На Запад!

Глава 2. Пушки, дальнеметы и книжное дело

– Открывай! – донесся крик Кузьмы, и пара работников ударила обухами топоров по запорным клиньям. Задвижка упала, и вода хлынула с высоты отверстия плотины на деревянные лопасти большого колеса. Оно пошло вниз, и длинный вал, соединенный с осью этого колеса, начал свое вращение.

– Ура! – донеслось с плотницкой стороны, где работники Луки запускали лесопилку. – Пошла пила! Крутится! – И оттуда донесся характерный звон обрезки древесины.

«Бум! Бум! Бум!» – ударил по огромной наковальне двухпудовый молот с противоположной, плотницкой стороны.

– Ну, все, вот мы и вторую плотину сладили, – выдохнул Парфен. – Осталось только Кузьме с кузнечной стороны вал на свои станки вывести, а то что-то у него там с приводом покамест не ладится.

– Ничего, Кузьмич сделает, додумается, небось, до всего, – махнул рукой начальник тыла бригады. – Они там все рассчитывают чего-то, кумекают со своими механиками. Пожадничал наш Кузьма. Какую-то там раздатку он, что ли, задумал. Хочет от основного вала аж целых три привода к своим станкам отвести. И это не считая самого молота. А они, эти вот привода, в самом сложном-то в соединительном месте и лопаются. Нет, ну, ежели один станок к нему соединять, то он, конечно, хорошо работает. Ну куды же ему три или пять? И чего это он в такие дебри лезет? Редуктор какой-то там еще измыслил.

– Лука Мефодьевич, теперь и тебе дело здесь будет. – Сотник обвел взглядом подступы к плотине. – К зиме все начатое здесь нужно достроить и укрепить. Через седмицу люди от Аристарха Константиновича, как только с доменкой закончат, во всех этих строениях у плотины начнут печи запускать. Чтобы можно было в тепле людям работать и обогреваться после всех уличных работ.

– Сделаем, – кивнул главный плотник поместья. – Я сюда артель Первака переброшу от ладейщиков. Они там Ивору хорошо помогли, теперь его люди с починкой судов и сами справятся.

– Ну, все, господа хозяйственники, дальше вы уже без меня сами тут смотрите. Поехал я, – махнул рукой Сотник. – Меня на орудийном полигоне ждут, – и вскочил на коня. – Парфен Васильевич, к вечеру в кожевенную мастерскую заеду, если что, вот там ты меня и найдешь!

Следуя неспешной рысью по хорошо набитой дороге в сторону усадьбы, Андрей оглядывал окрестности. Семь лет всего прошло, как начиналась его новая жизнь в этих местах, и как же все тут круто изменилось. Сплошной лес уступил место большим вырубкам, которые потом распахали и на которых сейчас выращивали множество культур. Кое-где вдали поблескивали маленькими оконцами крестьянские избы, а от больших строений шли в небо дымки. Там в овинах после уборочной страды сушились и обмолачивались снопы.

Только позавчера Архип из Лосиной пади и его сосед Первуша рассказывали, что они наконец-то закончили уборку поздних огородных культур, а теперь все свои силы направили на заготовку новых в этом времени растений: кукурузы и подсолнечника. Урожай на них в это жаркое и погожее лето был отменным, и можно было надеяться, что собранного теперь хватит, чтобы засеять на будущий год большие полевые площади.

Свернув на боковую дорожку, Андрей проехал мимо нового, устраиваемого пороховыми мастерами селитряного бурта. В вырытую огромную воронку, обмазанную плотным слоем глины и потом высушенную, сваливали всякие нечистоты, а затем их прокладывали сверху слоем соломы и потом опять валили сверху навоз, отходы и содержимое из выгребных ям. Затем опять следовал слой соломы, и вот так несколько раз подряд. Сейчас высившийся уже в рост человека бурт плотники закрывали сверху навесом, а стоявшая под ним пятерка работников чем-то проливала эту огромную кучу. Вонь от этого места шла неимоверная, и Сотник пришпорил коня.

Проехав немного вдоль оврага, он услышал громкий хлопок. Вот показался и орудийный полигон. В широкой низине напротив склона косогора стояли в ряд несколько пушек и онагров, а возле них суетились люди.

– Становись! – послышалась громкая команда, и весь этот муравейник быстро собрался в единый, монолитный строй.

– Господин подполковник, орудийная дружина перед стрельбами построена! Докладывает ее командир подпоручик Климов Илья, – выкрикнул командир.

