет, – отрезаю я, возвращаясь к стойке регистрации и проверяя документы. Центр открывается через несколько дней. Это сложно назвать открытием, но, тем не менее, это открытие, и я хочу быть готовым. Для начала, мы будем предлагать только несколько занятий, но как только все утрясется, мы расширим график.

– Нет? – переспрашивает Голди, подойдя к стойке. – Как ты можешь, просто сказать нет?

Я смотрю на нее. – Потому что могу.

– Ах! Я хочу задушить тебя, – жалуется она. – Ты в курсе, что танцы на пилоне это хорошие физические упражнения?

– Голди, мы не собираемся…

– Она права, ты знаешь, – прервав меня, раздается голос Лайлы и она обнимает Голди за талию. – У меня есть целый список желающих прийти на занятие в пятницу. – с нахальной уверенностью, Лайла бросает папку с именами на стойку и ухмыляясь, смотрит на меня.

– Смотри! – радуется Голди. – Полный класс! Они уже популярны, а мы даже не

5

Танцы у шеста начали.

Конечно, в Новом Орлеане, места на уроки по танцам на пилоне заполнены. Но я не хочу, чтобы в центре были эти уроки. В Справедливости должна быть благоприятная, семейная обстановка, а не атмосфера ночного клуба, которая приходит мне в голову из–за девочек с их коробкой ремешков.

Уперев руки в бедра, я смотрю на Голди. – Ладно, умные задницы, как вы собираетесь учить танцам на пилоне без пилонов?

Она отворачивается на секунду, а потом говорит: – У нас есть пилоны.

– О чем ты говоришь?

Прикусив палец, она отступает от прилавка. – Я уговорила Джетта установить их в для меня.

– Что! – взрываюсь я. – Почему, блядь, он сделал это, когда я несу ответственность за это место?

Голди съеживается и отступает к Лайле, наблюдающей за происходящим. – Может потому, что я сказала, что ты это одобрил.

– Черт возьми, – выдыхаю я, проводя рукой по лицу. Собрав всю силу воли, чтобы не улететь в дальний конец, я указываю на нее и говорю: – Проделай что–нибудь у меня за спиной снова, и тебе, блядь, не понравиться результат.

– Мне очень жаль, Кейс, – извиняется она.

Я ухожу в зал для бокса. Могу сказать, что она совсем не сожалеет, потому что, когда я уходил, она обсуждала с Лайлой и Тутси новый урок, который будет предлагать Справедливость.

Даже ненавидя его, я улыбаюсь и качаю головой, позволяя Голди сделать по своему.

Оказавшись в Туманной комнате, я вдыхаю богатый запах свежей кожи и новых деревянных полов. Мне понадобилось пару дней, но я, наконец, оценил жест Джетта, жест, который воссоединил меня с чем–то, что так несправедливо отняли у меня. Это странно, оказаться в окружении того, что я так сильно люблю, но я начал пользоваться преимуществами новой комнаты. Я ничего не могу поделать, это моя новая игровая.

Я подхожу к стерео, расположенному у стены, и нажимаю кнопку воспроизведения.

Динамики разрывают классический рок, настраивая меня на нанесения некоторых повреждений. Я снимаю рубашку, хватаю скакалку и начинаю скакать, чтобы согреться.

Сначала прыгаю медленно, разогревая мышцы, когда чувствую себя комфортно, начинаю крутить веревку быстрее, наслаждаясь вызовом удержать интенсивный темп. Через несколько минут, на лбу выступает пот и начинает стекать по спине.

Довольный разминкой, я быстро обматываю руки, хватаю пару перчаток и закрепляю их на запястьях. Пришло время напасть на грушу.

Голос Фредди Меркьюри гремит из динамиков, пока я кружу вокруг груши, нанося хуки справа и апперкоты слева. Чередуя удары, я обрушиваю всю сдерживаемую агрессию на грушу, сосредоточив внимание на одном и только одном: ощущении кулака соединяющегося с грушей заполненной песком.

Большая ударная сила опьяняет, это именно то, что мне нужно.

Кошмары ухудшаются, они преследуют меня каждую ночь, и я не уверен, что дело в новом предприятии, к которому приступил, или в том, что я ежедневно боксирую и выпускаю демонов, которых так долго скрывал, но что бы то ни было, по ночам, я переживаю мои худшие грехи. Каждое утро, я просыпаюсь в холодном поту. Мне необходима, по крайней мере, одна тренировка по боксу, чтобы избавиться от саднящего тревожного чувства, с которым я просыпаюсь почти каждый день.

Хук справа, хук справа, хук справа.

Я хватаю грушу левой рукой и наклоняю ее, нанося удары с правой стороны. Боль в груди облегчается с атакой «на полную», и я чувствую, как с плеч спадает груз.

– Полегче там, – кричит кто–то, сквозь музыку, замедляя мою тренировку.

Лайла убавляет музыку, чтобы она не ревела на полную. До этого я не рассмотрел ее, так как моей целью являлось избегать эту женщину, но теперь, когда я с ней в «Туманной комнате», у меня нет другого выбора, кроме как наслаждаться ее внешностью.

