Место в будущем

— Не то слово… — рассмеялся Морган, уплетая спагетти. Китакадзе не захотел убрать напряжение со своего лица и продолжал подозрительно озираться по сторонам, как и Каори, смотрящая в свою тарелку с каким-то унынием. Она едва-едва передвигала руками — видимо, просто не было аппетита.

Трапеза шла довольно натянуто, впрочем, молчание меня устраивало. Но в то же время, меня начал волновать другой вопрос.

— Допустим, я включил ПО в реакторной. Как Вы узнали? — спросил я Фолкса, недоумевающее посмотрев на него.

— Я знаю все, что происходит на станции, сынок.

— Э-э-эм…

— Не буду играть в мудреца, скажу прямо: у меня есть доступ к информации о состоянии ПО некоторых сотрудников, в том числе и твоего.

— В смысле? — я оторопел.

— Ну, скажем, на «новеньких» нельзя не ставить маячки. — у меня забегали глаза в волнении… Я почувствовал вторжение, — не беспокойся, мы же не читаем мысли. Уровень адреналина, системная информация, местоположение… не более. И знай, я не всегда смотрю за этим. И записей не делаю.

— Но ведь это незаконно? — спросил я.

— Незаконно? Да нет, все нормально. Это не общий закон — он не касается Энцелада-2. В том смысле, что закон о программной слежке не имеет силы вне Старой Земли…

— Этого не было в контракте.

— Это временная мера. Вот отработаешь, сколько Китакадзе, — мужчина рассмеялся, — тогда снимем. Да нет, на самом деле, испытательный срок всего полгода. Это нужно как раз для того, чтобы ты не убился на производстве, понимаешь?

— Послушайте, а какую должность Вы занимаете? — спросил я, позабыв о такте.

— Я руководитель научно-исследовательского звена станции Энцелада-2. — меня очень удивило это, учитывая то, что он совсем не выглядит и не ведет себя как человек, занимающий такой пост, — ты, наверное, думаешь, почему я не сижу где-то в кабинетах, да? — спросил он, усмехнувшись. Его рука сложилась в кулак.

— Ну… да.

— Просто здесь не так часто меняются люди, знаешь… иногда хочется поговорить с новенькими. Мы, кстати, так и не поговорили о тебе…

— А как же совещания, управление?

— Не буду хвастаться, но у меня все устроено так, что я могу не появляться на рабочем месте какое-то время, что уж там вечер.

— А субординация?

— Не пори чушь, сынок, мы тут не в средневековье. Все равны, ты и я. Мы можем быть друзьями. Должна царить дружеская атмосфера на рабочем месте! — он как будто зачитывал методичку, оставляя меня без реального ответа.

— Что ж, это радует, — сказал я.

— Так откуда ты? — сказал он.

— Я разве не говорил? Из Европы…

— Ах вот откуда эти предубеждения о законах. — сказал мужчина в костюме, взмахнув рукой. Он явно пытался немного снизить накал, но Каори и Китакадзе своим молчанием и упорным взглядом вниз не давали это сделать.

— А Вы откуда, мистер Фолкс? — неожиданно для себя спросил я. Фолкс тоже на миг убрал улыбку бизнесмена.

— Я из Америки. Родился там, детство провел, но потом уехал. Образование, все такое. А ты на Старой Земле учился?

— Ну да.

— Богатые родители?

— Да… э-э-э, нет, просто удалось найти место. — Морган на моих словах стукнул костяшками пальцев об стол.

— Я смотрю, тебе не больно нравится говорить на личные темы. — я немного опешил от такого, но постарался не подать виду.

— Просто еще не привык к новому месту и новым людям, Вы знаете…

— О, да, — интонацией он выдал себя, вернее, то, что он видел меня насквозь, — понимаю. Как старик? Не ругается? — едва я хотел ответить, внезапно в разговор вклинилась Каори:

— Не ругается. Все прошло просто замечательно, — как на отчете, сказала она Моргану, когда как тот сложил руки в замок, бросив взгляд на Китакадзе.

