Извращённая любовь

Глава 15

Ава

Я несколько дней мучился, где снимать Алекса - в студии или на природе.

Я серьезно относилась ко всем своим фотосессиям, но эта была совсем другой. Более интимной. Более... судьбоносной, словно она была способна сделать или сломать меня, и не только потому, что я могла представить ее в качестве части своего портфолио для стипендии WYP.

Алекс Волков был в моем распоряжении в течение двух часов, и я бы не теряла ни секунды.

В итоге я решила снимать его в студии. Я забронировала место в университетском здании для фотосъемки и ждала его прихода с учащенным пульсом.

Я нервничала больше, чем следовало, но, возможно, это было связано с дико неуместным сном, который я видела прошлой ночью. В котором фигурировали я, Алекс и позы, от которых у акробата отвисла бы челюсть.

Даже сейчас я покраснела от воспоминаний.

Чтобы не поддаваться натиску непрошеных эротических образов, я возилась с фотоаппаратом и смотрела за окно, где на деревьях расцветали намеки на осень, а листья лениво кружились под порывами ветра. Красный, желтый, оранжевый - огонь в воздухе. Физический маркер перехода от жарких, прекрасных дней лета к ледяной, леденящей душу красоте зимы.

Это был сентябрь, но пришла другая зима с облаком восхитительных специй и прохладной сдержанности.

Алекс вошел в комнату, одетый во все черное - черное пальто, черные брюки, черные туфли, черные кожаные перчатки. Это резко контрастировало с бледной красотой его лица.

Мои пальцы сжались вокруг фотоаппарата. Моя творческая душа исходила слюной, отчаянно желая запечатлеть эту тайну и изложить ее на холсте.

Я обнаружила, что самые тихие и замкнутые люди часто становятся лучшими объектами для портретов, потому что работа не требует от них говорить, она требует от них чувствовать. Те, кто каждый день скрывают свои эмоции внутри, чувствуют сильнее всего и любят сильнее всего; лучшие фотографы - это те, кто смогут уловить каждую каплю эмоций, когда они выплескиваются наружу, и превратить их во что-то чувственное, живое. Неизменное.

Мы с Алексом не поприветствовали друг друга. Ни слов, ни кивка.

Вместо этого воздух гудел от тишины, пока он снимал пальто и перчатки. Это не было откровенно и сексуально, но все в этом мужчине было сексуальным. Как его сильные, ловкие пальцы расстегивали каждую пуговицу без паузы или запинки; как его плечи и руки сгибались под рубашкой, когда он вешал пальто на крючок у двери; как он двигался ко мне, словно пантера, преследующая свою добычу, его глаза горели испепеляющим огнем.

Бархатистые кончики крыльев бабочки коснулись моего сердца, и я крепче сжала камеру, стараясь не отступить и не дрожать. В животе разлилось жидкое тепло, и каждый дюйм моего тела превратился в нервное окончание, сверхчувствительное и пульсирующее от возбуждения.

Он не прикасался ко мне, а я уже так возбудился, что задрожала. Я не думала, что это возможно вне любовных романов и фильмов.

Эти зеленые глаза сверкали, как будто он точно знал, что делает со мной. Как напряглись мои соски под толстым свитером, как мокро было между бедер. Как сильно я хотела поглотить его, влить себя в трещины его души, чтобы он никогда не был одинок.

- Где ты хочешь меня - прохрипел он своим голосом впервые с тех пор, как вошел в студию превратив четкий, властный тон в нечто более темное. Более соблазнительное.

Где я хотела его? Везде. Надо мной. Подо мной. Внутри меня.

Я облизала внезапно пересохшие губы. Взгляд Алекса упал на мой рот, и все мое тело за пульсировало.

Нет. Я не школьница на свидании. Я была профессионалом. Это было профессионально.

Портретная съемка с объектом, как и бесчисленные другие фотосессии, которые я проводила раньше.

