Лэндон и Шей. Разбитые сердца

15

Лэндон

– Ты наркоман? – выпалила Шей, усаживаясь напротив меня в столовой.

Я хмыкнул.

– Я задаюсь этим же вопросом каждый день.

– Я серьезно, Лэндон. Ты зависим?

Ей не нужно было сообщать мне о своей серьезности, ее глаза говорили сами за себя. Она была напряжена, и все ее маленькое тело выглядело твердым, как камень, когда она смотрела мне в глаза.

– О чем ты, черт возьми, говоришь? – спросил я.

– Просто скажи мне правду, потому что если это так, то я от всего отказываюсь. Я не хочу продолжать наше пари, если ты все время пьян или под кайфом. Я не хочу иметь ничего общего с подобными вещами, ясно?

Ее голос надламывался от отчаяния. Я понятия не имел, откуда взялись эти бурные эмоции, учитывая, что недавно мы шутили про мои уши Дамбо.

Увидев, насколько она серьезна, я немного выпрямился. В последнее время единственным, чего я по-настоящему ждал, была возможность подколоть Шей – это помогало мне сохранять ясность разума. Но, основываясь на ее реакции, я понял, что сейчас не время для сарказма.

– Нет, – сказал я спокойно.

– Не лги мне, Лэнд. Пожалуйста.

Последнее слово с болью сорвалось с ее языка.

Что это было, Цыпленок? Маленький проблеск несовершенства?

– Клянусь, Шей. Раньше я употреблял, но бросил после того, как Ланс…

Я закрыл глаза на пару секунд и выдохнул. Снова открыв их, я посмотрел прямо на Шей.

– Ты же читаешь людей, верно? Посмотри мне в глаза и скажи, лжет ли сидящий перед тобой парень. Расскажи мне, что ты видишь.

Она прищурилась, не сводя с меня глаз. Она внимательно впитывала меня, и мы просидели так несколько секунд, прежде чем она моргнула и отвела взгляд.

– Прости, – пробормотала она, вставая из-за стола.

– Откуда ты это взяла?

– Моника говорила что-то о…

Моника. Ну конечно. Я должен был догадаться.

– Это должно было стать первым тревожным сигналом.

Шей поерзала на стуле.

– Вы все еще вместе?

– Мы никогда не были вместе.

– Скажи об этом ей, – фыркнула она, проводя рукой по волосам.

– Поверь мне, я говорил. Послушай, я не употребляю и не собираюсь делать это впредь. Пока мы продолжаем наше пари, я обещаю, что не буду делать ничего подобного, хорошо? Клянусь. Я знаю, что слово твоего заклятого врага ни хрена не значит, но, как бы то ни было, я его даю.

– Значит, – прошептала она, как всегда робко.

Она отвернулась и пробормотала извинения, в которых я не нуждался. Моника умела забираться в душу. Она могла отравить мысли человека всего парой слов.

– В таком случае, игра продолжается, – сказал я, бросая ей морковку.

Она поймала ее, откусила, пожала плечами и пошла прочь.

– Поймай меня, если сможешь.

Не волнуйся, Шей Гейбл. Смогу. * * *

Следующие несколько дней я провел, размышляя о подсказках, полученных от Марии и Рейн. Я старался собрать воедино все, что они рассказали мне о Шей. Но одна вещь выделялась больше остальных, и я полагал, что она может мне пригодиться, – Шей бы никогда не пришло в голову, что я могу использовать это для нашего сближения, а значит, это был мой беспроигрышный вариант.

В среду я продемонстрировал свое секретное оружие, и реакция Шей превзошла все мои ожидания.

– Ты шутишь? – ахнула Шей, когда я вошел в зал, где проходило прослушивание для «Ромео и Джульетты». В последние несколько дней мы оба были заняты и почти не пересекались.

Все, о чем говорил чертов Шекспир, повторялось по кругу. Половину времени я даже не понимал, о чем идет речь. Спасибо Господу за SparkNotes^[23]. К счастью, в мире оказалось достаточно ботаников, готовых расшифровать писанину старика.

Лазая в интернете, я наткнулся на оскорбления его авторства – тогда и началось самое интересное. «Тупоумный господин! В твоей голове разума не больше, чем в моих локтях».

Я решил приберечь это для разговора с Реджи.

С другой стороны, он, вероятно, ответил бы:

– Чувак, что? Чел, я скучаю по KFC.

Челюсть Шей едва не уткнулась в пол, и она недоверчиво покачала головой.

– Что ты здесь делаешь?

Я прошел между креслами и сел на ряд позади нее.

– У меня появилось немного свободного времени, и я подумал, что могу пойти на прослушивание.

– Ну конечно. Ты не играешь.

– Вся моя жизнь – игра, душенька.

– Не называй меня душенькой.

– Тебе не понравилась «Куколка», и от «Цыпы» ты тоже не в восторге, так что я в поисках нового прозвища.

– Душенька мне не подходит. Продолжай искать.

Она злилась, а я улыбался. Я любил выводить ее из себя. В последнее время она довольно хорошо держалась, отбиваясь от моих ухаживаний так, словно это была игра в теннис, но моего появления на сцене она точно не ожидала.

