Лэндон и Шей. Разбитые сердца

33

Лэндон

Шей: Встретимся у ив.

Я перечитывал ее сообщение снова и снова. Мама приехала ко мне несколько дней назад. Я решил не поступать в колледж в этом году, чтобы посвятить время своему психическому здоровью. Папа взбесился, когда услышал эту новость, но мама была на моей стороне.

– Мам, я немного прогуляюсь. Если ты не против, – сказал я маме, когда она сидела за обеденным столом и копалась в документах.

Она чрезвычайно опекала меня с тех пор, как вернулась, и ни на минуту не позволяла мне оставаться в одиночестве. Дело дошло до того, что она попыталась перетащить свой матрас в мою спальню, чтобы я не ночевал один.

– Куда? Ты с кем-то встречаешься?

– В парк. Хочу увидеться с Шей.

Она приподняла бровь, и на ее губах появилась легкая улыбка.

– Шей? Это девушка?

Я кивнул.

Она закусила нижнюю губу и прищурилась.

– Ты уверен, что сможешь пойти туда один? Я могу поехать с тобой и подождать в машине…

– Мам. Я в порядке. Клянусь.

Ее волнение было мне понятно. Последние несколько дней выдались непростыми. Я не мог представить, каково быть родителем, чей ребенок страдает от депрессии. На ее месте я бы чувствовал огромный груз вины. Но правда заключалась в том, что иногда одного ее присутствия было достаточно, чтобы успокоить самые сильные бури в моей душе. Мне повезло, что мама была рядом.

Но она, вероятно, считала, что мое психическое состояние – хуже некуда.

Чтобы немного ее успокоить, я решил пойти на компромисс и пожал плечами.

– Но будет славно, если ты меня отвезешь.

С ее губ сорвался легкий вздох.

– Да, конечно. Конечно я тебя отвезу.

Она взяла ключи от машины, и мы вышли из дома.

Я: Еду.

В первый раз мы с Шей были у ив еще зимой. Сейчас все пестрило цветами, деревья окутывала ярко-зеленая листва и солнечные лучи ласкали землю. Мир выглядел по-настоящему живым.

Я направился по тропинке к двум деревьям и улыбнулся, увидев там Шей.

– Привет, Цыпа, – ухмыльнулся я.

– Привет, Сатана.

Через несколько секунд мы сжимали друг друга в объятиях. Я вдыхал ее аромат, желая больше никогда ее не отпускать. Она прижалась к моей шее, и ее нежное дыхание щекотало мою кожу.

Я был почти уверен, что проведу остаток жизни, улыбаясь всякий раз, когда она будет рядом. Она умела делать меня счастливым.

Мы сидели прямо под деревьями, смотрели на чужие истории любви и думали о том, что делать с нашей собственной. По правде говоря, нам предстояло многое узнать друг о друге. О том, кем мы являлись – и вместе, и по отдельности.

– Я читала твое письмо уже миллион раз, – сказала она. – И до сих пор каждый раз плачу.

Я хмыкнул.

– Это забавно, потому что я тоже миллион раз перечитывал твои блокноты. – Я выпрямился. – Но не плакал, потому что я брутальный мужчина, – пошутил я, хотя плакал, как чертов ребенок в кресле у стоматолога.

– Мима сказала, что твоя мама вернулась в город, – сказала Шей.

– Ага. На самом деле, сейчас она ждет меня в машине. Она больше не позволяет мне исчезать из ее поля зрения.

– Похоже, она хорошая мама.

– Лучшая.

Я поднял глаза на две сплетенные ивы, на их танцующую листву. Сцепив руки в замок, я произнес:

– Несколько лет назад я был на какой-то дурацкой экскурсии – мы ездили на ферму. Наверное, я был под кайфом и не слишком хорошо соображал, но я помню, как увидел курицу с кучкой цыплят. Они были такими маленькими. Такими чистыми и красивыми. Было в них что-то такое… что-то, что меня привлекло. Что-то, что напомнило мне о тебе. На следующий день, уже в школе, я назвал тебя Цыпленком, и ты всем сердцем возненавидела это прозвище. Но мне оно нравилось, потому что всякий раз, когда я называл тебя Цыпленком, я знал, что какая-то часть меня называет тебя чистой и красивой.