Конечно, мне не хотелось бросать на пол ни одного из моих предыдущих клиентов и скакать на них до самого конца, но это была незначительная деталь.

- Э-э, здесь было бы отлично, - скривился я, жестом указывая на табурет, который установила на простом белом фоне.

Сегодняшняя обстановка была простой. Я не хотела, чтобы что-то отвлекало от Алекса, да это и не нужно было. Его присутствие уничтожало все вокруг, пока не оставалось только он сам.

Он грациозно сел на табурете, пока я проверяла настройки и делала несколько пробных снимков. Даже без позирования его фотографии выглядели прекрасно, его великолепные черты лица и пронзительные глаза были созданы специально для камеры.

Я сдержала свою бесстыдную похоть и провела следующий час, уговаривая его выйти из своей раковины, перемещая его в различные позы и побуждая его расслабиться.

Я не был уверена, что Алекс понимает значение этого слова.

Пока что фотографии были красивыми, но им не хватало эмоций. Без эмоций красивая фотография - это просто фотография.

Я пыталась раскрыть его в разговоре, обсуждая с ним все - от погоды до последних новостей Джоша, но он оставался отстраненным и настороженным.

Я попробовала другую тактику.

- Расскажи мне о своем самом счастливом воспоминании.

Губы Алекса сжались.

- Я думал, это фотосессия, а не сеанс терапии.

- Если бы это был сеанс терапии, я бы брала с тебя пятьсот долларов в час, - сказала я.

- У тебя завышенное чувство собственной значимости как терапевта.

- Если я тебе не по карману, так и скажи. - Я сделала еще несколько снимков. Наконец-то. Признак жизни.

Щелчок и жужжание затвора наполнили воздух.

- Дорогая, я могу заполучить тебя одним щелчком пальцев, и мне не придется выкладывать ни копейки.

Я опустила камеру и посмотрела на него.

- Что, черт возьми, это значит?

Маленькая ухмылка натянула уголок рта Алекс.

- Это значит, что ты хочешь меня. Твои эмоции написаны у тебя на лице.

Мои бедра сжались, а кожа горела так, что я думала, что превращусь в кучку пепла на земле.

- И кто теперь тот, у кого завышенное чувство собственного достоинства? - Я справилась, мое сердце бешено колотилось. Алекс никогда раньше не говорил мне ничего такого прямого. Обычно он закрывал любой намек на влечение между нами, но здесь он говорил о том, что я хочу его.

Он был прав, но все же.

Алекс наклонился вперед и свободно сцепил руки. Грациозно, непринужденно, но настороженно. Ждет, чтобы заманить меня в свою ловушку.

- Скажи мне, что это неправда.

Я снова облизнула губы, в горле пересохло, и его взгляд сфокусировался на моем рте. Это небольшое, но безошибочное движение укрепило мою уверенность и заставило меня сказать то, на что у меня никогда бы не хватило смелости.

- Это правда. - Я почти улыбнулась, увидев вспышку удивления в его глазах. Он не ожидал честности. - Но ты тоже хочешь меня. Вопрос в том, не боишься ли ты признаться в этом?

Густые темные брови Алекса опустились.

- Я ничего не боюсь.

Ложь. Я бы поверила ему месяц назад, но теперь я знала его лучше. Каждый чего-то боится; это то, что делает нас людьми. А Алекс Волков - несмотря на всю свою власть, всю свою силу , все еще оставался удивительно, пугающе, душераздирающе человечным.

- Это не ответ на мой вопрос. - Я подошла к нему, моя камера покачивалась на ремешке, затянутом на шее. Он не сдвинулся ни на дюйм, даже когда я провела пальцами по его челюсти. - Признайся, что ты тоже хочешь меня.

Я не знала, откуда взялась моя смелость. Я не была Джулс. Я всегда ждала, пока парень пригласит меня на свидание - отчасти из-за страха отказа, отчасти потому, что была слишком застенчива, чтобы сделать первый шаг.

