Марс выбирает смерть

Глава 18. Собирая камни

Путь пролегал к «Шепелявому роботу». Вялые окраины мегаполиса оживляла всеобщая атмосфера праздника. Кое-где болтались бумажные фонари, изредка колышимые случайным ветром. Воздух был наполнен сочными запахами еды, дешевого алкоголя и давно не вывозимого мусора. Временами хлюпавшая под ногами грязь разбавляла окружающие ароматы еще более резкими запахами. Невысокие по сравнению с небоскребами центра здания не были увешаны ослепляющей рекламой, экранами или разноцветной подсветкой. Неоновые вывески мрачноватых построек можно было увидеть разве что на первых этажах, где располагались многочисленные пивнушки и второсортные забегаловки. Они составляли плотную конкуренцию уличным торговцам, по смешным ценам сбывающим свой не совсем легальный товар. Товар менялся быстро, да и покупатели никогда не задерживались дольше пары минут. Привычный гвалт заполнял узкие улочки, время от времени разбавляемый более громкими вскриками. Владельцы баров слишком резко включали рекламу вечерних скидок, а проститутки не в меру громко зазывали своих клиентов. Всегда погруженные в ночь окраины никогда не спали, не отдыхали и не пускали на свою территорию незнакомцев.

Пребывая пока что в состоянии холодной заторможенности, Морган уже предчувствовал, что совсем скоро его накроет волна невыносимой безысходности. И к тому времени, когда это произойдет, он намеревался надраться до бессознательного состояния.

На улицах встречалось слишком много Теней. Некоторые Низшие шарахались в сторону, начиная чуять Жнеца задолго до его появления. Кидали яростные взгляды, непроизвольно шипели, показывали идеально ровный оскал человеческих зубов. Отсутствие опознавательных знаков многих возмущало. Некоторые даже умудрялись заснять праздно шатающегося Жнеца, чтобы отправить запрос в наблюдательные инстанции. Наемнику было глубоко наплевать на этот акт гражданской ответственности. Непрекращающиеся штрафы из-за нежелания носить позорное клеймо его волновали в последнюю очередь.

Морозная прохлада вечера заставила забиться в бар на удивление большое количество народа. Прошло всего несколько часов после окончания Арены, и посетители с оживлением обсуждали недавние события. В зудящем гуле отрывистых разговоров и громко выкрикиваемых фраз чувствовалось нездоровое возбуждение. Оно смешивалось с каким-то ступором, повисшем в пространстве. Трудно было сказать, испытывали ли те, кто потерял своего кумира большую опустошенность чем те, у кого сгорели ставки. Моргану пришлось смириться с подобным раскладом событий. Бежать от массовых настроений, пытаясь сохранить и без того отсутствующее спокойствие, сейчас было бесполезно.

Абсолютно не заботясь о посторонних, Морган прошел прямо к стойке бара. Несколько Теней тут же «сдуло», и те поторопились скрыться в глубине зала. За ними последовали несколько плачущих проституток, уже успевших утопить горе в добротной порции алкоголя. Густой плотный смог от сигарет превращал воздух в непроглядную пелену. Острый запах табака смешивался с запахами пота и дешевых цветочных духов. Неприятный полумрак скрывал несовершенства внешности не только посетителей, но и работниц любовной сферы. Впрочем, после нескольких литров спиртного многим на это становилось наплевать.

— О, добрый вечер, — поприветствовал нового посетителя как всегда лучезарно улыбающийся Кэрв, — Вы сегодня выглядите особенно проникновенно.

— Это как?

— Как окончательно затраханный жизнью, господин.

— Так и есть.