Ее щеки слегка покраснели, и она наклонилась ко мне.

– Знаешь, почему я называла тебя Сатаной? – спросила она.

– Нет. Почему?

– Потому что я думала, что ты чертов Дьявол.

Я громко рассмеялся.

– Справедливо.

– Итак, каков план? Что ты собираешься делать?

Этой части разговора я боялся больше всего.

– Моя мама ищет варианты лучшего лечения. И мы собираемся сменить антидепрессанты, чтобы подобрать для меня более действенный курс.

– Это хорошо, Лэндон. Замечательно.

– Ага. Она нашла прекрасного терапевта, к которому я, возможно, начну ходить. Конечно, это не миссис Леви, но тоже сойдет.

Шей широко улыбнулась.

– Я так горжусь тобой за то, что ты обратился за помощью. За то, что ты решился на этот шаг. Многие люди боятся даже говорить о своей болезни.

– Ага. Это сложно, но я стараюсь. – Я поморщился и опустил голову, перебирая пальцы. – Но есть одна проблема.

– Какая?

– То, о чем я говорил – терапевт, лечение и все остальное – находится в Калифорнии.

Она чуть приоткрыла рот, и я съежился, увидев охватившее ее разочарование. Повернувшись к ней лицом, я взял ее руки в свои.

– В Калифорнии у нее есть друг, который разрешил у него остановиться, но, если нужно, мы можем поискать врача и здесь. Я могу найти способ вылечиться и по-прежнему быть рядом с тобой, Шей. Просто скажи мне остаться, и я останусь.

Ее губы приоткрылись, и она покачала головой.

– Я так хочу сказать тебе эти слова. Я так хочу быть эгоистичной и сказать тебе остаться со мной, но не могу этого сделать. Если ты останешься, я буду любить тебя. Если ты уедешь, я буду любить тебя только сильнее. Потому что ты наконец сделаешь что-то для себя. Нет ничего важнее твоего выздоровления, Лэндон. И если в Калифорнии есть лучшие врачи, то тебе следует ехать именно туда. И ты сможешь проводить больше времени с мамой.

Я опустил голову, зная, что она права. Сейчас мне нужна была мама. Вероятно, больше, чем когда бы то ни было. И для того, чтобы стать тем, кем я хотел быть для Шей, мне нужно было разобраться со своими демонами. Мне нужно было узнать, как работает мой собственный разум.

Шей поднесла мои руки к губам и поцеловала мои ладони.

– Это правильно, хоть и немного грустно.

– Я не знал, что хорошие вещи могут быть грустными.

– Да… – она мягко мне улыбнулась. – Но я всегда знала, что грустные вещи могут быть хорошими. Ты – живое тому доказательство. Давай дадим друг другу обещание. Когда ты снова найдешь себя, возвращайся сюда, – сказала она, приложив руку к сердцу. – Возвращайся ко мне. Но, пожалуйста, не спеши. Я буду ждать тебя, клянусь. Я хочу, чтобы ты нашел меня, не рискуя потерять самого себя. Не спеши. Выздоравливай. Найди себя, потеряй себя, а потом вновь найди свою правду. Займись самоанализом, Лэндон. Углубляйся в собственную душу. Смейся, плачь, открывайся. Но не смей торопиться. Не смей даже пытаться пропустить несколько шагов в своем лечении, чтобы поскорее вернуться ко мне. Я буду здесь. Я буду здесь сегодня, и я буду здесь завтра. Лэндон, пожалуйста… – прошептала она, положив руку мне на щеку. Ее лоб прижался к моему, и мои губы коснулись ее губ, когда она произнесла самые важные слова прямиком в мою душу: – Не спеши.