Лэндон и Шей. Разбитые сердца

22

Лэндон

Шей уснула раньше меня, но я сдержал данное ей обещание и продолжал говорить по телефону, пока тоже не заснул. Не знаю, что послужило причиной – звук ее дыхания или то, что по какой-то причине мне казалось, что она узнает, если я нарушу слово и положу трубку раньше времени.

Я заснул под лунным светом и проснулся с лучами солнца.

Впервые за очень долгое время я проснулся отдохнувшим. Когда раздался звонок в дверь, я поспешил вниз, заранее зная, что это может означать приход только одного человека. Я распахнул дверь и увидел Марию – на ее лице красовалась знакомая улыбка.

– Добрый день, Лэндон.

Она улыбалась от уха до уха, входя в дом с блюдом в руке. Мясной рулет – по крайней мере, пахло оно именно так. Она передала тарелку мне в руки и оглядела меня сверху донизу. – Ты выглядишь отдохнувшим – это хорошо. Ты наконец выспался.

– Да, выспался.

Благодаря твоей внучке и ее магической власти надо мной.

– Сегодня здесь не так грязно, так что можете просто отдохнуть и посмотреть телевизор.

– Мне не платят за просмотр телевизора, Лэндон Скотт.

Я не был уверен, что ей вообще платят.

– Я ничего не скажу, если вы будете молчать. – Я ухмыльнулся, легонько толкая ее в бок. – Плюс я сделал ваше любимое печенье – овсяное с изюмом и орехами пекан.

Она приподняла бровь.

– Ты испек его для меня?

– Ага. Так что скажете? Как насчет выходного?

Она отвела от меня взгляд – мне показалось, что она хотела скрыть свои эмоции. Мария была слишком гордой, чтобы показывать свои переживания, и я это знал. Поэтому я не хотел заставлять ее открываться. Я просто собирался сделать этот день максимально комфортным и доставить ей немного радости в дерьмовый период ее жизни.

– Ты не скажешь родителям? – спросила она понизившимся от беспокойства голосом.

– Ни за что. Мы можем посидеть в гостиной и посмотреть телевизор. У меня есть DVD-диски с «Друзьями».

– Я никогда не смотрела этот сериал, – призналась она.

В семье Шей вообще принято смотреть фильмы?

– Что ж, сегодня у вас появился шанс это исправить. Идет?

Мы просидели в гостиной весь день напролет и смотрели одну серию за другой. Время от времени Мария смеялась, но большую часть времени качала головой и ворчала: «Dios mío!»^[30], реагируя на поступки героев.

Она даже не заставила нас садиться за стол во время ужина. Мы ели мясной рулет, картофельное пюре и гору печенья с мороженым прямо во время просмотра.

– Ты очень похож на этого Джоуи, – заметила Мария, кивая в сторону экрана. – Такой же красивый дуралей.

Я хмыкнул и приподнял бровь.

– Как поживаешь?^[31]– процитировал я.

Конечно, Мария не поняла известную фразу Джоуи и пожала плечами.

– У меня все хорошо, но это шоу просто ужасно.

Это заставило меня рассмеяться еще сильнее.

У меня никогда не было бабушки, но если бы она была, думаю, я бы чувствовал то же самое. Горстка случайных моментов, которые складываются в большие воспоминания. В последние несколько лет Мария была для меня именно этим – множеством маленьких моментов, которые превратились в нечто очень важное. В моей жизни было не так уж много важных вещей, но она точно была одной из них.

Как минимум, она входила в мой топ-5.

Ее внучка тоже приближалась к пьедесталу.

Когда наступил вечер, Мария собрала свои вещи и направилась к входной двери.

– Спасибо тебе, Лэндон. Хоть ты и не знаешь, но это было то, в чем я нуждалась именно сегодня. Мне нужен был выходной.

– Я рад, что смог помочь. – Я провел ладонью по волосам, прежде чем засунуть руки в карманы джинсов. – Мария?

– Да?

– Как ваше сердце?

Она слегка улыбнулась, и, к моему удивлению, крошечная слеза скатилась вниз по ее щеке.

