Мафиози и его одержимость

Глава 35

Валери

Я и не подозревала, что мои слова способны так сильно ранить. Раньше я танцевала. Пока это не украли у меня. Правда была горькой на вкус, и я ненавидела то, что она была моей реальностью. Я ненавидела то, что когда— то у меня было всё, а потом в считанные минуты я потеряла всё это.

И я ненавидела Виктора за то, что он напомнил мне о том, что я потеряла.

Мои балетки были спрятаны. Они были напоминанием о том, что я могла бы иметь. Другое начало, другое настоящее и другое будущее.

Я хотела держать это под замком, но как долго я должна была держать свое прошлое похороненным? В один прекрасный день правда должна была выйти наружу. Но сейчас я не была к этому готова.

Виктор провел рукой от затылка к щеке, приподняв мое лицо, чтобы заглянуть мне в глаза. Он что-то искал, не отрывая от меня взгляда. Потом он вздохнул, и его лоб снова опустился на мой.

Мое сердце колотилось, как всегда, когда он прикасался ко мне. Так нежно и так сладко. Он обращался со мной так, словно я была для него драгоценной. Глядя в его глаза, пронизанные таким количеством невысказанных эмоций, я поверила в это. Я верила в него.

Виктор погладил меня по щеке, прежде чем заговорить. — Поговори со мной. Я хочу знать, Валери. Я хочу знать о тебе всё.

— Мне так много нужно сказать, Виктор. Я…не знаю…с чего начать, — ответила я. Инстинктивно мои руки обхватили его талию, мое тело прижалось к нему.

Он повел нас назад, пока мои ноги не коснулись кровати. Я села, положив руки на колени и нервно теребя ткань платья.

Вместо того чтобы сесть рядом со мной, Виктор опустился на колени.

Он приподнял мое длинное платье, пока оно не оказалось у меня на бедрах. Не дожидаясь моего ответа, он устроился между моих ног. В этом положении мы были ближе. Он опустился передо мной на колени, наши лица оказались на одном уровне, наши глаза встретились и не дрогнули.

Виктор взял мои руки в свои и слегка сжал. Его губы шевельнулись, и я быстро перевела взгляд туда, чтобы уловить его слова. — Начни с самого начала, детка.

Так я и сделала.

Я рассказала ему, как сильно люблю танцевать.

Я рассказала ему, как дышала балетом с утра до вечера. До тех пор, пока мои ноги не начинали болеть и пальцы не начинали кровоточить. Пока у меня не перехватывало дыхание и ноги не переставали ходить.

Для меня, балет и я — мы не были двумя разными понятиями. Без одного другого не существовало. Мы были единым целым. Мое тело двигалось в такт музыке, не думая, теряясь в ее ритме. Я чувствовала её в биении моего сердца. Каждый шаг глубоко врезался в мой мозг.

А потом я рассказала ему о хороших новостях. Тех самых, о которых я так и не успела рассказать родителям.

Комната наполнилась моими сдавленными криками. Слеза скатилась по моей щеке прежде, чем я смогла остановить себя. Но вместо того, чтобы оставить одинокий мокрый след, как раньше, в моей комнате — на этот раз, был кто-то, чтобы смахнуть их.

Пальцы Виктора нежно коснулись моих щек, и он большим пальцем смахнул мои слезы. Упала еще одна капля, и он поймал ее, на этот раз губами.

Его губы так нежно скользили по моей коже. А теперь я плакала совсем по другой причине. Почему он должен быть таким…милым?

Такой человек, как он, — в котором было столько тьмы и в то же время столько нежности. Он был и светлым, и темным. Он был одновременно ангелом небес и дьяволом ада. У него была сила сокрушать кости и в то же время чинить разбитое сердце, кусочек за кусочком.

— Ты такая храбрая, ты знаешь это? — пробормотал он. Мой взгляд упал на наши сплетенные пальцы.

— Я уже не чувствую себя такой храброй. Я чувствую слабость. Но пока это я…не моя сестра. Я бы никогда не смогла жить, если бы пожертвовала Мэлори ради своего собственного счастья, — ответила я, не отрывая взгляда от наших рук.