— Сегодня он не в духе? — покачал головой «бизнесмен».

— Вы знаете, мистер Фолкс, я всегда не в духе, когда Вы рядом…

— А зря Вы так, — перебил его мужчина, — я же для Вас стараюсь. Нашел Вам преемника, а Вы недовольны!

— Не стоит вскрывать эту тему… — молвил Китакадзе, сохраняя ледяную голову.

— Ну, а что, правда, такого? — Фолкс перевел взгляд на меня и приподнял руку, — старику пора на покой, он и сам хотел, а Вы тут как тут! Мы уж думали, свежую кровь не найдем!

— А разве не было конкурса? — недоумевающее спросил я.

— Это все маркетинг… Теперь-то, подписав договор о неразглашении, Вы можете это знать, — мужчина рассмеялся, а когда его смех начал угасать, поднялся голос Китакадзе.

— Вы мне подобрали хорошего ученика, Фолкс, но я еще не собираюсь уходить на пенсию.

— Ладно-ладно, все ради Вас! Только, пожалуйста, заставьте реактор вырабатывать вдвое больше энергии, раз уж вас двое. А до тех пор я буду рассматривать вопрос о Вашем увольнении.

— Рассматривать вопрос о моем увольнении могу только я, — Китакадзе поставил шах своему сопернику.

— Вы же умен, мой дорогой друг, так зачем идти поперек здравого смысла? Чем быстрее у Вас будет полноценный преемник, тем лучше.

— Чем быстрее у меня будет полноценный преемник, тем удобнее нам будет работать.

Фолкс слегка покачал головой и театрально глянул на часы, которые, к слову, стояли.

— Ладно, решим этот вопрос как-нибудь по-другому. Только не делайте так, чтобы это влияло на обучение нового сотрудника корпорации, хорошо? — Морган резко стал более серьезен.

— До свидания, мистер Фолкс! — в один голос сказали Китакадзе и Каори, будто прогоняя мужчину. В этот же момент он встал, пожал мне руку и удалился, оставив нас наедине.

— Вы хотите уйти? — спросил я Китакадзе.

— Хотел. Теперь не хочу.

— Почему так?

— У меня есть пара важных дел на работе. — Китакадзе улыбнулся, — конечно, я бы мог решить все Вашими руками, но разве это честно?

— Я буду не против.

— Это мы еще посмотрим… — японец встал из-за стола, а за ним вышла и Каори. Старик взял под руку свою родственницу и, смотря на меня, спросил:

— Завтра жду на работе!

— Так точно, сэр! — сказал я, выдавливая улыбку. Странный разговор… Ненастоящий, несуразный, короткий и совершенно невыносимый. Его надо было скорее закончить.

— До свидания, Роман! — сказала Каори, слегка поклонившись. Я же вторил ей и решил оглядеться вокруг, дав своим коллегам минуту, чтобы они ушли. Было неловко идти домой вместе с ними, но ничего лучше я не придумал. Кажется, они все поняли и поспешили на выход, когда как мне на ум начали приходить довольно странные вопросы по поводу работы. Явное противостояние этих двух людей могло действительно навредить моему обучению, но я пока совсем не понимал, что происходит вокруг. Этот человек… он действительно странноват, старомоден и, вместе с тем, слишком зациклен на каком-то особом квазиделовом стиле. Что он пытается изобразить? А что пытаюсь изобразить я, не в силах поддержать разговор?

Дорога домой не была особо примечательной, но я отметил для себя то, что, хоть я отпустил своих компаньонов ненадолго, они испарились в пространстве. Может, я хотел их догнать и все исправить, но шанс был упущен, поэтому повод для того, чтобы все оставить как есть, я получил. Я часто делаю так… Нужно получить повод, чтобы что-то делать или что-то не сделать. Возможно, так делают все, и это всего лишь лень, страх… Хотя желание иногда перебарывает эти чувства. С другой стороны, разве интересно им будет говорить со мной, когда мои мысли — сплошное рассуждение о том, что интересно мне: от интересов в разделе эрудиции до самокопания. И вот, снова я начинаю это дело.

