Мафиози и его одержимость

Глава 34

Валери

Мои руки скользнули между ног, смывая остатки Виктора. Его семя покрыло внутреннюю поверхность моих бедер, где наш смешанный аромат капал с моего лона.

У меня болело между ног, куда он взял меня безжалостно и медленно. Сжавшись при мысли о нем внутри меня, я все еще чувствовала его. Его грубые толчки. Его губы на моей коже. Его стон вибрировал в груди.

Выйдя из душа, я с улыбкой вытерлась полотенцем. Что толку? Виктор просто снова запачкает меня. Может быть, я приводила себя в порядок только для того, чтобы он меня испачкал. Очевидно, это была его миссия.

Мой взгляд упал на мое голое тело в зеркале. Я улыбнулась при виде своей обнаженной шеи. Когда я была с Виктором, я не носила ошейник. С ним я была свободна. Были только мы, прячущиеся от остального мира.

Моя комната, то, что раньше было моей клеткой, моим адом на земле, теперь стала моим — нашим — убежищем. Именно здесь мы встретились, впервые прикоснулись друг к другу, где наши губы впервые поцеловались, и где он впервые занялся любовью с моей душой.

Надев платье, я открыла ящик и достала маленькую белую бутылочку. Ту, что была спрятана сзади, за моими аксессуарами. Опустошив бутылку, я пересчитала маленькие капсулы.

Осталось всего двадцать три. Мне нужно больше. Но так как Игоря здесь не было, чтобы принести мне еще, я собиралась попросить Виктора. Он знал о таблетках, но я сказала ему, что у меня оставалось еще. Я и не подозревала, что прошло уже столько дней.

Я положила все таблетки обратно в пузырек и снова спрятала его в ящик, подальше от посторонних глаз. Это был мой секрет. Тайна, которую я хранила много лет. Игорь не был совершенством. Он был моим похитителем вместе с Валентином, но он был достаточно хорош, чтобы дать мне то, что никто другой не дал бы.

Выйдя из ванной, я увидела, что кровать пуста. Мои глаза проследили за Виктором и нашли его рядом с окном. Он смотрел на улицу, прислонившись к стене в одних трусах.

Должно быть, он услышал мое приближение, потому что обернулся. Глаза Виктора встретились с моими, и я почувствовала, что улыбаюсь под его напряженным проницательным взглядом. Мое тело покалывало, и мой желудок перевернулся от того, как он смотрел на меня.

Мои глаза скользнули вниз, прослеживая каждую часть его широкой, мускулистой груди. Замысловатые узоры, покрывающие его обнаженную кожу, очаровали меня. Они были прекрасны, и мне потребовалось несколько часов, чтобы проследить каждую линию. Мне хотелось запомнить каждую частичку Виктора.

Но мой взгляд замер на его руках, наконец-то увидев, что он держит.

Мой мир застыл.

Мне казалось, что все вокруг потемнело и исчезло. Свет падал только на Виктора. Я видела только его и то, что было у него в руках.

Я остановилась посреди комнаты, мои ноги отказывались сделать еще один шаг вперед. Мое зрение затуманилось, и кровь закипела во мне. Я чувствовала, как пульсируют вены на шее, и отчаянно пыталась дышать.

Как?

Виктор есть Виктор, он прочитал мой невысказанный вопрос. Я осталась на том же месте, мое тело слегка дрожало от шока, когда он подошел ко мне. Он встретил меня посреди комнаты в три длинных шага, пока наши тела не оказались так близко друг к другу.

Его дыхание коснулось моей щеки, когда он наклонился. Его губы нежно поцеловали мои. Он крепко держал меня сзади за шею, удерживая меня, как якорь, пока пожирал мои губы.

Виктор нарочно заставил меня забыться.

С его поцелуем все беспокойство и боль покинули мое тело, оставив меня бездыханной и безвольной в его объятиях.

Когда мы отстранились, он прижался своим лбом к моему. Он выглядел таким же запыхавшимся. Я следила за его губами, пока он говорил, не желая ничего пропустить. — Они лежали в тумбочке. Я нашел их в твоем ящике.

