Мафиози и его одержимость

Моя рука легла ему на шею, притягивая его голову к себе. Мои губы прижались к его губам для жесткого поцелуя. Мои губы приоткрылись, и он засунул свой язык в рот, взяв под контроль поцелуй.

Я нуждалась в его прикосновениях, в его поцелуях — точно так же, как он жаждал моих.

Пока его большой палец играл с моим клитором так, как мне нравилось, он толкнул палец внутрь меня, растягивая мои стенки. Я застонала в его поцелуе, двигая бедрами на его пальцах.

Он медленно ввел в меня еще один палец, работая обоими внутрь и наружу, качая сильнее с каждым толчком.

Когда его пальцы выскользнули, он издал разочарованное урчание. Я почувствовала пустоту, но ненадолго, когда его длина уперлась в мое пульсирующее отверстие.

Я прикусила его губы, а затем поцеловала сильнее. Его влажные пальцы обхватили мои соски, пощипывая затвердевшие бутоны. Я вскрикнула от этого ощущения, мои бедра рванули вверх.

Николай водил членом по моим складкам, туда — сюда. Снова и снова, но не входил в меня. Он продолжал мучить меня, проводя своей твердой длиной вверх и вниз по моим влажным складкам. Я чувствовала, что с меня капает, и все же он отказывался дать мне то, в чем я нуждалась.

Я задрожала под его телом, когда мои ноги раздвинулись шире, его бедра прижались к моим.

— Пожалуйста…

Наконец, он оторвал свои губы от моих, и наши глаза встретились. Его кончик дразнил мое отверстие, и я вздрогнула от удовольствия.

Его рука медленно двигалась вверх, пока его пальцы не обхватили мое горло. Мои глаза расширились, и я схватила его за запястье.

Он не дал мне возможности подумать. Мощным, безжалостным толчком он вошел в мою жаждущую киску.

Я вскрикнула, мои бедра дернулись вверх, пытаясь сбросить его, когда он растянул меня почти до боли. Мои пальцы отчаянно вцепились в его плечи.

Он продолжал толкаться в меня, сильно вколачиваясь. Мои лодыжки сомкнулись за его спиной, когда я сдалась ему.

Он быстро нашел свой ритм, когда приподнял мои бедра вверх, моя задница покинула кровать, когда он продолжал врезаться в меня.

Погрузив член по самое основание, он остановился. Я была растянута до невозможности в полном объеме. Было почти больно, но мне нравилось это жжение.

— Не имеет значения, сколько раз я брал тебя. Бесчисленное количество раз, снова и снова. Твоя киска такая же тугая и сжимает мой член так же идеально, как и в первый раз, когда я трахал тебя, — его голос понизился до собственнического рычания. — Помнишь, как я сорвал твою вишенку?

Глядя на него, я почувствовала, что улыбаюсь. — Как я могу забыть? Это была лучшая ночь в моей жизни, любовь моя.

Мой любимый.

Его лицо смягчилось на секунду, прежде чем он снова потерял любящий взгляд. Николай вышел из меня, и я застонала в ответ, снова притягивая его ближе. Он снова вонзился в меня карающим толчком.

Я поморщилась, но я была такой мокрой, практически текла вокруг него, что это было не так больно. Еще один толчок, и я закричала от удовольствия, мое тело напряглось, когда он продолжал использовать меня. Обхватив рукой мое горло, он потянул меня вверх, пока я не оседлала его.

Его член выскользнул почти полностью, прежде чем снова врезаться в меня. — Тссс, тихо. Ты же не хочешь, чтобы твой брат услышал, как я трахаю твою тугую киску, не так ли?

Я зарылась лицом в его шею, мои зубы царапали его кожу, изо всех сил стараясь заглушить мои крики. Я закрыла глаза и отдалась ему…позволяя трахать меня до бесчувствия так, как он хотел.

Его пальцы на моем горле напряглись, когда он трахал меня, как животное. Его ворчание довело меня до крайности, и когда я почувствовала, как его член набухает внутри меня, я поняла, что он был близок.