– Здравствуйте, братцы орудийщики! – поприветствовал построившихся Сотник.

– Здрав желаю! – грянул слитно воинский строй.

– Вольно, – скомандовал Сотник. – Распускайте строй, господин подпоручик, и продолжайте занятия. Чего это у вас тут бабахало?

– Да мы пушечку новую пристреливали, Андрей Иванович, – виновато ответил ему Илья. – Вы нас простите, не дождались мы вас, уж очень нам интересно было, как она на дальнее расстояние бьет. Совсем ведь новый ствол литейщики сделали, до этого-то он весь ровный, прямой был, а этот вона какой – конический.

– Не извиняйся, – усмехнулся Сотник. – Я бы тоже не удержался от того чтобы ее проверить. Ну и как вам это орудие?

– Понравилось! – воскликнул главный орудийщик. – Бой у нее сильнее. Заряжать удобнее, а следовательно, и быстрее. И, главное, заряд больше заходит, хоть ядро, а хоть картечь вовнутрь закладывай. И точность заметно увеличилась. Мы ее двойным зарядом уже при первой приемке проверяли, хорошо она его держит. Ну и вот, тогда проверяли, а вот сейчас пристреливали, сегодня уж так, для лучшей уверенности ядрами в дальнюю цель били.

– Ну и отлично! – порадовался за пушкарей Андрей. – Вот теперь мы будем и такой формы стволы ладить. Зосим с Федором формы для отливки у себя доработали, а кузнецы Никиты Еремеевича про казенную ее часть все поняли. Теперь знают, как ее нужно им делать, так что будут у вас скоро улучшенные орудия. Осталось только наделать их в большом количестве и расчеты пушкарей с ними уверенной работе научить. Ну, давай, показывай, как у них с боевым навыком.

Илья обернулся и крикнул толпящимся сзади орудийщикам:

– Пушечная сотня, первый расчет, орудие на огневой рубеж!

С дюжину человек подбежали к стоящим в ряд пушкам. В руках у четверых из них были длинные веревки с крючьями. Они зацепили их за специальные кольца на лафете и размотали свои путы. Все остальные облепили само орудие.

– Пошли! – крикнул командир орудия, и расчет покатил пушку к тому месту, где стоял шест с тряпицей.

– Ловко у вас получается, – похвалил Сотник Илью, увидев, как быстро его люди перекатили пушку на две сотни шагов. – Как сам считаешь, правильно, что у них колеса такими широкими сделали? Может, теперь и по рыхлой земле их удастся двигать?

– Тяжело! – вздохнул Илья. – По грязи и по снегу ох как непросто катить пушки, Андрей Иванович. Ежели только расчет увеличивать вдвое. Ну и опять же большого толку в том тоже нет. Такая суета тогда получается! А так каждый при деле и другим не мешает. Вот как сейчас у них: четверо с вожжами пушку впереди тянут. По два человека на каждом колесе ее толкают. А все остальные в ее лафет упираются. Нет, так вот оно все же лучшивее будет.

– Ну, ладно, глядите сами, – кивнул Андрей. – Вам ведь с ними воевать.

Расчет в это время установил орудие для прямого выстрела, два наводчика подбивали клиньями ствол на лафете для вертикальной наводки, а двое других по указанию командира расчета двигали орудие клиньями.

– Еще, еще, еще чуток, Ванька! – слышался его крик. – Хорош! Все! Петя! Вправо на два пальца дай! Еще чуть! Все, хорош!

Остальные канониры, не дожидаясь конца наводки, уже готовили орудие к зарядке. Из сброшенных со спин кожаных сумок ими доставались холщовые мешочки с порохом, с крупной и мелкой картечью и ядра.

– Три выстрела по левому щиту ядрами, огонь! – крикнул Илья.

– Ядром заряжай! – рявкнул командир орудия.

Два канонира подскочили с пороховыми мешочками и, взрезав их, заложили в ствол. Стоящий рядом с длинным прибойником – деревянным цилиндром на длинной ручке – крепыш затолкнул дальше в ствол пороховой заряд. Не успел он его еще вытащить наружу, а следующий заряжающий уже готовился затолкнуть в ствол ядро.

– Пыж! – рявкнул главный канонир, и после ядра вовнутрь зашел плотный войлочный кругляш.

– Плотнее приминай! – донеслось от орудия.