Я зажмурилась от его слов. Виктор вытащил что — то из моего прошлого-то, что я хотела забыть. Часть меня, которую украли и разорвали в клочья прямо у меня на глазах.

— Валери! Валери!

Я резко вскинула голову, услышав свое имя. Обернувшись, я увидела идущего ко мне режиссера. Я помахала ему рукой, давая понять, что слышу.

Он подошел и встал передо мной, затаив дыхание, но его глаза сияли восхищением и счастьем. — Я думал, ты уедешь, и я не смогу сообщить тебе новости.

Я улыбнулась в ответ на проявление его энтузиазма. — Какие новости?

— Ты захочешь присесть от этого, — сказал он, указывая на скамью позади меня.

Мэтью Истон был мужчиной средних лет, женатым, с двумя детьми и еще одним на подходе. До него этим театром владел его отец, а теперь он принадлежал ему.

Для него мы не были его инвестициями или просто его танцовщицами. Мы были больше. Он создал нас, сделал теми, кем мы были сегодня. Идеальными личностями. Идеальными танцовщицами, которыми все восхищались. Забавно, но он любил называть нас своими маленькими лепестками. Его детьми. Вместе мы были семьей, построенной на одной почве — на одинаковой страсти, которая жила в нас.

Балет.

— Садись, — снова приказал он. Я сделала, как мне было сказано. Сев, я наклонилась вперед и начала расшнуровывать балетки.

Мои ноги болели, но я улыбнулась боли. Долгие часы танцев, занятия тем, что я любила больше всего на свете, принесли мне прекрасную боль.

— А теперь расскажи мне, что тебя так взволновало? — спросила я, приподняв бровь.

— Это очень важно, Валери. Мне почти грустно, что я потеряю тебя после этого. Но, черт возьми, я так рад за тебя, — пробормотал он, прежде чем сделать глубокий вдох.

Растерянная, я только взглянула на него молча. Мистер Истон вздохнул и протянул мне папку, которую он держал. Взяв ее из его рук, я открыла ее и прочла первую бумагу.

Я увидела свое имя, написанное жирными буквами, и мое сердце замерло, когда я продолжила читать. Ни за что! Невозможно. Я снова перечитала документ. И еще. Может быть, три раза.

— Ты лучшая танцовщица из всех, что у меня есть, Валери. В таком юном возрасте ты зашла так далеко. Только восемнадцать — не многие танцоры могут этого достичь, — продолжил он, когда я замолчала.

— Это… — начала было я, но тут же осеклась. Слезы застилали мне глаза. — Как…я не знаю.…

Я была в шоке — мое сердце разрывалось на части, когда я снова прочитала эти слова. Мое тело дрожало от силы моего счастья.

— Помнишь последний танец? Это было наше лучшее выступление. Несколько человек из Королевского Оперного Театра были нашими гостями. Они видели тебя, Валери. Они подошли ко мне после спектакля. Их директор хотел, чтобы ты стала одной из его танцовщиц. Он хочет, чтобы ты сыграла главную женскую роль, — Мэтью сделал паузу, когда я все еще не произнесла ни слова.

Я…потеряла дар речи. Это была моя мечта. И это было так нереально.

Мистер Истон вздохнул и положил руку мне на плечо. Я посмотрела на него полными слез глазами. Он одарил меня легкой нежной улыбкой, его собственное счастье было видно в его глазах. — Он сказал, что пришлет официальное приглашение. Сначала я ему не поверил. Я думал, что он просто любезничает, и не сказал тебе, потому что не хотел обнадеживать тебя. Но сегодня по почте пришло вот это. Настоящее приглашение. Твое имя золотыми жирными буквами, Валери.

— Он хочет, чтобы я танцевала для Королевского Оперного Театра в Лондоне? В одном из самых известных балетных театров? Как главная героиня? — наконец я выдохнула.

Он кивнул и коснулся бумаги у меня на коленях. — Да. Он просит только об одном представлении. Пока что. Но, как говорится в приглашении, если ты захочешь и полюбишь его театр, он хотел бы нанять тебя в качестве главной героини. Он просит одно выступление пока что — и я уверен, что если оно будет успешным, а я знаю, что так и будет, он может просто привязать тебя к официальному женскому ведущему танцу. Ты смогла бы продолжить работу в Королевском Оперном Театре.