Его толчки становились все быстрее и сильнее. Обхватив другой рукой мои бедра, он потянул меня вниз на свою твердую длину, одновременно толкая вверх.

— Черт. Блять. Черт! — закричала я ему в шею.

Я поняла…Николай не просто трахал меня.

Он трахал меня с ненавистью. Выплескивал весь свой гнев единственным известным ему способом. Он трахал меня грубо и глубоко…наполненный страстью, но также сильной ненавистью.

Я была бессильна, когда он продолжал вонзаться в меня. Снова и снова. Я бросилась в его объятия. Я не была уверена, хочу ли я, чтобы он остановился, или умоляю его о большем.

— Ты станешь моей смертью, — прошептал он мне на ухо, его голос был жестким и напряженным, наполненным темной похотью. Его пальцы отпустили мои бедра и двинулись на юг между нашими телами.

Я крепко зажмурилась, удовольствие было невыносимо. Сдавленный стон вырвался из моего горла, когда он сильно надавил большим пальцем на мой маленький комок нервов. Это была моя точка удовольствия. Я двигала бедрами с каждым его толчком, подстраиваясь под его движения. Я была натянута плотно, почти насильно вокруг его твердой длины, и мой клитор пульсировал.

Я была близко. так чертовски близко…

Мне просто нужно…

Мое тело затряслось, когда он снова глубоко вошел в меня с жестоким толчком. Когда я закричала, мне показалось, что меня разрывают на части, мой оргазм ударил меня сильнее, чем я могла себе представить.

Мое зрение затуманилось, и я продолжала выжимать его член, когда он тоже нашел свое освобождение. Я чувствовала, как его твердая длина пульсирует внутри меня, растягивая, когда он закачивал в меня свое освобождение.

От его стона у меня закружилась голова. Ощущение того, как он покрывает мои внутренние стенки, наполняя меня своей спермой, снова довело меня до крайности. Когда его большой палец потянул мой клитор, требуя от меня еще одного оргазма, я отдалась ему.

Я не хотела, чтобы это кончалось.

Я сжалась вокруг его члена, желая, чтобы он остался глубоко внутри меня.

Его пальцы наконец отпустили тиски на моем горле, и моя голова безвольно упала на его шею, полностью истощенная.

Я чувствовала, как наши смешанные соки капают между нами, покрывая внутреннюю часть моих бедер нашим удовольствием. Все еще содрогаясь от оргазма, я снова сжалась вокруг него.

Я ахнула, когда почувствовала, что он начинает вырываться. Мои руки крепче обхватили его спину, и я нежно поцеловала его в шею сбоку, прямо над шрамом, в то время как мои пальцы нежно обводили шрамы на его спине.

— Нет, — прошептала я. Мои бедра двигались против его, пока я продолжала работать с ним в своей киске.

Я была невероятно полна и хотела большего. Николай тихо зарычал и схватил меня за бедра, прежде чем стащить с себя.

Я всхлипнула, мои глаза скользнули между нами, где мы все еще были соединены. Я смотрела, как он стянул меня, наблюдая, как его член покидает мою киску и его освобождение стекает вниз между моих ног.

Я ахнула, когда он покинул мое тело, чувствуя странную пустоту. Николай толкнул меня на кровать и встал. Мои ноги все еще были широко расставлены, тело обмякло и слишком устало, чтобы пошевелить хоть одним мускулом.

Его взгляд скользнул между моих ног, и я увидела, как он пылко посмотрел на меня, но затем его губы скривились в гневе. Сбитая с толку, я могла только смотреть на него.

— Теперь ты можешь идти, — сказал он, его голос был грубым, глубоким и таким идеальным после нашего недавнего траха.

Но у меня не было возможности насладиться его голосом, когда его слова прозвучали в моем затуманенном мозгу. — Что? — спросила я. Какая ты чертовски глупая, Эвалин.

