Место в будущем

За Марс говорили, во-первых, более мягкие законы, во многом развязывающие руки специализированным ЧВК, капиталистам и бесконтрольной миграции. В таких условиях сложилась самая настоящая индустриальная империя с невысоким уровнем жизни, но огромными прибылями. Заводы, поражающие своей площадью, вскоре стали переноситься за купол, а администрация оставалась внутри. Таким образом, создавались две контрастные зоны: первая в куполе для жизни людей, в том числе и рабочих, вторая — для производства. Притоки капиталов были настолько огромными, что Марс в течение полувека стал лидером всей человеческой промышленности. И жить в одном из старейших куполов было бы просто пределом мечтаний17.

Но как можно прижиться на такой станции? Я, житель Земли, головой представляю, как люди могут жить в искусственных условиях, но сердцем этого не чувствую: как может Марс или Энцелад стать домом родным, родиной и местом постоянного проживания, когда для человека его гнездо, из которого он в скорости выпорхнул, все еще остается единственным возможным местом обитания без всяческих «извращений»?

Я услышал звук открывающейся двери и, обернувшись, приметил женщину, стоящую на входе в нужный мне кабинет. У нее был довольно холодный и строгий взгляд, как и подобает суровому работнику отдела кадров, которому приходится каждый день отсеивать людей. Их работа похожа на работу доктора, который говорит своему пациенту о том, что у того неизлечимая болезнь. С другой стороны, ее грозный взгляд был разбавлен довольно интересной внешностью, которая была совсем не специально подчеркнута одеждой этой женщины. Она, конечно, соответствовала дресс-коду, но все еще была сексуальной.

«Вы можете заходить.» — произнесла она и зашла внутрь кабинета. Сказать, что я был удивлен — ничего не сказать. Что ж, я не скрывал своего присутствия здесь, а у них, видимо, стоят какие-то датчики в этом коридоре. Осторожно я прошел внутрь и посмотрел на убранство кабинета: довольно спартанские условия. Такие же холодные металлические стены и холодные лампы под потолком, белоснежный абсолютно пустой стол, за котором уже сидела эта женщина, а также штрих-код в рамке на стене позади принимающего. Судя по всему, это штрих-код — электронная версия ее диплома. Стул, на который мне указала женщина, не представлял из себя ничего интересного, как и все остальное. С другой стороны, вся эта бедность создает единый стиль, что уже хорошо. Минимализм — признак или бедности, или безграничного богатства.

— Здравствуйте, — сказал я, присев на стул и обратившись к женщине.

— Добрый день. Итак, вы прибыли сюда с нашего представительства в Европе, верно? — мягко, но холодно сказала она, просто желая убедиться, с тем ли человеком она работает.

— Да, все верно. — неловко ответил я.

— Очень хорошо, значит, вы прошли собеседование там, здесь же вы находитесь для того, чтобы пройти распределение, — на этом моменте она немного замялась, — Вы знаете, у нас нет свободных мест на главную станцию — все места здесь заполнены, но у нас… свободны два места для Вас: первое — на поверхности в десяти километрах от главного поселения и вторая под поверхностью в двадцати, но более развитая. И здесь Вы можете выбирать.

— А между ними вообще есть разница, ну, кроме очевидного? — спросил я, желая узнать подробности.

— Дальняя станция, что под поверхностью, работает на обеспечение энергией и научными полигонами главного поселения: условия там почти не отличаются от здешних. И лаборатории там тоже есть, но, в основном, инженерные. Ближняя — научно-исследовательская полностью, работает с атмосферой Земли, так что… будете, может, даже выходить «на улицу», — она замялась, вспоминая, затем продолжила:

— У той, что под землей, несколько более скромная система обслуживания, но в целом почти тоже самое. — на этом она остановилась, а затем резко выкрикнула, — разницы все равно нет.

— Хм… — подумал я. Мне неудобно было оставлять ее ждать, поэтому я выдал почти сразу после короткой паузы, — на ту, что под землей!

— Вы можете подумать тщательнее.

— Ну, между ними нет разницы, по Вашим же словам. Вот и пусть будет вторая. — не совсем уверенно сказал я, отдавая себе отчет в том, что надо было подумать тщательнее.

— Хорошо, тогда заполните эту форму, — она нажала на стол в нужном месте, и передо мной высветилась голограмма документа. Ничего интересного там не было: имя, место рождения, индексы… Все это я уже заполнял ранее. Посмотрев на лист, я подключился к столу и начал вводить буквы, бегая взглядом по виртуальной клавиатуре.

— Готово! — сказал я и явно моргнул, чтобы закрыть свой интерфейс.

— Хорошо, тогда прямо сейчас Вы отправитесь вниз. — видно было, что она тоже принялась что-то заполнять, — значит, спускайтесь на -155-ый этаж, там увидите еще один лифт, который будет помечен как «ИНС им. Кардашёва». Садитесь в него, а по прибытию скачивайте карты и идите в главное управление поселения. Вас там ждут через полтора часа. Все понятно? — спросила она, взглянув исподлобья.

— Да, да, понятно. Спасибо, до свидания. — ответил я, не совсем поняв, что она сказала, но решив, что смогу сориентироваться на месте.

— До свидания. — она проводила меня взглядом, пока я уходил.

Идя по коридору, я был возмущен: мне нужно было идти в очередной бюрократический центр! У меня, конечно, спина не ломилась от сумок, но и полным сил меня не назвать — все это выматывает. Удивительно, что в таком месте столь сильна бюрократия. Казалось бы, все может решить нормальная база данных — ан-нет.