Мистер Истон отшатнулся, когда я обняла его за талию и крепко прижала.

Он засмеялся и похлопал меня по спине. — Полагаю, это означает "да"?

Вместо ответа слезы продолжали катиться по моим щекам. Я рыдала у него на груди, чувствуя себя слишком подавленной, чтобы делать что-то еще.

— Это слезы счастья, Вэл? Ты же прекрасно знаешь, что я выпрыгиваю из окна, когда девушка плачет, — легкомысленно пошутил он.

Я отстранилась, улыбаясь, смеясь и плача. — Это моя мечта, мистер Истон! Я…я не…о Боже…Боже…, - я снова замолчала, не в силах закончить фразу, не говоря уже о том, чтобы поддержать разговор.

— Я…я…буду танцевать в… Королевском. Оперном. Театре! — воскликнула я.

Мистер Истон отошел и заглянул мне через плечо. — Это еще не все. Есть еще один сюрприз. Переверни следующую страницу, — он подтолкнул меня обратно к скамейке.

Смахнув слезы, я снова открыла папку и открыла страницу, на которую он указал.

Мой желудок снова перевернулся, бабочки весело заплясали, и мое сердце разорвалось во второй раз.

— Поздравляю, — сказал он у меня за спиной.

— Это невозможно, — прошептала я, уставившись на документ.

— Нет ничего невозможного, когда ты в это веришь, — я закрыла папку и покачала головой. — Я не думаю, что заслуживаю этого, Мэтью.

Он схватил меня за плечи и развернул лицом к себе. Его взгляд стал жестким, когда он заговорил, его тон был полон серьезности. — Ты заслуживаешь этого и многого другого, Вэл. Полная стипендия в Королевской Балетной Школе Танца в Лондоне. Почти трехлетняя программа. Плюс, работу, главную женскую роль танцовщицы на сцене Королевского Оперного Театра. Это прекрасная возможность. Оба в одном и том же месте. Ты получаешь всё, что заслуживаешь. Ты надрывалась из-за этого, Вэл.

Мое тело вырвалось из его хватки, когда я соскользнула на землю. Сидя на заднице, я уставилась в пространство. Святое. Дерьмо. Разбудите меня от этого сна прямо сейчас!

Подождите, нет — никогда не будите меня. Это было слишком прекрасно, чтобы проснуться.

— Не думаю, что смогу двигаться. Мое тело немного слабое, — пробормотала я мистеру Истону.

Он рассмеялся и сел рядом со мной. — Так что ты собираешься делать?

Я сглотнула комок в горле. — Если я скажу “да", это значит, что я оставлю вас. Этот театр-часть моей жизни, Мэтью. Все здесь, мои друзья, моя семья — я не могу представить, что оставлю вас всех.

Мистер Истон улыбнулся. — Ты мне как дочь, Вэл. Ты ведь это знаешь, верно?

Когда я кивнула в ответ, он продолжил: — Я горжусь тобой. Каждый день, когда ты жаловалась, почему я так сильно давлю на тебя…заставляю работать больше, чем всех остальных — вот причина. Я увидел в тебе потенциал, Валери. Мой театр маленький, а ты заслуживаешь большего. Я знал, что в один прекрасный день ты бросишь всех нас в погоне за этой мечтой, и я намеренно подтолкнул тебя к этому. Может, ты и не моя биологическая дочь, но сегодня я-гордый отец.

Я смахнула слезы, но было так тяжело, когда мистер Истон говорил такие вещи. Правда, из всех танцоров я была ближе всех к нему. Для него сказать, что он гордится мной, было всем.

Сегодня мой наставник гордился мной.

Завтра я заставлю его летать — за то, что он поверил в меня. В следующий раз, когда я станцую на сцене Королевского Оперного Театра, я хочу, чтобы он мог выпятить грудь и гордо сказать: — Эта девушка была одной из моих танцовщиц.