Внешний вид бармена всегда разительно отличался от окружающей атмосферы. Общая грязновато-разнузданная расхлябанность типичного злачного места входила в конфликт с горделивой выправкой Кэрва. Аккуратный, слегка глянцевый узорчатый жакетик, пурпурная замшевая бабочка, держащая белоснежный воротничок рубашки и золотые запонки — остроумный бармен всегда выглядел и иголочки. К разливаемому алкоголю он относился так же чопорно. Быстрота ловких рук совмещалась с изяществом, явно переоценивая бормотуху, наполнявшую глубокие стаканы. В этом не было вины Кэрва. Большинство посетителей довольствовалось ограниченным списком того, что могло гореть. Основное правило гласило, что градус не должен падать меньше тридцати, и Кэрв прилежно его соблюдал.

Разбавляя скучные трудовые будни, не гнушался он и ставить эксперименты, выбирая в качестве подопытных местных алкоголиков. На данный момент лидировал Турсук — двухметровый Низший с шипами, торчащими из позвоночника. Вырубался он только после трех литров смеси дервдольда и ерша, в то время как остальные улетали уже с половины. К слову, и получил Турсук свое прозвище именно благодаря своей исключительной стойкости к горячительному. Кэрву он нравился, потому как не гнушался ничем. Можно было даже слить все остатки, совершенно не заботясь о качестве конечного продукта. Впрочем, Морган ему тоже нравился. Ценник его покупок был гораздо выше среднего. Однако, повинуясь внутреннему предчувствию, бармен предположил, что сегодня будет все несколько иначе.

— Бутылку дорма, — угрюмо пробубнил Морган. — Разливать не надо. Я своим ходом.

— Что-то случилось?

— Сам же сказал — жизнь удалась.

— Не поверите, но мне жаль, что яне ошибся.

— Не поверю.

— Ну и правильно.

Послышался легкий хлопок выскочившей из горлышка пробки. Ловко поймав скользнувшую по поверхности барной стойки бутылку, Жнец запрокинул голову и жадно глотнул. В алкоголе катастрофически не хватало градусов: Пламя как всегда все вытравит, и догоняться придется чуть ли не чистым спиртом. Впрочем, Морган знал, что у Кэрва за пазухой припасена пара-тройка убойных смесей. Те несчастные сто тысяч, что остались после тотального банкротства, рисковали улететь за один вечер.

Высоко над головой, там, где заканчивались разноцветные бутылки, тихо вещал проектор. Монотонные звуки утопали в окружающем шуме. Морган и не припоминал, когда было иначе. Находясь в баре, он впервые обратил внимание на то, что вещала информационная сетка. Среди собравшегося сброда новостями интересовался только сам Кэрв, редкие завсегдатаи, часами изливающие ему душу, да праздные проститутки в неудачные на клиентов вечера. Теперь настало время Жнеца. Он все надеялся, что результаты Арены пересмотрят. Вспышка Пламени — событие из ряда вон выходящее. Многим это могло не понравиться. Обычно в таких случаях решение принимали в течении нескольких часов.

— Что-то ищете? — добродушно спросил Кэрв, подготавливая уже вторую бутылку.

— Прибавь-ка.

— Какой вам канал?

— Тот, где скажут, что моя ставка не сгорела.

— В таком случае мне придется вас расстроить, — пожал плечами бармен и переключил на спортивный канал. — Решение приняли около часа назад. Результаты Арены меняться не будут.

Сжав бутылку так сильно, что, казалось, она вот-вот лопнет, Морган напряженно сделал еще один глоток. Сквозь пустынный вакуум изнутри пробивалась мрачная угнетенность. Заверенные Марсианским Спортивным Комитетом, в турнирной таблице Фарсиды четко высветились результаты официального решения по пересмотру результатов Арены. Впрочем, Морган и не рассчитывал на свое великое везение.

— Вспышка многих напугала, — сказал Кэрв, все же решив не прибавлять звук.

— Не бывает баб Жнецов, — угрюмо ответил Морган, достигнув максимально кислого выражения лица.

— Не бывает, но случаи экстатического состояния в истории случались.