Крепыш прибойником уплотнил весь заряд в глубине ствола. Один наводчик в это время засыпал в затравочное отверстие горсть пороха, а второй раздул пальник.

– В сторону! – крикнул командир, и вся орудийная прислуга порскнула от орудия. – Выстрел! – гаркнул он опять, и наводчик поднес пальник к затравочному отверстию.

«Бах!» – грохнул выстрел, пушка отскочила назад в клубах дыма, а расчет уже подкатывал ее обратно на место.

– Влево ушло! – покачал головой Илья. – Чуть-чуть вроде как зацепило даже. Хотя нет, тогда бы щепу там выбило. А так лишь впритирку со щитом прошло.

Крепыш в это время работал банником, таким же приспособлением, что и прибойник, только с овчинным покрытием на цилиндре. Макнув в кожаное ведро с водой этот самый банник, он орудовал им в стволе, очищая его от нагара. Наводчики с командиром колдовали в это время с прицелом, а заряжающие готовились заложить новый заряд.

– Хорош! – крикнул командир. – Есть прицел! Ядро! Пыж! Приминай! В сторону! – слышались его отрывистые команды. – Выстрел!

Бах!

– Прямо в середину! – удовлетворенно вздохнул Илья.

На том месте, где до этого стоял щит, на землю сверху падала щепа и деревянные обломки.

– Игнат, попробуй теперь в дальнюю мишень! – крикнул командиру расчета орудийный старшина. – Пять сотен шагов так-то до нее? – покосился он на командира бригады. – Не знаю даже, попадут ли вообще?

Попали со второго раза. И снова бревенчатый щит разнесло на мелкие части. Сила огнестрельного оружия была колоссальная.

– Картечью? – спросил командира бригады Илья и после его кивка прокричал канонирам: – Крупной дальней картечью по правым мишеням огонь!

Канониры быстро затолкали в ствол после пороха войлочный картуз, набитый металлическими шариками величиной с яблочко-дичку, и ударили по цели.

– Все, давай отбой ребятам, пойдем поглядим, – Сотник кивнул туда, где в трех сотнях шагов от них стояли бревенчатые щиты в рост человека.

Картина впечатляла: все три они были избиты десятками картечин. Несколько металлических шариков застряли, войдя в них. Всюду виднелись многочисленные сколы и выбоины.

– Кавалерию и пешцев, хоть даже и бронных, все одно покрошило бы, – сделал выводы Илья, выковыривая картечину. – Гляди, как глубоко-то она вошла! Братцы, собирайте все, что сможете, сами знаете, как непросто их ремесленным делать.

– Илья Ярилович, отойдем-ка, – попросил его Сотник. – Дальше вы без меня тут работайте. Я что хотел спросить: те три онагра, что в ряду с пушками стояли, – это как раз их-то готовили к зимней войне?

– Они самые, Андрей Иванович, – подтвердил Илья. – Их специально облегчили для дальней дороги. Но силу боя они не потеряли. Как только команда от вас будет, так мы установим их на сани, и они покатят туда, куда нужно.

– Вот о том и хочу с тобой поговорить, – задумчиво сказал Сотник. – Мыслю я, что пройдет немного времени – и все события на западе очень сильно ускорятся. Посуди сам, вот-вот уже начнет раздергивать и трепать угандийцев с дерптцами лесная дружина Варуна. В декабре или начале января к Пскову подойдет новгородское ополчение с сотнями Мартына из Нарвы. А перед этим по твердой земле к литвинам пойдет наша конная тысяча. Отправлять ее позже я не считаю разумным, ибо ждать, пока застынут все реки, нужно будет еще целый месяц, а у нас каждая седмица и каждый день на этой западной войне на счету. Если мы затянем, замедлимся там хоть немного, то, значит, дадим врагу отдышаться и объединить свои силы. А это уже лишняя пролитая кровь наших воинов. Так вот, чтобы не потерять время в пути у конной тысячи, я думаю отправить три ваших онагра водным путем пораньше. Последним речным караваном им надлежит пройти на Усвятские волоки, спуститься с них к Западной Двине и уже к концу всей навигации достигнуть Полоцка. Как раз, как только встанет крепкий лед, они без задержек смогут оказаться у Вильно одновременно и с нашей конницей. Месяц войны с куршами или жемайтами – и наша тысяча развернется на север уже для удара по меченосцам. Вместе с ними по речному льду на санях поедут и эти онагры. Вот такие у меня мысли, Илья.