Я добрел до дома и почти сразу лег спать, будто промотав время вперед до особо значимого события — чего-то же сказал ждать Китакадзе… В этот день, когда я вошел в наше помещение, старик вскочил с места, приобняв меня за плечо.

— Ага, вот и ты. Нет времени объяснять, полезай в костюм! — крикнул он.

— Хорошо… — согласился я, сделав все по его указке. Пока я одевался в специальный костюм, японец бегал по помещениям и искал какие-то инструменты. Я старался следить за ним, чтобы набраться каких-то знаний, но обнаружил лишь усталую торопливую походку, будто этот человек уже выполнил свою работу на сегодня и торопится завершить последние дела, чтобы со спокойной душой уйти домой. В конце концов, Китакадзе подошел ко мне и начал объяснять задачу:

— В общем, проблема в N-053 — очередной импульс «встряхнул» нейронные короба, я так думаю, парочка из них потеряна с концами… — скороговорка.

— А… где короба? — спросил я, осматриваясь.

— Я их выдвинул наружу. Тележка прямо за дверью. — вновь ускоренным темпом сказал Китакадзе.

— К чему спешка? — решил спросить я.

— Нужно сделать все быстрее!

— Хо-ро-шо, — ответил я.

— Так, надеюсь, ты помнишь, как, что и куда.

— Пока что не забыл.

— Отлично. Хорошо учился, Рома, молодец! — старик похлопал меня по плечу, чего я совершенно не почувствовал из-за костюма. Какой-то особой гордости я также не ощутил, решив промолчать, — я «приторможу» реактор на время твоей работы, чтобы рабочий импульс или пусковой тебя не тронули, — я кивнул головой.

Работа бывает разной: порой, целыми днями все совершенно нормально, и ты ничем не занят, а иногда хватает трех минут, чтобы тебя отправили в самое пекло. Китакадзе был прав, сказав, что я хорошо учился на подготовительных курсах после собеседования. Но разве этого было достаточно?

Тележка действительно стояла прямо за дверью — она была похожа на старый ржавый погрузчик, груженый пятью-шестью металлическими коробами — видимо, это и были нейронные короба, о которых говорил Китакадзе. Снова же, я вспоминал, зачем было учиться столько времени, если вся работа, что я выполняю — это что-то уровня игры в конструктор, а особые знания, нужные мне — это лишь знания своего предела, чтобы не надорваться. Я шел по мосткам, ведя тележку — это не было тяжело, но мне вновь становилось жарко и душно, а желтоватый тусклый свет снизу только добавлял атмосферу инкубатора с древними лампочками накаливания. В местах стыка железных решетчатых пластин получался характерный звук проезда колес, ни на что непохожий. Ту-ду. Ту-ду. Почему я обращал внимание на такие мелочи? Даже не представляю.

Блок А, блок B, блок C… Наконец, блок C. Вход в него так же, как и в случае с другими блоками, был будто подвешен на трубах, уходящих куда-то в дальнюю черную пустоту — на этот раз я не боялся, что они не выдержат, хотя подсознательно, возможно, что-то такое и оставалось. Дверь, так же как и в блок B, и блок A, ничем особо не выделялась, а вот далее… Когда я открыл эту дверь, я обнаружил, что блок C-003 представляет собой гигантскую паутину из проводов, протянутых везде, включая пол, потолок, стены… Да что там, эти провода свисали даже над рабочим пространством, а потому я не решился везти тележку далее.

Нейронные короба не были слишком тяжелыми, чтобы их нельзя было дотащить — да и иного пути у меня не было.

Блок С не был освещен слишком хорошо, здесь сохранялся теплый желтовато-оранжевый цвет наружного помещения, но все же, этот свет не проникал внутрь оттуда, а был обеспечен вновь архаическими лампами накаливания. В этом свете провода играли совершенно странным образом: не везде было ясно, где лежит непосредственно черный кабель, а где — его тень. Масла в огонь добавляло еще и то, что многие из них были разного размера. Как подключали все это? Неизвестно.