Вновь

Из тьмы…

Внезапные стуки по двери показались ему предвестником встречи с истинным проявлением всемогущего зла, способного добраться до него даже здесь. И если окружающий мрак провоцирует появление образа самой смерти, то полный энергии заботливый женский голос по ту сторону двери способствует обузданию нечеловечного страха. Но, вопреки спасительному порыву покинуть эту ненавистную тесную комнату, оцепенение настигло его прямо перед дверью. Природа же столь жуткого состояния имела объяснение: немыслимое позволило ему оказаться здесь и сейчас, но вместо хоть какого-то удовлетворения или благодарности внутри кричало твердое и небезосновательное: «Ты не заслужил этого!»

Неприятный скрип створок и слишком яркий свет из коридора не испортили встречу Бэккера и Анастасии. Молодая девушка с золотистыми волосами и немного бледноватой, но при этом красивой кожей, чьи большие зеленые глаза были полны доброты и любопытства, хотела войти. Но Бэккер резко приблизился к ней, после чего перешагнул порог и закрыл дверь за своей спиной.

— Привет. Что, даже не впустишь?

Бэккер пытался подбирать слова, но каждый раз, неуверенно открывая рот, тут же закрывал его обратно.

— Эй, не спеши, все хорошо. Небольшое смятение вполне ожидаемо в твоем состоянии, я оттого и постучала, чтобы ты не испугался звонка, а то их громкость и для коренных-то жителей чересчур. — Бэккер продолжал молчать. — И, кстати, твои выпавшие волосы — довольно редкий побочный эффект, поздравляю. А вот истощение меня немного пугает. Ты вообще не ел эти два дня, что ли? — Молчание продолжалось — Бэккер, ты точно хорошо себя чувствуешь? Выглядишь… каким-то слишком измотанным и еле живым. Если что-то беспокоит или болит…

— Нет, — нетерпеливо вырвалось в желании скорее сменить тему. — Я в порядке. Спасибо.

Дабы не привлекать к себе излишнего внимания, он быстро принял решение сосредоточиться на том самом деле, ради которого проделал трехмесячный путь на звездолете от родной планеты Опус до нынешней Комы. Нахмурив брови и сложив руки на груди, он произнес уже более серьезно:

— У тебя ведь есть список кандидатов?

На что Анастасия с кивком сказала протяжное:

— Даааа, а еще он есть и у тебя. — После чего указала на его правый напульсник со словами:

— Вообще-то я тебе переслала его по внутренней сети вместе с общими правилами и законами Монолита, которые, надеюсь, ты тщательно изучил.

Бэккер на мгновение показался рассеянным, но сразу же сориентировался и взглянул на напульсник, где на гибком, облегающем предплечье экране мигала маленькая белая точка от входящего сообщения.

— Ты можешь организовать мне встречу с Андреем Дикисяном?

— Эм, да. Но я его первый и, как это ни странно, единственный заместитель, так что если тебе что-то нужно, то…

— Отведи меня к нему. Пожалуйста. — Слова Бэккера прозвучали достаточно холодно и требовательно, дабы на лице Насти проявилось смятение, что, уже в свою очередь, подтолкнуло его ослабить тон и срезать углы. — Заодно у нас будет время на экскурсию. Можешь рассказать мне, чем живет великий индустриальный Монолит.

— Сомневаюсь, что есть что-то, чего ты еще не знаешь.

— Можешь рассказать о себе.

Смятение на ее лице оказалось достаточно ярким, чтобы создать неловкое молчание. Подобное состояние имело свои корни, ведь Бэккер умудрился забыть, как за две недели до прилета на Кому она позвонила ему по видеосвязи для курирования. Обычное знакомство плавно переросло в непривычную для обоих симпатию, где простая дружба постепенно перестала подходить под критерий их отношений. Они общались каждый день по несколько часов вплоть до приземления звездолета, где, прежде чем получить доступ к городу Монолит, ему необходимо было провести два дня в изоляции, пока тело не без помощи стимуляторов привыкнет к новой для него планете.

— Извини, — поспешил он объяснить свое поведение. — Сложные два дня, так что спиши на побочный эффект мою… некомпетентность, хорошо?