– В самом деле, Лэндон, почему ты здесь?

– Честное словно, Шей, я пришел на прослушивание.

Она поморщилась и заерзала на месте с листком бумаги в руке.

– Это часть твоей игры. Ты пытаешься со мной сблизиться.

– Не будь такой тщеславной. Мое прослушивание не имеет ничего общего с нашим пари. Если ты не знала, я большой поклонник Шекспира. Этот парень знал свое дело.

Она фыркнула и закатила глаза.

– Лэндон, прекрати. Ты не сможешь назвать пять пьес Шекспира, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь.

– «Отелло», «Гамлет», «Ромео и Джульетта», «Сон в летнюю ночь», «Макбет».

Можно многое узнать о Шекспире, если не спать по ночам.

– Штудировал SparkNotes, да?

Да, принцесса.

Принцесса.

Стоит испробовать это прозвище. Уверен, ей не понравится.

Конечно, я использовал SparkNotes, но это был не единственный источник моих знаний о Шекспире. Но я не испытывал желания рассказывать Шей эти подробности.

Я наклонился вперед и положил руки ей на плечи.

– Без обид, Шей, но ты ведешь себя, как злобная крыса, которую следует приручить.

Она отмахнулась от моих рук.

– Не знаю, откуда ты все это знаешь, но это меня раздражает. Ты меня раздражаешь.

– Что тут сказать? Я очень умный человек. Подожди до завтра – увидишь, что еще я знаю.

Она закусила нижнюю губу и прищурилась.

– Серьезно, Лэндон, что ты тут делаешь?

– Я сто раз говорил тебе, что пришел на прослушивание. Я пробежался по истории Ромео и Джульетты, и, думаю, у меня есть все шансы получить роль Ромео.

Она фыркнула, закатив глаза.

– В твоих мечтах.

– В том-то и дело, что мои мечты, лютик, всегда сбываются.

Я подмигнул ей, и она изобразила тошноту.

– Лютик – безнадежный вариант. Я не «Суперкрошка»^[24].

– Справедливо.

– В любом случае, я знаю, что своим появлением ты просто пытаешься меня задеть, но у тебя ничего не выйдет. Чтобы быть рядом со мной, тебе нужно получить роль, а я сомневаюсь, что это случится. Ты явно из тех, кто способен заблудиться в трех соснах.

– Почему, черт возьми, я должен заблудиться в соснах? Что это вообще значит? Кроме того, откуда на сцене настоящие деревья?

Она закатила глаза, сжимая в руке текст для прослушивания.

– Ты можешь просто уйти? Я пытаюсь войти в роль перед прослушиванием, а ты мне чертовски мешаешь.

– Так держать, великая актриса. Вижу, ты в образе. В таком случае – я тоже. Не обращай на меня внимания. Я буду сидеть прямо здесь, позади тебя, и репетировать свои реплики.

Сидя сзади, я видел, как напряжены ее плечи. Я мог на нее влиять. Я не знал, хорошо это или плохо, но ее тело реагировало на мое присутствие. Я почти чувствовал исходящее от него тепло.

Мистер Таймс, заведующий театральным кружком, по очереди вызывал людей на сцену. Честно говоря, я не думал, что когда-либо окажусь в роли актера, – все смотрели на меня как на инопланетянина.

Я их не винил.

Лэндон Харрисон в театральном кружке? Кажется, мир сошел с ума.

– Шей, твоя очередь, – крикнул мистер Таймс, и она вскочила со своего места.

Перед тем как выйти на сцену, она закрыла глаза и что-то пробормотала, держась за крестик на шее. Сразу было видно влияние Марии. Интересно, легко ли Шей давалась вера в Бога.

Мои отношения с Богом были больше похожи на войну. Я хотел в него верить, но он дал мне слишком много поводов этого не делать.

Когда она поднялась на сцену, весь зал замолчал. Спустя секунду она превратилась в совершенно нового человека. Она душой и телом погрузилась в образ Джульетты. Она двигалась по сцене незнакомой походкой. Ее голос звучал с такой мощной, величественной мягкостью. Я понятия не имел, о чем именно она говорила, но я ей верил.

Она была прекрасна, и любой, кто претендовал на роль Джульетты, должен был собрать вещи и уйти – она была идеальной Джульеттой, а я был полон решимости стать ее несчастным любовником.

Все ей хлопали – она заслужила аплодисменты. Наверное, я хлопал громче всех, и когда она подошла, чтобы сесть на свое место, я наклонился вперед и прошептал ей на ухо:

– Тебе суждено быть Джульеттой.

Она вздрогнула от моего горячего дыхания и глубоко вздохнула.

– Но ты не мой Ромео. Ты никогда не будешь моим Ромео.

– Лэндон, – позвал мистер Таймс. – Твой выход.

Я встал и посмотрел на Шей.

– Ты не пожелаешь мне сломать ногу^[25]?

– Вперед, – кивнула она. – Сломай обе.

Грубо, Цыпа.

И мне это нравится.