Эти Чудовищные Узы

Риа усмехается, пьет из своего стаканчика. Затем она глотает.

— Сегодня Ночь Несвятых.

Я наклоняю голову в молчаливом вопросе. Я не понимаю. И я люблю Хэллоуин. Я никогда не слышала об этом дерьме. И что, блядь, такое Несвятые?

— Технически, это никак не называется. Просто… Несвятые устраивают здесь всякую странную хрень каждую ночь Хэллоуина, — она делает еще один глоток, и выглядит странно нервной. — Ты ходишь в AU?

Я качаю головой.

— Несвятые? — повторяю я в замешательстве. — Что это, черт возьми, такое? — моя голова кружится от водки, но даже несмотря на это, я знаю, что понятия не имею, что означает это слово. Я переворачиваю стаканчик, который держу, вверх дном и кручу ее вокруг указательного пальца, потому что дерьмо становится странным, и я чувствую раздражение.

— Значит, ты не ходишь в AU, — говорит она с легким смешком, качая головой. Она перекидывает одну косу через плечо. — Несвятые состоят из твоего парня Люцифера, — я краснею, когда она произносит эти два слова перед его именем, но я слишком ошеломлена, чтобы что-то сказать, — Кейн, Атлас, Эзра, Мейхем и новый человек, Джеремайя.

— Люцифер? — повторяю я. — Мейхем (Хаос)? Да ладно, это же не настоящие их имена, верно? Что за монстры были их родителями?

Она улыбается.

— Не знаю. Все их так называют, — она берет еще один стакан, скрещивает руки. — Если ты не из AU… чем ты занимаешься? Мне 20. Тебе не может быть больше.

— 19, — отвечаю я, игнорируя ее вопрос. Я оглядываюсь вокруг. Люцифер все еще слушает беременную цыпочку. — Все эти люди из AU?

Она качает головой.

— Большинство. Я младшекурсница. Несвятые — старшеклассники. Джеремайя не учится в колледже.

— Что именно такое Несвятые? — спрашиваю я, все еще не понимая. — Мне понадобятся некоторые разъяснения, — я пью еще водки, понимая, что это не очень хорошая идея. Но я здесь заблудилась, и мои планы только что перевернулись с ног на голову.

Кто-то кричит вдалеке, а затем следует раскат смеха.

— Они… они просто близкие друзья, — поспешно объясняет Риа, но я не думаю, что она рассказывает мне всю правду. — А сегодня вечером они… ну… я даже не знаю, — она понижает голос, как будто то, что она говорит мне — ничего — не является тайной.

Я подталкиваю ее плечом, пытаясь быть дружелюбным.

— Да ладно. Как ты можешь не знать?

Она фыркает от смеха.

— Боже, ты действительно ничего о них не знаешь, да? — она не говорит снисходительно. Она просто искренне шокирована.

Я потираю руки, пустая чашка болтается у меня в пальцах.

— А должна? — спрашиваю я, забавляясь. — Зачем мне знать об этих горячих чудаках?

— Да, — отвечает она, но она не выглядит забавной. — Они… ну, их семьи… они практически владеют Александрией.

Я киваю головой, высоко подняв брови.

— Верно.

Она смеется, берет еще одну рюмку. Мой взгляд на секунду сканирует лес. Костер стал больше. Атлас обхватил руками девушку — совсем не ту, с которой он целовался раньше. И моя кровь стынет в жилах, когда я понимаю, что парень в капюшоне, чье лицо я не могу разглядеть, все еще как будто наблюдает за мной. Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Я не знаю, неизвестный он или нет. Не знаю, имеет ли это значение. И я больше не вижу Люцифера. Или беременную девушку.

Не знаю, почему это меня беспокоит.

Я возвращаю свое внимание к Риа.

— Я серьезно, — продолжает она. — Их семьи — масоны третьей степени или что-то вроде того…

— Несвятые? — саркастически спрашиваю я. Я думала, что у масонов 33 степени, но это не то, что я действительно изучаю в свободное время.

Она не смеется.

— Нет. Это для их злых, горячих отпрысков.

