Завтра. Гром завтра. Солнечный восход завтра. Долгая дорога в завтра

Глава XVIII. Одежда богов

Вокруг Дикара звучали голоса. Рука на плече осторожно трясла его. Голос Джимкорбина звучал вопросительно:

– В чем дело, Дикар? Что с тобой?

Дикар тупо сказал:

– Мы потерпели поражение. Он последний…

– Последний. – Хриплый голос Хенсмолла повторил это слово. – Последний из пятисот. – Мэрили поддерживала его голову, и его глаза снова были открыты, в них ярко горел черный огонь. – Мы победили азиафриканцев. Победили бури в Заливе…

Новая сила послышалась в этом хриплом голосе, какая-то новая вспышка жизни.

– Мы победили джунгли. – Он не смотрел ни на Мэрили, ни на кого-нибудь из них. Он смотрел на свирепое лицо серой статуи, возвышавшейся над ним. – Но мы не смогли победить твоих меднокожих дьяволов. Они прикончили нас, одного за другим, и послали нас в ад на поиски тебя.

– Лежи спокойно, и все будет в порядке, – сказала ему Мэрили, но этот странный бред продолжался.

– Ты белый, говорили они, и они белые, поэтому они посылали белых людей в ад искать тебя, чтобы ты вернулся к ним. Послали всех пятьсот, одного за другим. Я последний. Может, я найду тебя. Может, найду тебя в аду, если скажу, что они хотят твоего возвращения, Кукулкан.

Джимкорбин хмыкнул, и его пальцы впились в плечо Дикара.

– Ты слышишь меня! – крикнул Хенсмолл; он с огромными усилиями сел. – Я последний, и я не пошлю тебя к ним, и поэтому они не победят. Никогда…

Он кончил страшным хриплым смехом, его худое тело изогнулось и упало назад на каменную платформу. Он лежал мертвый.

– О, – прошептала Мэрили.

– Ему лучше, чем нам. – Рот Джимкорбина мрачно поджат, лицо в морщинах. Он взял Мэрили пальцами за подбородок, поднимая на ноги. – Его беды кончены. Пошли, пора убираться отсюда. Дикар, Бессальтон, пошли!