Неизменный

К тому времени, как я добралась до работы, я уже была клубком нервов и трепета. Что теперь собирался делать Сойер? Расскажет ли он Мэгги все мои секреты? Или ещё хуже? Неужели Роман, Александр и Димитрус будут меня ждать?

Я должна была это выяснить. Мне пришлось разработать чертов план игры.

Когда я пришла, Мэгги была на своем обычном месте в офисе и листала книгу. Она даже не подняла глаза, когда я вошла. Видеть её склонившейся над стойкой, с очками на носу было так привычно, что у меня защемило сердце. Эта женщина каким-то образом стала очень важной частью моей жизни, хотя я приложила все усилия, чтобы не впутывать её в это.

Я должна была быть жёстче. И более чёрствой. И полностью готовой пожертвовать всеми удобствами, чтобы уберечь Джульетту. И я это сделала… вроде как. Но мысль о том, чтобы бросить Мэгги или позволить ей узнать мои грязные секреты, убивала меня. По отношению к Джесси я чувствовала то же самое.

Да, у меня были более серьезные причины для беспокойства, чем их хорошее мнение, но мысль о том, что они плохо думают обо мне, всё ещё была неприятной.

Для них я не была преступницей. Они не использовали меня из-за моих навыков, или моих связей, или того, что я могла им предложить. Я нравилась им просто так.

Я не хотела этого терять.

Как и их самих.

— Должно быть, хороший роман, — сказала я Мэгги, когда она так и не взглянула на меня. — Дай угадаю: герцогиня обеднела, поэтому она соглашается выйти замуж за богатого герцога, который не хочет остепеняться, но нуждается в жене, чтобы обзавестись законным наследником?

Она всё ещё не поднимала глаз.

— Это было на прошлой неделе. Этот герцог влюблен в идиотку. Он по уши в неё влюблен, а она и понятия не имеет.

— Ну, тогда он не очень хорошо показывает свою привязанность.

— Всё из-за гордости, — пробормотала Мэгги. — Он высокомерный засранец.

Я рассмеялась

— Разве не все они такие?

Она тоскливо вздохнула. Романы Мэгги были единственным, что могло отвлечь её от работы. Она была эксплуатирующим трудоголиком, пока не начала читать роман в стиле регентства. После чего она закрылась в своем кабинете на несколько дней, пока я занималась её делами.

Я не возражала. Ей нужно было чаще отдыхать. Если бы она время от времени не погружалась в свои романы, у нее было бы больше власти.

— Мне нужно сбегать в город, — сказала она мне. — Мне нужно зайти в банк и в хозяйственный магазин, а ещё встретиться с моим бухгалтером.

— И, вероятно, задержаться на обеде чтобы закончить эту книгу.

Она постучала книгой по прилавку.

— Разве это не было бы здорово?

— Дерзай, — подбодрила я. — У меня здесь есть кое-какие дела. Просто возвращайся к половине четвёртого, чтобы я успела забрать Джулс.

— Уверена? Одиннадцатый домик заходил с утра, чтобы пожаловаться на звонок-будильник. Он сказал, что так и не получил его.

Я занялась упаковкой исходящей почты.

— Странно, когда я звонила сегодня утром, никто не ответил. Он, должно быть, проспал.

— Ты не подключила его к автоматической системе?

— Я сделаю это сегодня. Он хочет, чтобы ему звонили лично каждое утро, но это выходит за рамки служебного долга.

Она схватила свою куртку из шкафа и остановилась у стойки, чтобы снова взять книгу.

— Дорогая, между вами всё нормально?

Холодный всплеск паники пробежал по мне, но мне удалось сохранить любопытное выражение лица, когда спросила:

— Что ты имеешь в виду?

Она подняла брови.

— Я имею в виду, что между вами чертовски много чего происходит, и я не могу решить, нравится ли тебе это или ты ненавидишь это.

Неожиданно для себя я рассмеялась. Я даже себе казалась сумасшедшей. Я избегала его. Я бежала от него так быстро, как только могла. Но, отвечая Мэгги, я пожала плечами и сказала:

— Разве девушка не может делать и то и другое?

