Зависимый-2. Я тебя верну

Глава 27

Пожалуйста… Кто-то должен остановить всё это!

Первые два раунда Спартак держался просто отлично. Будто играл с Самиром как кошка с мышкой. А теперь он позволяет себя бить. И всё время падает… Поднимается, трясёт головой, получает удар в лицо и вновь падает.

Я зажмуриваюсь каждый раз, когда Галлиев наносит удар…

Мне больно!

Нет, не физически. Это что-то необъяснимое, но я тоже загибаюсь от боли.

Толпа зрителей гудит от недовольства. Слышится возмущённый свист. То ли фанаты Самира таким образом критикуют Спартака. То ли это его болельщики недовольны своим чемпионом.

— Вставай… — шепчу одними губами, когда Спартак в очередной раз падает.

На этот раз Самир не даёт ему подняться и практически добивает ногами.

Галлиев подпитывается ликованием фанатов и явно возбуждён происходящим. Он падает на Спартака сверху. Там происходит какая-то возня, и я уже молю Бога, чтобы Спартак сдался. Если не сдастся, то умрёт…

Вскакиваю, не в силах усидеть на месте.

Где Глеб?

Если у него есть какой-то план, то самое время привести его в действие!

Машинально провожу по бёдрам в поисках телефона в кармане. Но я же в вечернем платье, и никаких карманов на нём нет. А мой телефон, должно быть, остался в пальто…

Боже!

Звучит гонг, оба бойца поднимаются. Галлиев с лёгкостью вскакивает на ноги, а Спартак делает это медленно, с большим трудом.

— Сдайся… — на этот раз шепчу я, встретившись с ним взглядом. — Прошу тебя, сдайся!

Спартак не может меня слышать и наверняка не видит. Пот и кровь заливают его глаза, и он растирает всё это по лицу запястьем.

Нет, он не сдастся!

Таковы были условия, да?

Чтобы он не боролся в полную силу. И просто ждал исхода боя.

Мне нужен телефон! Я должна кому-то позвонить! Или что-то сделать!

Но мысль о том, чтобы бежать в гардероб, остаётся только мыслью. Звучит гонг, и я уже не могу оторвать взгляда от Спартака. Он не дерётся с Галлиевым, а позволяет ему себя избивать. Самир всё время применяет запрещённые приёмы, и рефери приходится его оттаскивать. Чтобы спустя мгновение вновь позволить бойцам сцепиться.

Сумасшествие!

Словно я попала в сюрреалистичную реальность и никак не могу из неё выбраться. Потому что в той, другой, настоящей реальности Спартак непобедим! А здесь он унижен, раздавлен.

Он решил проиграть ради нашей дочери. Да, он делает это ради Алисы. Моё сердце разрывается на куски от всего этого.

Ненавижу эту кровавую бойню!

Ненавижу Галлиева!

Он не чемпион, он трус!

Падаю обратно в кресло. Наверное, только сейчас я понимаю, что у нас действительно нет выбора. Либо Спартак, либо Алиса…

Беззвучно рыдая, продолжаю смотреть на то, как из моего любимого забирают жизнь.

И ничего… НИЧЕГО не могу с этим поделать!

— Таисия Сергеевна, — один из амбалов моей охраны наклоняется ко мне и протягивает телефон. — Это Вас.

Я испуганно смотрю на телефон, потом в глаза охранника. Выхватываю айфон из его рук и прижимаю к уху.

— Тася! — голос Глеба заставляет меня взорваться новым рыданием. — Отправляю тебе видео! Покажи его Спартаку! Немедленно!

Глеб отключается, а я шарю по экрану в поисках новых писем. Нахожу почту, открываю её и прогружаю видео в тот момент, когда звучит гонг.

На нём мельком вижу улыбающуюся Алису и сразу бегу к октагону. Меня не хотят подпускать, но моя охрана помогает прорваться.

— Спартак…

Мой голос срывается на писк. Просовываю пальцы сквозь металлические прутья, и у меня получается коснуться колена Спартака. Он не реагирует, безжизненно навалившись на ограждение клетки.

— Спартак! — практически царапаю его ногу, и он, наконец, смотрит вниз и видит меня.

Опускается на корточки. На перепачканном кровью лице вспыхивает негодование. Он собирается отправить меня подальше отсюда.

Но я разворачиваю телефон экраном к нему, прижимаю к прутьям клетки и кричу нечеловеческим голосом:

— СМОТРИ!

Звук на видео работает на всю мощь, и я слышу голос Алисы:

— Мамочка у меня всё нормально, я с дядей Глебом…

Дальше Спартак уже не слушает. Вскакивает на ноги, отражает летящий в его голову удар и наносит свой.

Прижимаю телефон к груди. Слыша, как Алиса болтает на записи с Глебом, смотрю на Спартака, который находит в себе силы драться.

Я не знаю, какой сейчас раунд. И сколько ещё будет продолжаться всё это. Но знаю абсолютно точно, что теперь Спартак ни за что не проиграет!

— Это последний, Тась! — голос Глеба за спиной заставляет мои губы задрожать с новой силой. — Через полторы минуты всё закончится.

— Мамочка! — немного напуганный голос Алисы. Её ручки на моей талии. — Мамочка, где мы?

Я опускаюсь на колени и прижимаю дочку к себе.

— Лисёнок…

Так, не плакать… не плакать…

Я должна держаться, не должна пугать её ещё больше. Поэтому улыбаюсь через силу и указываю на клетку:

— Там твой папа.

Знаю, ей лучше не смотреть на это кровавое представление. Но не знаю, как ещё объяснить всё это.

— Он победит? — спрашивает Алиса, вглядываясь в происходящее в клетке.

— Он всегда побеждает! — вместо меня отвечает Глеб. Он забирается на самый верх ограждения октагона и, перевалившись через край, складывает ладони и вопит в них, как в рупор: — СПАРТАК!! ПОЛОЖИ ЕГО, ТВОЮ Ж МАТЬ! ДРУГОГО ШАНСА НЕ БУДЕТ!

Конечно же, Глеб привлекает внимание Самира. И у того вытягивается лицо при виде Алисы.

Спартак тоже смотрит на дочку. Он устал. Он тяжело дышит. Но он улыбается ей.

Сегодня я собственными глазами увидела, насколько он непобедимый. Сколько силы духа и ярости заключено в этом могучем теле.

Спартак делает невозможное. Он швыряет Галлиева, как пушинку, и когда тот поднимается, проводит захват. Поднимает тело соперника вверх и с силой опускает на своё колено. Они оба падают. Галлиев орёт от боли, рефери готов остановить бой, но Спартак ещё не закончил.

Он проводит удушающий…

— Сдайся! — на этот раз я почти выкрикиваю это, только уже Самиру.

Держусь лишь на одном адреналине, бурлящем в венах.

Спартак усиливает захват ногами и руками, и сам взвывает от боли и усталости. Галлиев ударяет по его плечу — и в этот момент звучит гонг.

Самир сдаётся…

Он сдался!

Спартак победил!