Мне пришлось вновь спуститься вниз в холл. К моему удивлению, на этот раз здесь не было ни души. Судя по часам, все разбежались по рабочим местам, а лодырей просто не было. Гробовая тишина, чистота и никакого движения — будто здесь никого и не было никогда. Впрочем, первый взгляд обманул меня — у стены стоял оператор и контролировал работу своего робота. Как я мог их не заметить с самого начала?

Лифт не заставил себя ждать — я окончательно выдвинулся в последний чертог чиновничьего произвола. Какая-то пара взмахов ресницами, и лифт доставил меня на -155-ый этаж. Он открыл двери, позволив мне взглянуть на развязку, к которой я стремился. Что удивительно, на этом этаже было только три двери (исключая лифт), причем две из них были выполнены в виде многоэлементных раздвижных силовых запоров: четыре фрагмента «выезжали из стен и надежно закрывали проход». На центре же не было ничего, кроме виртуальной голограммы, появляющейся при попытке взаимодействовать с дверью.

В остальном здесь была обычная комната, похожая на холл главной колонны главной станции с тем лишь различием, что здесь менее просторно. Можно сказать, что здесь ничего не было, кроме большой вывески перед дверью напротив лифта: «Вход в пункт отправления на ИНС им. Кардашева».

Этот, как мне сказала женщина, «лифт», судя по всему, представлял из себя вагон поезда, следовавшего куда-то налево, относительно моего положения — это было видно через стекло в дверях. Как только началась посадка, меня обдало вспышкой света из противоположного стыка потолка и стен вагончика. Автоматические двери, не спрашивая у меня разрешения, закрылись, как только я вошел.

Будто по дорожке из золотых кирпичей, я шел навстречу своей судьбе, что играло на моей фантазии. Утомленность так же вносила свою лепту, поэтому вместо того, чтобы осматриваться по сторонам, я все думал о том, что же меня ждет, и что я могу получить. Конечно, ради справедливости я думал и о том, что я могу дать взамен, но эти мысли как-то цеплялись за ребра жесткости в туннеле и быстро уносились назад.

Еще пара шагов, и я буду посвященным человеком. Невозможно представить, каких высот можно добиться здесь, на чистом, непаханом поле. На новом поприще всегда проще добиться результата, чем там, где все уже вырыто и перепахано. Конечно, когда грунт твердый, бывает крайне затруднительно пробиться к сырой мягкой земле и минералам в ней, но здесь, на Энцеладе-2, лед пробит: мне остается лишь выпивать эту воду. Сейчас мне порой кажется, что ведь так просто придумать законы Ньютона, например, ведь они так логичны и просты. Я словно бью себя по щеке и стараюсь делать скидку на то, какое время было тогда, и на каком уровне развития были люди.

Вдали тоннеля виднелся тусклый, бессмысленный свет. Еще четверть сотни метров оставалась до него, а я уже приготовился выходить. Вагон плавно остановился и открыл передо мной свои двери — я ступил на нужную мне станцию.

Сразу за дверями на «перрон» меня встретил дезинфекционный отсек. Лучи быстро прошли сквозь меня, после чего загорелся зеленый фонарь на стене — я мог пройти в саму станцию. Вновь многосекционная дверь открылась передо мной самостоятельно и открыла на суд инженерно-научную станцию.

Не думал, что этот «город» может настолько отличаться от главного управления: вместо холодного освещения меня встретили тусклые, но по минимуму достаточные для комфортного существования, лампы, отдающие то ли оранжевым, то ли красным цветом. Примечательно, что в зданиях позади в окнах виднелся белый привычный свет.

«По улицам» почти каждый прохожий был одет в белый халат или рабочий комбинезон. Вообще, на улице было не так много людей, чего-то похожего на автомобили тоже не было — все промежутки меж зданиями были пешеходными. Стоило мне пройти пару метров, как я заметил, что даже у подземной станции был выгнут потолок в виде купола, а на его пике был самый яркий светильник, правда, по-прежнему с желтовато-красным оттенком.

Проходя далее, я замечал все большие тонкости. Например, что казалось мне ранее пешеходной зоной, являлось просто-напросто «дырой» в полу. Бортик высотой чуть более половины меня отделял людей от пропасти, из которой росли здания. Они выглядывали из-под улиц словно грибы — это было совсем неожиданно после столичных зданий, утопленных в поверхности наполовину. Удивительно, но далее мне открылись лестницы на этажи ниже, и почти на каждом этаже имелся свой вход в то или иное здание. В целом такое строение походило на детскую игрушку — кубик с многоуровневым лабиринтом внутри и шариком: проделать в этом лабиринте дырок побольше меж этажами — и будет станция Кардашёва.

Следуя по карте, я спустился на два этажа вниз, и обнаружил, что вся станция шарообразна и намного меньших размеров, чем «столица» Энцелада. Здесь было довольно тепло, по сравнению с местом моего прибытия, но я все еще не мог понять, почему же здесь так темно.

Я дошел до нужного места, где, стоило мне только подойти, в стенку справа уехала металлическая дверь. За ней был вестибюль, снова с лифтами и другими входами, аналогичный увиденным. Направившись в нужную дверь, открылась и она. Я увидел перед собой тесноватый кабинет и элегантную женщину в возрасте за пустым столом.

— Заходите, пожалуйста. — сказала она, встав и указав мне на стул перед столом. Я не смел противиться и сделал то, что она сказала. Женщина внимательно меня осмотрела, пока я располагался. — Так Вы… тот самый новый сотрудник нашего отдела, верно? Прошу прощения, что запамятовала Ваше имя. Не могли бы Вы…