Ее волосы свободно рассыпаны по плечам. На ней легкая кремовая майка, под которой просвечивает бирюзовый бюстгальтер, поддерживающий ее аппетитную грудь. В довершение ко всему, она в коротких шортах с карманами, которые свисают чуть ниже кромки. Я не ожидал ничего иного, Лайла способна найти самые короткие шорты в магазине. Короткого взгляда на ее сандалии и распущенные волосы достаточно, чтобы разогнать кровь по венам, напоминая, что я жив. Она чертовски великолепна, и к сожалению, я не могу ни черта с этим поделать.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, снимая зубами перчатки.

Она пожимает плечами и оглядывается. – Просто решила осмотреться. Знаешь, может взять пару уроков.

Улыбаясь, Лайла берет пару боксерских перчаток и подходит ко мне. Ее грудь колышется с каждым шагом, заставляя меня отвернуться, иначе я прижму ее к стене в считанные секунды.

– Уроки? – спрашиваю я, выгибая бровь. Я складываю руки на груди и прислоняюсь к стене, ожидая ее ответа.

– Да, я слышала, что здесь преподает профессионал.

Я выпрямляюсь, при упоминании моего прошлого.

– Лайла ...

– Интернет забавная вещь, Кейс. Там можно найти что угодно, особенно если человек был в центре внимания.

Во мне вспыхивает ярость, и я пытаюсь подавить свой гнев, но его слишком много, слишком много неудовлетворенной агрессии. Я не хотел, чтобы она искала меня в Интернете. Кто знает, что она могла найти.

Я говорю ей прямо в лицо, – Ты не имела гребаного права, копаться в моем дерьме.

– Общественная информация, – Лайла пожимает плечами, не удивленная моей близостью. – Если ты не говоришь, то я поищу сама. Знаешь, что забавно, а? Проводя исследование, я узнала, что из–за употребления стероидов, ты потерял лицензию.

– Мы закончили, – говорю я и прохожу мимо нее, задев плечом, чтобы на секунду вывести ее из равновесия.

Когда я ухожу, прошлое обрушивается на меня в полную силу. В то утро, мне позвонил Дейл и раздавил меня. Болезненные воспоминания той ночи, вырываются на первый план в моей голове. Я не хочу переживать это. Я знаю, что заслужил жить со своими грехами, но не сейчас. Не в комнате с Лайлой.

Повернувшись к ней спиной, я держусь за стену и опускаю голову, пытаясь избавиться от тошноты.

Лайла подходит ко мне, кладет руку на спину и говорит, – Давай поговорим об этом.

Я оборачиваюсь.

– Я не хочу, к черту, говорить об этом. Ты не мой психиатр, так что, сделай одолжение, и уйди.

Мой голос эхом разносится по комнате, но это ее не останавливает. Она продолжает преследование в попытке "помочь" мне.

– Я не верю, что это правда, – мягко произносит она. – Я не верю, что ты мог сделать такое со своим телом, не после того, как я увидела твою сильную рабочую нравственность, которой ты обладаешь. Это не клеиться.

Я пробегаю руками по лицу, пытаясь избавиться от воспоминаний. Лайла остановилась на полуслове. – Что? – спрашиваю я, шокированный ее заявлением.

– Я не верю в обвинения, – она вытаскивает листок из заднего кармана и разворачивает. – Это сделал твой тренер. Видишь? – она указывает на листок, словно разгадала величайшую тайну.

– Я знаю, что это он сделал, – отвечаю я, немного расслабляясь.

– О, – изумленно произносит она. – Ну, если ты знал, что это сделал он, то почему не очистил свое имя?

Я качаю головой и смотрю под ноги. – Слишком поздно.

– Никогда не поздно…

– Это чертовски поздно, Лайла, так что, просто брось это.

Прислонившись к стене, я скрещиваю ноги в лодыжках и руки на груди. Взгляд Лайлы опускается на мою голую грудь, и она облизывает губы, как будто я ее обед, ожидающий, чтобы его употребили.

– Не смотри на меня так, – говорю я.

– Я могу смотреть на тебя, как хочу. Ты не мой босс, – с вызовом, отвечает она – Созрела, – я киваю.

– Это правда, но если ты пустишь меня в свой закрытый мир, то я позволю тебе быть моим боссом.

Предложение невероятно заманчиво, контролировать болтливую, но сексуальную женщину, стоящую передо мной, этим я безмерно наслаждаюсь, но это означает впустить ее в мой мир, давая ей понять, кто я на самом деле, этого я просто не могу сделать.

– Заманчиво, но я пас, – отвечаю я.

Лайла пожимает плечами, словно не удивлена моим отказом, и начинает надевать боксерские перчатки, которые держала в руках. Первую она одела легко, но со второй приходится бороться, потому что она больше не может использовать правую руку. У опытного боксера не возникает с этим проблем, но она новичок, и это мучительно очевидно, что она понятия не имеет, что делает.