Зависимый-2. Я тебя верну

Глава 28

Спартак

Я продолжаю держать Галлиева, придавив его горло локтем и сцепив ноги вокруг его торса.

Зверь во мне говорит, что я должен его убить. Он посягнул на моё! На самое ценное в моей жизни. Мою кровь и плоть.

Зал продолжает гудеть от восторга, подливая масла в огонь моей ярости.

— Спартак!

Голос Глеба достигает моих ушей, но я не реагирую.

— Отпусти его!

Я знаю, что меня в любой момент могут дисквалифицировать. А если убью Галлиева — сто процентов закроют. Потому что бой уже закончен, и сейчас это просто расправа.

Самир уже хрипит, продолжая дубасить по моей спине ладонью. Рефери и набежавшая охрана пытаются разжать мой стальной захват… Но отпускаю я Галлиева только потому, что совершенно неожиданно замечаю взгляд дочки.

Она не понимает, что происходит. Она напугана, видя меня — такого окровавленного и безумного.

Она не должна меня таким видеть! Я не такой. Больше — нет!

Сползаю с Галлиева и поднимаюсь на ноги. Рефери преграждает мне путь, что-то настойчиво втирает. Медики заходят в клетку, проверяют пульс Самира. Он дышит с большим трудом, но он живой. Я не совершил непоправимой ошибки!

Галлиева откачивают, и он даже сам поднимается с пола. Рефери хватает нас обоих за руки и смотрит на судей.

Ведущему передают листок, он подносит микрофон к губам и взрывает зал своим голосом:

— И ПОБЕДИТЕЛЕМ СТАНОВИТСЯ… СПАРТААК БУГРООВ!!

Меня не дисквалифицировали. Я победил!

К чёрту!

Сейчас меня не интересует победа.

Алиса…

Пытаюсь пробиться к дверям клетки. Кто-то жмёт мне руку, кто-то обнимает, называя чемпионом. Перед глазами всё расплывается, ноги меня почти не держат.

— Папа!

Голос Алисы звучит совсем рядом, и я распихиваю толпу, чтобы увидеть её. Оказывается, Глеб пропустил и Тасю, и Алису в октагон. Тася улыбается и плачет одновременно. Алиса замирает в шаге от меня в нерешительности.

Я опускаюсь на колени перед ней, протягиваю руки. Она делает робкий шаг вперёд. Её пальчики с опаской касаются моего разбитого в кровь лица.

Наверняка я сейчас неузнаваем.

Дочка вглядывается в мои глаза. Они точь-в-точь такие же, как у неё. Сокращает расстояние между нами, обвивает ручками мою шею, и я крепко-крепко прижимаю её к себе.

В её объятьях — центр моего мира. Я в жизни не чувствовал себя таким счастливым и таким уязвимым одновременно. Потому что никогда не любил так, как люблю Тасю и свою дочь.

— Я больше не хочу заниматься боксом, — тихо признаётся Алиса, вновь заглядывая в моё лицо.

Я улыбаюсь. Поднимаюсь с колен и беру дочь на руки.

— Ты права, Лисёнок. Такой опасный спорт не для такой принцессы, как ты. Но мы придумаем что-то другое, не менее интересное.

Чмокнув её в щёчку, приближаюсь к Тасе. Она прячет лицо у меня на груди, и я прижимаю её к себе свободной рукой. В одной руке дочка, в другой — Таисия…

Тася поднимает голову и говорит негромко:

— Ты вернулся ко мне… С Алисой на руках. Да?

— Да. Я же слово дал!