Я поймала себя на том, что заворожена тем, как его большие пальцы успокаивающе гладят мои костяшки.

Виктор легонько подтолкнул кончик моего носа, и я посмотрела на него. — Я собираюсь вытащить тебя отсюда, Валери. Просто дай мне еще немного времени. Мне нужно, чтобы ты была сильной еще немного.

Я покачала головой в ответ на его слова. В этом не было никакого смысла. Раньше я жила в фантазии — с ним, где позволила ему сбить меня с ног и унести прочь от этого жестокого мира.

Но Виктор…не мог меня спасти. Меня уже не спасти.

Только потому, что спасти меня означало втянуть мою сестру в эту тьму.

— Ты не можешь. Я — долг моих родителей. Если у Валентина не будет меня, он пойдет за моей сестрой.

— Когда я заберу тебя отсюда, я позабочусь о том, чтобы Валентин никогда не причинил вреда ни одной невинной душе, — сказал он мне. Гнев плясал в его огненных глазах. Виктор пробуждал жестокое чувство опасности.

Я молчала, отказываясь говорить " да " или "нет". Я доверяла и верила в Виктора — но если мне придеться жить в этой адской дыре, чтобы защитить Мэлори, то я бы с радостью оставила Виктора.

Виктор поднял с пола мои балетки и положил мне на колени. Он сложил мои пальцы поверх них, заставляя меня держать свои изношенные туфли.

— Ты снова будешь танцевать, — сказал Виктор.

Это были не просто бессмысленные слова, сказанные мальчиком, который не обладал властью.

Это было обещание, данное человеком, одержимым желанием спасти мою душу — вместе со своей порочной.

Мои пальцы безмолвно ласкали ленты. Мы оба замолчали на мгновение, прежде чем Виктор нарушил мое сонное оцепенение. Он взял у меня балетки и положил их обратно в коробку, прежде чем снова спрятать ее в ящик, скрывая от глаз, которые хотели повредить их.

Я залезла к себе на кровать, лежа на своей стороне, прижав колени к своей груди. Виктор забрался ко мне сзади, прижимая свое тело к моему — идеальный пазл.

Его губы были на моей шее, и он запечатлел там самый сладкий поцелуй. Мои глаза закрылись, и я глубоко вздохнула.

Хотя мое сердце болело и я чувствовала странную пустоту — Виктор медленно заполнял эту черную пустоту во мне. Он успокоил мое ноющее сердце. ***

1 неделю спустя

Легкое прикосновение к плечу пробудило меня ото сна. Я потерла глаза и открыла их, чтобы увидеть Виктора, смотрящего на меня с легкой улыбкой на лице.

Мы только что занимались любовью…Должно быть, я проспала всего тридцать минут.

Застонав, я снова закрыла глаза. Его пальцы медленно скользнули от моих плеч к бокам, прежде чем пощекотать меня.

Мои глаза резко открылись, и я быстро попыталась отодвинуться от его мучительных рук. — Виктор, прекрати! — я рассмеялась и быстро подавила смех, уткнувшись лицом в подушку.

Он остановился и потянул меня в сидячее положение, прежде чем подтолкнуть, чтобы я села на край кровати. Сбитая с толку, я сделала то, что он молча приказал. Свесив ноги через край, я с тревогой ждала.

Виктор слегка нервничал — об этом говорила его легкая улыбка. И то, как его глаза встречались с моими, прежде чем быстро опустить взгляд, было странно, но мило. Для кого-то другого я бы сказала, что они выглядели застенчивыми.

Но Виктор — слово застенчивый никак не могло ассоциироваться с ним.

Даже несмотря на нервозность, вокруг него все еще чувствовалось это властное присутствие. Он был весь суровый и альфа-самец. Поразительно уверенный в каждом действии.

Он опустился на колени у моих ног, и мои глаза расширились, когда я наконец заметила, что он держит. В его руках была белая коробка. Виктор медленно открыл крышку, показывая мне, что внутри.

