Миланский вокзал

* * *

К числу тех, кому Старик не дал свернуть с плохого пути, безусловно, можно было отнести и Рикардо Меццанотте. Еще в средней школе, больше в качестве бунта против своего отца, чем для чего-то еще, он присоединился к банде головорезов. На первых порах все было достаточно безобидно. Рикардо не был замешан ни в чем более серьезном, чем мелкий вандализм, мелкие кражи и драки с конкурирующими бандами. Но к его пятнадцати годам их банда начала набирать обороты. Некоторые из его товарищей уже бегали с ножами, занимались грабежами и угонами автомобилей. Некоторые говорили о том, чтобы раздобыть оружие и организовать какое-нибудь ограбление. Все могло обернуться для Рикардо очень плохо, если б он не познакомился с боксом.

В те годы ему нередко приходилось ввязываться в драки. Он был маленьким и худым, но никогда не боялся вступать в схватку и не стеснялся наносить сильные удары, поэтому чаще давал сдачи, чем нападал. Однако однажды один парень победил его с такой легкостью, что после Рикардо с искренним восхищением спросил его, как ему это удалось. Вместо того чтобы избить его еще раз, на следующий день парень взял его с собой в «Спартак».

Для Рикардо это было своего рода откровением. Он мгновенно влюбился в атмосферу клуба и, оказавшись перед Стариком, с безрассудством и самонадеянностью своих пятнадцати лет заявил, что тоже хочет стать боксером. Старому тренеру он, должно быть, понравился, потому что вместо того, чтобы выгнать его, тот улыбнулся и, протягивая ему пару перчаток, сказал:

– Покажи мне, на что ты способен, сопляк. Надевай их и марш к груше.

Не растерявшись, Рикардо надел перчатки и начал наносить удары с беспорядочной и упорной яростью. Очевидно, это продолжалось гораздо дольше, чем ожидал Старик, потому что когда он объявил ему, что со следующего дня Рикардо может приходить в «Спартак», когда захочет, его глаза блестели от удовлетворения и интереса.

После нескольких недель ежедневного посещения спортзала Рикардо спросил Старика, когда он сможет выйти в ринг. Тренер рассмеялся.

– Да куда тебе, ты же весь кожа да кости!

В течение нескольких месяцев, помимо занятий боксом, Рикардо с упрямством, которое поражало всех, каждый день до изнеможения тренировался с гирями и штангой, чтобы стать сильнее.

Как только он набрал мышечную массу, ему наконец разрешили попробовать провести пару раундов. Рикардо сделал это без страха и с удивительной естественностью, заставив гораздо более опытного соперника попотеть. Старик сразу понял, что в этом бешеном, потерявшем голову мальчишке есть потенциал, и стал сам следить за его тренировками. Под его руководством Рикардо быстро совершенствовался, усваивая не только технику и секреты бокса, но и такие ценности, как дисциплина, дух самопожертвования, уважение к правилам и сопернику. Теперь, когда он проводил бо́льшую часть своего свободного времени в «Спартаке», у него уже не оставалось времени на общение с бандой, из которой он в конце концов вышел.

Пожилой тренер протестировал его, проведя несколько товарищеских матчей с его участием, и, поскольку результаты оказались положительными, включил Меццанотте в официальные юниорские турниры. Через пару лет тот стал региональным чемпионом в своей категории, и теперь Старик был уверен в том, что он может начать выступать всерьез. Он составил для него дорожную карту, которая включала чемпионаты Италии и Европы, а затем, если все пойдет хорошо, Олимпийские игры. Но Рикардо, который уже некоторое время посещал компанию панков, курсировавших между колонной Сан-Лоренцо и некоторыми социальными центрами в районе Тичинезе, тем временем присоединился к группе «Иктус» в качестве бас-гитариста. Поначалу в нем жила иллюзия, что он сможет совмещать эти два дела, но здоровая и суровая жизнь спортсмена не могла не вступить в конфликт с излишествами и разгулом рок-музыканта.

Некоторое время спустя строгий режим, навязанный неугомонному Рикардо боксом, начал приносить свои плоды. За несколько лет он обрел покой и равновесие в физическом истощении, в котором его оставляли тренировки, – и искренне верил, что это может стать его путем. Однако растущее в нем нетерпение подсказывало, что, возможно, он ошибается, что ему нужно что-то совсем другое. Поэтому, когда однажды летом перед ним встал выбор между поездкой с «Иктусом» по всей Европе и участием в отборочных соревнованиях национального чемпионата, Рикардо выбрал первое, фактически отказавшись от бокса. На это решение также повлияло осознание того, что его отца, с которым он все чаще враждовал, тот факт, что Рикардо носил «ирокез», беспокоил еще больше, чем то, что он надевал боксерские перчатки.

Старик воспринял это не очень хорошо. Он воспринимал отречение Рикардо как предательство и продолжал питать надежду на то, что тот снова вернется в строй и вернет блеск «Спартаку», в котором уже давно не рождалось новых чемпионов. Меццанотте разрушил его надежды, и Старик так и не смог до конца простить его.