Её глаза сузились. Я идеально сыграла свою роль. В моем голосе не отразилась моя дрожь и постоянное озирание по сторонам. Я произнесла свою ложь со всей уверенностью, которая у меня была.

Но она мне так и не поверила.

— Ладно, дорогая, если ты так говоришь.

— Повеселись в городе, — поддразнила я её. — Наслаждайся своим герцогом.

Она остановилась на полпути. Подмигнув мне, чего я не ожидала, она сказала:

— Ты тоже.

Потом она ушла, а я осталась в замешательстве, в ярости и в попытках не отправлять ей сотни сообщений, указывающих на её ошибку.

К тому времени, как Гас въехал на стоянку перед офисом, я даже не была удивлена.

Вернее, я не была удивлена, что он объявился здесь. Но то, что он приехал на красном Subaru Forester, а не на черном Мерседесе вызвало у меня беспокойство.

— Домик номер одиннадцать, — сказала я ему, как только зазвенела входная дверь. — Возьми карту. — Я подтолкнула указания, которые я поспешно приготовила для него, через стойку.

Его брови подскочили до линии волос.

— Что?

— Домик Сойера, — сказала я медленнее, — номер одиннадцать. Эта карта покажет тебе, как туда добраться.

Его медленная манера речи соответствовала моей.

— Я и так знаю, где остановился Сойер. Так что мне не нужна карта.

О.

— Хорошо, тогда почему ты здесь?

Его верхняя губа скривилась.

— Ты не могла бы рассказать мне, что такого я когда-либо сделал тебе? Черт возьми, Кэролайн. Мы когда-то были друзьями. Теперь палка в твоей заднице такая большая, что ты даже не здороваешься со мной.

Я моргнула, глядя на него.

— Ты здесь не для того, чтобы возобновлять дружбу, Гас. Я не дура.

Он издал какой-то звук, вырвавшийся у него из горла.

— Ты та ещё дура. Но это уже другой разговор. — Он подошел к стойке, осторожно положив на неё руки. — На самом деле нам нужно поговорить, — он оглянулся через плечо.

Я разрывалась между тем, чтобы начать расспрашивать его и тем, чтобы закрыть уши руками и бежать, сверкая пятками, прежде чем он успеет сказать хоть что-либо. Прежняя Каро во мне победила. Я должна была воспользоваться возможностью. Гас никогда не умел хорошо врать. Вот почему он занимался технологиями, когда мы были детьми, а позже бухгалтерией. Сойер был закрытым сейфом и мастером манипуляций. Я не могла доверять ничему, что он говорил. Но из Гаса я могла бы кое-что вытянуть.

— Хорошо, Август, давай поговорим. Это ты преследовал меня в городе?

Он стянул с головы шапку и пожал плечами.

— Мне нужно заниматься бизнесом, Кэролайн. У меня нет времени на слежку.

— А как насчет того, как ты открыл свой бар? Я имею в виду, ты же знал, что мы здесь, верно? Вот почему ты приехал. Ты приехал, чтобы прервать нашу спокойную жизнь по какой-то невиданной причине. Так сколько же ты ходил за нами по пятам и копался в нашем грязном белье?

Его глаза округлились.

— Ты знаешь, что произошло с Сойером, Каро? Когда ты сбежала? Ты знаешь, как херово ты с ним поступила? Каро, он сошёл с ума. Он делал то, чего никогда не должен был делать. Он нажил себе огромное множество врагов. Из-за тебя. Потому что ты свалила.

Я не планировала чтобы этот разговор заходил в эту сторону.

— Так это дает тебе право преследовать меня?

Он отстранился, недоверчиво уставившись на меня.

— Он думал, что кто-то забрал тебя. Итальянцы… украинцы… Гребаное ирландское возмездие или что-то в этом роде. Это единственное объяснение, которое он был способен принять на протяжении двух лет. Задумайся об этом на секунду. Перестань думать о себе и поставь себя на его место — он был в тюрьме. Он там, мать твою, свихнулся. Он охотился за каждой семьей, пока не исчерпал свои ресурсы. Он заставил меня делать это за него, потому что я был на свободе. Он использовал ресурсы Романа по всему городу. Он пришел в отчаяние и начал продавать свою коллекцию. А это были бесценные вещи. Его трофеи. Всё то состояние, которое вы вдвоём накопили за эти годы, сократилось до того, что ты видела в нашем офисе.