Но у меня было чувство, что если я буду ждать Алекса, то, возможно, мне придется ждать вечно.

Пришло время взять дело в свои руки.

- Если бы я хотел тебя, я бы уже взял тебя, - сказал Алекс обманчиво мягко.

- Если только ты не слишком напуган.

Я играла с огнем, но это было лучше, чем стоять на холоде в одиночестве.

Я напряглась, когда Алекс провел пальцами по моей шее и плечу. Его губы изогнулись в ухмылке.

- Нервничаешь? Я думал, ты этого хочешь, - поддразнил он. Его рука опустилась ниже, ближе к изгибу моей груди. Ледяные лужицы в его глазах растаяли, обнажив пылающее инферно, которое раскалило меня с головы до ног.

Моя голова закружилась. Мои соски сжались в твердые бусинки, а пульс бился в каждом дюйме моего тела. Почему-то стало еще хуже от того, что он не прикасался ко мне там, где так смертельно желала; предвкушение обострило мои чувства, и кожу покалывало от призрачных ласк.

- Я не это сказала, - прохрипела я. О Боже, это было неловко. О чем я только думала? Я не была ни роковой женщиной, ни... ни... ни... ничем другим, похожим на роковую женщину.

Я не могла мыслить здраво.

Алекс провел большим пальцем по моей груди, и я застонала. Застонала. От прикосновения, которое длилось меньше двух секунд.

Я хотела умереть.

Его зрачки расширились, пока зеленые радужки не превратились в затмения, окольцованные нефритовым огнем. Он опустил руку, и прохладный воздух ворвался внутрь, заменяя тепло от его прикосновения.

- Закончи фотосессию, Ава. - Грубость его голоса оцарапала мою кожу.

- Что? - Я была слишком потрясена внезапным изменением атмосферы, чтобы осмыслить его слова.

- Фотосессия. Закончи ее, - пробурчал он. - Если только ты не хочешь начать то, что не готова закончить.

- Я… -  Фотосессия. Точно.

Я отступила на нетвердых ногах и попыталась сосредоточиться на поставленной задаче. Алекс сидел с прямой спиной и суровым лицом, а я кружила вокруг него и фиксировала каждый кадр, который только могла придумать.

Тихий гул обогревателя был единственным звуком, нарушающим тишину.

- Хорошо. Мы закончили, - сказала я после двадцати минут мучительной тишины. - Спасибо…

Алекс встал, взял пальто и вышел, не сказав больше ни слова.

- За помощь, - закончила я, мои слова эхом отдавались в пустой комнате.

Я выдохнула долго сдерживаемый вздох. Алекс был самым непостоянным человеком из всех, кого я знала. В одну минуту он был нежным и заботливым, в другую - замкнутым и отстраненным.

Я пролистала фотографии, любопытствуя, как они получились.

О. Вау. Эмоции Алекса выплеснулись на экран после нашего... общения, и да, большая часть из них была раздражением, но раздражение на нем выглядело лучше, чем удовлетворение на ком-либо еще. То, как тени попадали на резкие линии его бровей, блеск его глаз, его челюсть... это были, возможно, лучшие фотографии, которые я когда-либо делала.

Я сделал паузу на одном из последних кадров, и мое сердце остановилось.

Я была так занята съемкой, что не обратила внимания на момент, но теперь я видела это ясно как день. На лице Алекса было написано желание, он пристально смотрел на меня, его глаза прожигали камеру и проникали прямо в мою душу. Это была единственная фотография, на которой он был с таким выражением лица, так что, должно быть, это был минутный промах с его стороны.

Снял маску, хотя бы на несколько секунд.

Но вот в чем дело: даже несколько секунд могут изменить чью-то жизнь. И когда я выключила камеру и трясущимися руками собрала свое оборудование, я не могла избавиться от ощущения, что моя жизнь изменилась навсегда.