— Хорошо, — говорю я, водка делает меня смелой. — Допустим, я верю в эту чушь. Что, кстати, точно не так.

Она снова смеется.

— Но допустим, что верю. Итак, о чем сегодня речь? Несвятые — это какая-то странная банда? Что они делают в ночь на Хэллоуин? Насилуют и грабят?

Последняя часть — это шутка, но глаза Риа расширились.

— Я не думаю, что им придется кого-то насиловать, Лилит, — говорит она, переводя взгляд на мои рога.

Я закатываю глаза.

— Это смелое, глупое заявление.

Она ухмыляется.

— Ты видела Несвятых?

Я видела Люцифера. Атласа. Я не видела Джеремайю, Мейхема или двух других, чьи имена я забыла.

Я пожимаю плечами.

— Неважно. Это дерьмо звучит абсурдно. К тому же, — я снова оглядываю парк, ища глазами Люцифера, — это общественное место. Парк, — я подчеркиваю слова. Кажется, никто их не понимает.

— С наступлением ночи здесь будет становиться все более дико. Если ты думаешь, что Несвятые странные… что ж, девочка, тебя ждет кое-что еще.

— Например? Мы собираемся покататься на карусели? — я смеюсь, но на самом деле мне от всего этого немного не по себе.

Она даже не улыбается.

— Это случалось и раньше, — признается она. — На следующее утро она была вся в крови.

Она допивает свой напиток.

Моя кровь холодеет. Дело не в том, что я боюсь. Я хотела покончить с этим. Я планировала эту ночь несколько недель. Но все же…

— Чья кровь…

Слова замирают на языке, когда руки обхватывают меня, прижимая к твердому, теплому телу.

— Не нужно задавать вопросы, на которые она не может ответить, — говорит Люцифер мне на ухо.

Мой пульс учащается. Я пытаюсь дышать нормально, но почти задыхаюсь.

Это всего лишь Люцифер, говорю я себе. А кто, собственно, такой Люцифер? Говорю я себе в ответ.

Что за гребаный вопрос.

— Риа, — говорит Люцифер.

Она выглядит в равной степени испуганной и возбужденной от того, как он произносит ее имя. Я не могу сказать, что не чувствую того же.

— Иди и найди свою святую, — слышу я улыбку в его словах. — Игры вот-вот начнутся.

Риа быстро кивает, ставит свой пустой стаканчик на стол, где он опрокидывается. С нерешительным взглядом на меня — руки Люцифера все еще обнимают меня — она бежит прочь, к костру.

Люди все еще там, пьют, смеются, целуются.

Но есть и другая группа, Риа возглавляет ее, и они углубляются в лес. Я не уверена, куда именно они идут. Не думаю, что я когда-либо бегала по этой тропе.

— Готова, Лилит? — мурлычет Люцифер.

Я качаю головой, пытаюсь повернуться в его объятиях, чтобы увидеть его лицо. Он крепче сжимает свои сильные руки вокруг меня.

— Куда они идут? — задыхаюсь я.

— О, любимая, — говорит он, прижимаясь к моей шее, — ты тоже едешь.

— К черту, — я не знаю, почему я закончила сейчас, но что-то не так. Что-то кажется… неправильным. Я снова извиваюсь в его руках, и он отпускает меня. Я бросаю свой стаканчик на стол. — Я ухожу.

Слова Риа возвращаются ко мне: карусель, залитая кровью. Несвятые. Что-то еще приближается…

Да. Нет.

— Было приятно познакомиться с тобой, но у меня есть планы, и у тебя, очевидно, тоже.

Он ничего не говорит, его голубые глаза смотрят на мои. Мышцы дрогнули в его скелетной челюсти, но в остальном он не двигается.

И мне отчасти хочется, чтобы он это сделал. Какая-то часть моего тела хочет, чтобы он остановил меня.

Я поворачиваюсь, надеясь почувствовать его руки на своей талии. Пальцы вокруг моего запястья. Что-то.

Ничего.

Итак, я иду, прочь от толпы, в темноту леса, в поисках уединенного места, чтобы закончить то, ради чего я сюда пришла.