— Всё, что в твоем офисе принадлежало мне.

Он скривился.

— Вот именно.

— Хочешь сказать, что Сойер продавал только свои вещи? Не мои?

— Динь-динь-динь. Может быть, ты все-таки не полная дура.

— Зачем ему это делать, Гас? В этом нет никакого смысла. Это было его будущее. Ему нужно было только выйти из тюрьмы, и до конца жизни он был бы обеспечен.

— Ты что, ничего не понимаешь? Он думал, что кто-то похитил тебя. Он собирался перевернуть, бл*ть, небо и землю, чтобы найти тебя.

— И почему же он сдался? — увидев, как Гас посмотрел на меня, я перефразировала: — Я имею в виду, почему он перестал думать, что меня похитили? Ты сказал, что он искал меня два года.

Гас отвел взгляд. Его небрежное пожатие плечами было не таким убедительным, как он, вероятно, хотел.

— Тебе нужно задать этот вопрос ему. Я просто знаю, что план поменялся.

— И ты сделал то, что он сказал?

Он отстранился, качая головой в мою сторону.

— Ты с самого детства знала, что я не хотел иметь ничего общего с той адской дырой. Я всегда хотел уйти. Наконец-то у меня появился шанс. — Его рычание было жестоким, мучительным и абсолютно честным. — Мы с Сойером ушли вместе. Он бы не ушел без меня. А я бы не ушёл без него.

Чувство вины захлестнуло меня с головой. Так сильно, что я чуть не задохнулась.

— Хорошо, что ты дождался, пока он выйдет из тюрьмы.

Он издал какой-то жужжащий звук.

— Хорошо.

Мы одновременно заметили Сойера, идущего по гравийной дорожке. У меня оставалось всего несколько секунд с Гасом, чтобы вытянуть из него всё, что я могла.

— Слушай, ответь мне на вопрос?

— Что?

— Если твой отец мертв, как ты здесь оказался? — выражение его лица ничего не выдавало. — Как ты выбрался? Разве ты не нужен им в Вашингтоне?

Выражение его лица смягчилось, став любопытным и более… нежным. Что приводило в замешательство. Я тут же насторожилась.

— Каро, группировки в Вашингтоне больше не существует.

Мой вращающийся разум с визгом остановился. Земля, время и всё пространство, резко остановилось. Одно безумство врезалось в другое. Что? Что он сказал?

— Повтори.

— Весь высший эшелон руководства был арестован. Разве ты не видела этого в новостях? Роман, Димитрус, Александр, два шпиона… все. Это было гигантское разоблачение ФБР.

— К-как это возможно?

— В Вашингтоне никого не осталось.

Пока я стояла там ошеломлённая и совершенно сбитая столку, в офис вошел Сойер. Мой взгляд метнулся к нему. Он не думал, что это та информация, которую я хотела бы знать? Он не думал, что было бы полезно, хотя бы упомянуть об этом? Например, когда он вжимал меня в стену арендованного им домика!

Ведь в тот момент — в тот самый момент — у него хватило наглости говорить.

— Ты ничего не забыла сделать с утра, Шестёрка?

Мои мысли были слишком запутаны, чтобы я могла понять, что он имел в виду.

— Например что?

— Мой звонок-будильник, — выпалил он. — В семь утра. Тот, за который я плачу.

Я закусила губу и задумалась, как лучше всего избавиться от тела. Я взглянула на камеру видеонаблюдения, которая была направлена на главный офис. У меня не должно было быть свидетелей.

— Мы можем, э-э, поговорить с тобой секунду? В офисе Мэгги.

Он поднял брови, и я заметила, что сегодня он был без очков. Я хотела знать, почему он их носит. Я хотела знать, есть ли сейчас на нём контактные линзы, когда он приобрёл очки, и насколько плохое у него зрение, а также почему меня это вообще волнует. Боже мой.