Я с трудом приняла сидячее положение, мое тело болело. Он жестоко использовал меня, и мне это понравилось. Но теперь…

Он перевел взгляд с моего тела на глаза. — Я сказал, что ты можешь уходить. Дверь прямо здесь, — он кивнул в сторону двери.

Я тупо уставилась на неё, прежде чем снова перевести взгляд на мужчину, стоящего передо мной во всем своем обнаженном великолепии. Мой взгляд упал на его полутвердый член, который был влажным от признаков нашего удовольствия. Покалывание в моей киске не прекращалось, и я покачала головой.

Мои глаза смущенно моргнули, когда я обернула простыню вокруг своего тела и встала. Ноги у меня подкосились, и я чуть не упала. Николай двинулся вперед, схватил меня за бедра и помог встать.

Когда я наклонилась к нему, он отступил, оставив меня холодной и пустой. Николай повернулся ко мне спиной. Я увидела свои красные резкие линии там, где свирепо царапала ногтями. Его кожа была исцарапана до крови. Я смотрела, как он быстро натягивает спортивные штаны, мой разум все еще был затуманен.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я. На самом деле я знала, что он имел в виду. Так было всегда. Он находит меня, трахает и уходит.

Разница была только в том, что на этот раз я пришла к нему. Но он все равно трахнул меня. А теперь он заставляет меня уйти.

Блаженный миг, в котором я была полностью потеряна несколько секунд назад, теперь был разрушен.

Он повернулся ко мне с таким холодным, почти смертельным выражением лица. Я вздрогнула и прижала простыню ближе к телу, ища в ней утешения.

— Ты пришла сюда, чтобы тебя трахнули, а я дал твоей жадной киске то, что ей было нужно. Теперь ты можешь уйти, Эвалин. Мы оба получили то, что хотели, — прошипел он.

Забудь о переживаниях о нем…Внезапно меня ослепил гнев, и я рванулась вперед. Его тело было напряжено, когда он стоял неподвижно.

Когда моя ладонь коснулась его щеки, он даже не вздрогнул. Уголок его губ закровоточил, и он коснулся пореза.

Его лицо исказилось от ярости, и он схватил меня за шею, прежде чем прижать к стене. — Я бы посоветовал тебе никогда больше не бить меня, Эвалин. Результат тебе не понравится. На этот раз я спущу это, — тихо прорычал он.

— Я не шлюха и не та, кого ты покупаешь в гребаном клубе проституток, Николай. Так что не обращайся со мной так, — прошипела я в ответ, борясь с непролитыми слезами.

Как он посмел? Его слова ранили глубже, чем он мог себе представить.

Ты пришла сюда, чтобы тебя трахнули, а я дал твоей жадной киске то, что ей было нужно. Теперь ты можешь уйти, Эвалин. Мы оба получили то, что хотели.

Он говорил так, как будто я была какой-то дешевкой…только для чьего-то удовольствия.

— Но разве не этим мы занимались последние два года, Эвалин? — он усмехнулся мне в лицо, его губы скривились в гневе.

Почему ты злишься? Мне хотелось кричать. Что я сделала?

— Красавица, — прошептала я, и одинокая слеза скатилась по моей щеке. Она оставляла мокрый след, и глаза Николая следили за ней.

Он стиснул зубы, и я почти слышала, как он скрежещет зубами.

— Эвалин. Я использовал тебя и ты позволила мне…кем именно это делает тебя, а? Я не удивлюсь, если ты трахаешься с кем-то еще. По-моему, это делает тебя грязной шлюхой. Так что не обижайся, когда я тебя так называю, — хрипло прошептал он мне на ухо.

Мои легкие сжались, когда я боролась за дыхание, его слова резали меня глубже.

Это был не тот мужчина, который называл меня Красавицей.

Это был не тот мужчина, который занимался со мной сладкой любовью.

— Ты чертовски упрям, Николай! Просто прекрати, — почти закричала я. — Пожалуйста, — мои слова превратились в мольбу.

Его пальцы отпустили мою шею, и я прислонилась к стене, наблюдая, как он делает шаг назад.