– Все еще бьется.

Я обнял ее, не спрашивая разрешения, – Мария была не из тех, кто нуждался в предупреждении. Она просто обнимала тебя в ответ. * * *

В понедельник стало очевидно, что Моника и Реджи – пара. Это было чертовски странно, потому что я был почти уверен, что его интрижка с Трейси закончилась меньше сорока восьми часов назад. За выходные может многое измениться – особенно когда ты подросток. Гормоны бушуют с такой силой, что уследить за тем, кто с кем встречается, практически невозможно. Моника позаботилась о том, чтобы обзавестись ручной копией Эминема, и при каждом удобном случае ослепляла меня злой ухмылкой, означавшей: «Ревнуешь?»

Не очень, Моника.

С каждым разом, когда я ее видел, она выглядела все хуже и хуже. Я хотел узнать, как у нее дела, хотел убедиться, что она ест и, по крайней мере, пытается спать, но со временем понял, что я не тот человек, которым она хочет меня видеть. Поэтому лучшим решением было держаться на расстоянии.

Тем не менее меня ужасно раздражало то, что я видел ее рядом с Реджи. Этот дурак не был достоин времени ни одной девушки в мире. Включая Монику. Я отправил ей сообщение о том, что он жестокий проблемный козел, но она велела мне не лезть не в свое дело.

Отвернувшись от этой странной парочки, я подошел к Эрику, стоявшему у своего шкафчика.

– Ты слышал? Моника и Реджи, кажется, вместе, – сказал я, похлопав его по спине.

– Да, они все время тусовались вместе на вечеринке, – сказал Эрик низким голосом.

Он не повернулся ко мне лицом и казался непривычно вялым. Эрик всегда был настоящим жаворонком. Он ходил и распевал песни из «Звуков музыки» в семь утра так, словно это было совершенно обыденной вещью.

– Что с тобой? Ты выглядишь уставшим. Слишком бурная вечеринка? – спросил я.

Наконец он повернулся, и я увидел расплывшийся на его лице фингал. Я поднял бровь, задавая безмолвный вопрос «Какого хрена?». На выходных ребята (и Рейн) забрасывали меня сообщениями о вечеринке у Реджи, приглашая меня прийти и повеселиться, но я их игнорировал, потому что между встречей с Шей и тусовкой у Южной Прелестницы я безусловно выбирал Шей.

Честно говоря, в последнее время я бы выбрал Шей в абсолютно любой ситуации.

– Что, черт возьми, с тобой случилось? – выпалил я, оглядывая его сверху донизу.

Он поморщился и покачал головой.

– Ерунда. Это неважно, – пробормотал он.

– Чувак, у тебя половина лица черно-синяя. Это не ерунда.

– Просто забудь об этом, хорошо, Лэнд?! – отрезал он.

Да, именно так – Эрик, спокойный, непоколебимый Эрик, огрызнулся.

Не просто огрызнулся – он огрызнулся на меня.

В этот момент мимо нас прошел Реджи, обнимвший за плечи Монику, и, увидев Эрика, с отвращением покачал головой.

– Сраный педик, – пробормотал он.

Я напрягся и выпрямил спину.

– Что ты только что сказал? – рявкнул я, заставив Реджи посмотреть в мою сторону.

– Не ты, Лэндон. Остынь, – сказал он.

– Это он с тобой сделал, Эрик? – прошептал я.

Нахмурившись, Эрик кивнул. Кровь в моих венах закипела. В этом мире осталось так мало вещей, которые действительно были мне дороги, и всего лишь крошечная горстка людей, за которых я готов был отдать свою жизнь. Так вышло, что Реджи решил прикоснуться к одному из них, – и это было нехорошо.

Стиснув зубы, я направился к Реджи.

– Что ты сказал? – повторил я.

– Я сказал «педик», – повторил он, указывая на Эрика. – У этого придурка хватило наглости явиться ко мне домой, а потом я обнаружил его бухим и целующимся в моей спальне. Это чертовски мерзко. Миру не нужны такие больные люди, как…

Больше ни слова, козел.