Мое сердце замерло при виде того, что было внутри коробки. Почти, как будто это был зов сирены, и я была полностью загипнотизирована, ожидая, что он затянет меня в свою темную, нескончаемую глубину.

Взяв меня пальцем за подбородок, он приподнял мое лицо. Наши глаза встретились, и мир замер. Мой желудок сжался, и я внезапно задохнулась от его взгляда. Горящий со смесью сладости.

— Я хочу, чтобы ты станцевала для меня, — сказал он. Я почти представляла себе его голос у своих ушей, как мягкий бархат.

Его большой палец нежно коснулся моей щеки. Его ласки были интимными, принадлежащими мне — наши моменты. — Ты станцуешь для меня, милая Валери?

У меня перехватило горло от невысказанных эмоций. Комок рос, и я задыхалась, чтобы сделать следующий вдох. Мои руки дрожали, кровь бешено пульсировала в венах от его слов.

Достав из коробки балетки, он положил их мне на колени. — Они новые. Я сделал их для тебя.

Наконец, я оторвала свой взгляд от его и посмотрела на свои колени. Передо мной стояла самая красивая пара балеток. Они были нежно-розового цвета, сшитые из шелка. Золотые узоры виноградной лозы, уложенные сверху, с жемчугом, разбросанным по всей поверхности. Длинные ленты были розовыми и почти прозрачными.

Мои пальцы ласкали балетки, и слезы застилали мне глаза. Я посмотрела Виктору в лицо, и он смотрел на меня понимающими глазами— мой собственный ангел-хранитель в этом багровом адском огне.

— Новые. Для нового начала, — сказал он.

Для нового начала.

То, что когда-то было потеряно, вернулось ко мне.

Еще один осколок моей души приклеился к треснувшей головоломке. Виктор медленно складывал все разбросанные кусочки воедино. До тех пор, пока она не возродилась в своей старой форме — не идеально, но достаточно, чтобы действительно жить.

Но…

— Не могу, — прошептала я в ответ.

Виктор уставился на меня, не мигая и явно не удивленный моими словами. — Да, можешь.

Я отрицательно покачала головой. Я хотела — почти отчаянно, но не могла. — Я не танцевала восемь лет. Это было так давно, Виктор.

Его руки крепко сжали мои. Его глаза стали жесткими, эти черные глаза становились темнее, когда он говорил. Виктор выглядел очень злобно. — Это не имеет значения. Это все еще в тебе. Я хочу видеть тебя в своей стихии. Я хочу, чтобы ты отпустила себя и стала свободной.

— Я не могу.… - я замолчала, коснувшись ушей. — Я не могу.…Я не слышу. Как я буду танцевать, если не слышу музыки?

У меня украли еще кое-что. Еще одну драгоценность, которую многие считали само собой разумеющейся.

Виктор встал, и его губы растянулись в понимающей улыбке. Он достал из кармана телефон, быстро что-то набрал и положил его на кровать рядом со мной.

Мое сердце пустилось в пляс, потому что я просто поняла. — Что это за песня?

— Аве Мария, — ответил он, и наши взгляды не отрывались друг от друга. — Я помню. Ты говорила, что любишь танцевать под эту песню. Она твоя любимая.

Кое-что маленькое, что он запомнил. Сдавленный всхлип сорвался с моих губ, и слезы потекли по щекам. — Пожалуйста…не заставляй меня делать это. Я не могу…

Виктор обхватил ладонями мои щеки и смахнул слезы, как делал это много раз. Его слова заставили мою грудь сжаться. — Тебе не обязательно слушать эту песню. Ты знаешь её наизусть.

Его рука поднялась к моей груди, и он положил ладонь прямо на мое бьющееся сердце — оно билось для него. — Так что ты просто должна почувствовать её здесь. Почувствуй музыку и танцуй.

Он не стал дожидаться моего ответа. Взяв балетки, он наклонился и заставил меня их надеть. Он завязал длинные ленты вокруг моей лодыжки и выше икр.

Балетки на ногах выглядели еще красивее — сшитые специально для меня. Идеальная посадка. Идеальная пара. Прекрасное начало.