— Интересно, откуда бы ему взяться… — пробубнил Морган, пытаясь одновременно пить из горла.

Любой Жнец знал: не так-то просто вобрать в себя Пламя. Землянка не имела сопротивляемости. Это говорило явно не в пользу того, что девушка была способна провести через себя такую мощь. Большинство тех, у которых происходила непроизвольная вспышка, имели в роду Проявителей. А Морган что-то не припоминал, что в биографии землянки отмечалось нечто подобное. Теперь он понимал, что ушлые пиарщики могли умолчать об этой детали. Однако, это все равно не объясняло то, почему через тело без сопротивляемости прошло такое количество энергии и в первые же секунды его не расщепило на атомы.

Где-то на периферии взгляда замаячило большое рыжее пятно. Повинуясь безусловному рефлексу, мужчина повернул голову. Рядом присела дама лет сорока с небольшим. На полные груди, стянутые чисто номинальным декольте, спадали пушистые пряди блестящих медных волос. Лицо мужчина рассмотреть как-то не успел. Морган улыбнулся широкой, некрасивой улыбкой. Казалось, даже затянутый белесой мутнотой глаз значительно посветлел и стал более глянцевым.

— Доброго вечерка, — голос наемника стал каким-то натянутым и неестественно надутым. — Может, по стаканчику?

— Пожалуй, — ответила женщина спокойным, чуть насмешливым тоном.

После того, как дама приняла маленькое поощрение от благожелательного незнакомца, она тряхнула своей рыжей гривой. Бледные веснушки на лице слегка сдвинулись, когда она поморщилась от крепости водки, смешанной с виноградным бриксом. Только сейчас Жнец обратил внимание на округлые щеки женщины, чуть скошенный подбородок и широкий, с горбинкой, нос. В оранжевом обрамлении пушистых прядей все это казалось чертвоски привлекательным.

— Тебя как зовут? — Морган полностью повернулся к собеседнице, подперев рукой начавшую тяжелеть голову.

— Прости, милый, но я феминоморф.

— Ну… прекрасно, — продолжал глупо улыбаться Морган, — Знать бы еще, что это такое…

— Я по девочкам с модификациями.

— Засада… А это что, проблема?

— Для меня — нет, — весело захохотала женщина и, прихватив с собой угощение, быстро ретировалась.

— Да по***й, не больно-то и хотелось! — закричал ей вдогонку Жнец, уныло повернувшись обратно к бармену.

Все закончилось слишком быстро, так и не успев начаться. Глядя на сдерживающего язвительную насмешку Кэрва, Морган задумался: а действительно ли не хотелось? Реакции организма явно говорили об обратном. Подавлять собственные рефлексы теперь не имело смысла. В любом случае, наивно было предполагать, что ему вот так с ходу повезет. Жнец решил прибегнуть к более надежному варианту. Для этого определенно подходило место, где из широкого спектра предложенного выбора точно найдется то, что он ищет. Резко сорвавшись с места и прихватив с собой еще одну непочатую бутылку дорма, мужчина поспешил покинуть бар.

Предрассветная тьма даже и не думала отступать. Благодаря ей все неоновые вывески впивались своей яркостью в осоловелые глаза пьяниц. Которых, к слову, на улицах становилось все больше. Бодро пополнив их ряды, Морган свернул в узкий переулок, резко уводивший от центральной улицы. Откуда-то издалека доносились слова незамысловатой песенки. Писклявый голос настолько коверкал слова, что они становились похожи на поток несвязных звуков. По мере продвижения вглубь улочки неестественный металлический тембр становился громче, заглушая монотонность вездесущей рекламы. Морган знал куда идти. Ловко лавируя между людьми во встречном потоке, он умудрялся никого не задеть. Этот факт удручал. Количество алкоголя в крови стремительно уменьшалось. Пламя выжигало токсины и приходилось все время добавлять дозу. Очередная попойка как всегда влетала в копеечку.