Я заткнул его ударом в лицо. Девяносто девять процентов моих доводов в пользу того, чтобы врезать Реджи, были связаны с Эриком, но один процент я оставил для самого себя. Я хотел дать ему по роже со дня его появления в школе.

Реджи отшатнулся назад, как гигантская неуклюжая горилла. Он провел рукой по губе, вытирая кровь.

– Ты, кусок дерьма, – зарычал он, прежде чем броситься на меня, но мой кулак уже был наготове.

Он толкнул меня к шкафчикам, и спустя секунду мы оба оказались на полу, кувыркаясь, как две злобные обезьяны. Он дал мне несколько затрещин, но мне удалось перевернуться и снова ударить его кулаком по лицу. Я собирался делать с ним то же, что он сделал с моим другом, – бить его до тех пор, пока его лицо не станет черно-синего цвета.

Вокруг образовалась толпа, и потребовалось несколько учителей, чтобы нас разнять.

– Реджи! Лэндон! К директору. Сейчас же! – крикнул мистер Таймс.

Нас обоих уволокли учителя, и мистер Таймс посмотрел на меня с явным разочарованием. Но, черт возьми, я уверен, что в свое время даже Ромео нанес пару-тройку ударов.

Я потер глаз. Реджи сильно ударил меня кулаком – по щеке стекала кровь. Я поднял голову и увидел, что моя любимая пара карих глаз смотрит в мою сторону. Шей испуганно прижимала к груди учебники. Переживала ли она из-за самой драки или из-за меня? Я знал, каким я могу быть. Я знал, что бывает, когда меня охватывает ярость. Я не хотел, чтобы она видела эту сторону моей личности. Я не хотел, чтобы она осуждала меня за моих демонов.

Но потом я посмотрел на ее губы. Они слегка приоткрылись и беззвучно произнесли:

– Ты в порядке?

Она беспокоилась обо мне. Несмотря на то, что я был разбит и ранен, несмотря на то, что я был похож на одичавшее Чудовище, моя Красавица все равно видела меня настоящего и беспокоилась о моем самочувствии.

Я кивнул.

Да, Цыпа.

Я в порядке. * * *

Директор Киф был пожилым мужчиной с бородой – и животом – Санта-Клауса. Я давно не появлялся в его кабинете из-за драки. После смерти Ланса я не чувствовал необходимости выплескивать свою агрессию таким образом. Тем не менее директор Киф, похоже, ничуть не удивился моему прибытию. Как будто он ожидал, что рано или поздно это произойдет.

– Мне уже начало казаться, что вы прошли этот этап, мистер Харрисон, – произнес он низким и строгим голосом.

Да, да, мне тоже, директор Киф.

Реджи сидел рядом со мной, и я с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как его лицо меняет свой цвет. Ему было чертовски неловко.

Прекрасно.

Он не заслужил ни капли комфорта.

Несмотря на то что Реджи явно проиграл нашу битву, держать язык за зубами он так и не научился. Директор Ким вышел из кабинета, чтобы отнести документы, и мы остались один на один.

Реджи стер кровь с лица и тихо пробормотал себе под нос:

– Ты ведешь себя, как сраный придурок, только потому, что я трахаю твою телку.

Мои кулаки сжались, но я не отреагировал. Я не хотел позволить ему снова проникнуть мне под кожу. Кроме того, Шей хотела, чтобы я стал лучше. Я тоже этого хотел. Хотел стать лучше. Поэтому я не собирался реагировать на его провокации. По крайней мере, я не собирался этого делать до тех пор, пока он снова не заговорил:

– Так и есть, я трахаю твою бывшую телку, и мне не терпится нагнуть нынешнюю. У Шей такой сладкий ротик. Эта дырочка на ее лице будет выглядеть чудесно, когда я заткну ее своим членом. Бьюсь об заклад, хорошая девочка даже скажет мне «пожалуйста» и «спасибо» после того, как проглотит мою сперму, – с издевкой произнес он, и это стало его смертельным приговором.

Мы дрались прямо в кабинете директора – и наша драка заключалась в том, что я прижал его к полу и несколько раз подряд врезал по его безмозглому лицу.