Не проронив и слова, Настя пошла вперед. Бэккер не просто последовал за ней — он держался за свое упрямство, дабы смотреть вперед и ни в коем случае не оборачиваться. К его несчастью, сочетание тяжелого воздуха, неоднородного запаха то ли серы, то ли гари, да еще и однотонные тесные стены коридора с холодным светом создали очередное испытание на пути адаптации. Значительную долю трезвости принесла охрана в бронированных черно-серых скафандрах, чьи лица закрыты под цельным шлемом. Сначала двое с оружием встретили их на выходе в общий зал с таким же низким потолком, что и в коридоре с комнатой. Потом был еще один то ли солдат, то ли охранник, но уже почему-то без оружия. Он спешно двигался куда-то по своим делам к лифтам справа вдали. Несмотря на полное отсутствие глазных прорезей, Бэккер почти уверен, что на какое-то мгновение смог наладить зрительный контакт в момент пересечения траекторий. Это излишнее привлечение внимания и помогло чуть-чуть забыть о дискомфорте Монолита, где даже окружающая пустота ни разу не избавляет от чувства давления государственного блока, печально заключил Бэккер. К счастью, задерживаться надолго он тут не планирует.

— Заходи, Андрей написал, что скоро будет.

Не успел он заметить, как Настя привела его в переговорную. Три монитора на стене, круглый сенсорный стол в центре с шестью стульями. Не прошло и пары минут, как через противоположную входу дверь ворвался Дикисян и сразу же обратился к гостю:

— Так, Настя — мой прямой заместитель, доверяю ей безотлагательно. Собирайте команду, летите на Целестин и изучайте этот спутник, сколь нужно. Ресурс есть, связь есть, Эфир осведомлен и поможет, Настя будет курировать вашу экспедицию отсюда, как и отвечать за обеспечение всего необходимого для успешности этого задания. — Дикисян говорил быстро и четко, стараясь отстреляться и закрыть все вопросы, дабы скорей вернуться к своим явно безотлагательным делам. Подобная, неестественная для начальника расторопность зародила в Насте нешуточную тревожность, только вот сделать она с этим ничего не успела.

— Планы поменялись. Сначала я встречусь с Петром Грантом.

Андрей и Настя кратко переглянулись.

— Кандидаты готовы. Выбирай лучших и лети на Целестин. Условия изменения не предусмотрены.

Не успел Андрей развернуться, чтобы уйти, как Бэккер произнес краткое и зловещее:

— Теперь предусмотрены!

Это бескомпромиссное самонадеянное заявление было произнесено с завидным бесстрашием перед значительно более взрослым человеком, не имеющим в привычке сносить наглость.

— Ты не у себя дома на Опусе с прислугой, а…

— Как и ты, Андрей. Ты не коренной Монолита. Я не хуже тебя знаю, как и что здесь происходит. Как и знаю, что ты отведешь меня к Петру, хочешь ты этого или нет.

Изначально формальное знакомство преобразилось в конфликт характеров. Причем все понимали: разница в возрасте подпитывает борьбу не меньше, чем пропасть между должностями.

— Бэккер, — с неприкрытым от удивления холодом в лице и голосе обратилась Настя, а когда тот все же посмотрел на нее, то задала вопрос: — Зачем тебе Петр?

Их взгляды встретились с очень тонким, еле уловимым разочарованием в невозможности быть друг с другом чуть откровенней.

— Все это не важно. — Терпение Андрей кончилось. — Ты либо работаешь с тем, что дают, либо…

— Я знаю, что вы расконсервировали Аврору не просто так.

Мрачный взгляд Андрея искал объяснений от Насти, но та лишь медленно и кратко отрицательно помотала головой.

— У тебя нет доказательств. Твое слово против нашего.

— Ты права. Но, как сказал твой начальник, здесь не Опус. К научным достижениям тут относятся с опаской, не в последнюю очередь из-за чрезмерных трагедий. С учетом здешней религиозной идеологии лишнюю панику состряпать проще некуда. Козырев и так еле справляется с руководством этого… отсталого места. Не хочется еще больше все усложнять известиями, что вы нашли артефакт неизвестного происхождения и проводите с ним эксперименты в святом для здешних жителей городе Аврора.

То было скорее повествовательное сказание, будто бы он просто подводил печальный и разочаровывающий итог.

— И какова же воля Опуса?

— Никакая. Лишь мы четверо знаем про Осколок. Не хочу это менять.

Тишина начинала давить, сам Бэккер ощутил неприятный осадок от этой встречи, разделив с остальными разочарование. Андрей адаптировался с опозданием, что выражалось в сложных мыслях под завесой молчания, результатом чего стал с трудом произнесенный вопрос:

— Ты прибыл сюда, чтобы забрать Осколок на Целестин. Зачем?

— Я не хочу конфликта столь же сильно, сколь вы не хотите и дальше рисковать с чуждым артефактом. Будет лучше, если мы оставим формальность и просто сделаем то, что должны, ради безопасности маленького Монолита и большого Опуса нашей общей солнечной системы ИМБ, — твердо подвел итог Бэккер и вышел за дверь, вновь удивив своей пугающей властностью и заразив неприятной интригой.