На Запад!

– Уходим! Мы здесь свое дело сделали! – Варун достал рог и подал сигнал русской дружине.

Десять верст до замка Талькхоф двигались по лесной дороге ускоренным шагом. К броду через реку Педью вышли уже к рассвету.

– Фотич, сзади люди! Все пешие, бегут в нашу сторону, – доложился десятник тылового дозора.

– Заходим в лес! – скомандовал Варун. – На глаза никому не показываться! Онни, бери полусотню и выдвигайся к броду, ведите там наблюдение и все примечайте! Только смотрите, чтобы все скрытно было!

Мимо двигавшегося тайно отряда по оставленной им дороге пробежали несколько испуганных мужчин с копьями, затем стайка ребятишек и женщин с детьми на руках.

– Видать, мирные из городища, – кивнул на них Калева. – Ох и худо там сейчас. Не позавидуешь!

Две с половиной сотни воинов расположились в засаде возле брода через реку Педью. В пяти сотнях шагов от них на возвышенности стоял недавно отстроенный для контроля над этими землями каменный замок. Дерптцы тут держали небольшой, но крепкий гарнизон в две с половиной сотни воинов.

– Стены высокие, ров, перекидной мостик на нем, – наблюдая из-за кустов за укреплениями, пробормотал десятник пластунов Ростислав. – Такую твердыню-то и с осадным припасом непросто брать, а уж без него и вовсе, боюсь, задача непосильная. Стрелков полностью там ведь не подавишь, будут в бойницы из самострелов и луков бить, а остальные камни и бревна станут метать. Вон, Онни, гляди, дымок у надвратной башни идет. Никак они костры запалили, смолу и кипяток там, небось, греют?

– Может, все же нагоном попробуем, Варун Фотич? – спросил старшего отряда сотник Родион. – А что бы нам не попытаться, если эти большой дозор выпустят? Они-то ведь никак не удержатся, чтобы не послать его к городищу. Вот мы их тут и примем, большую часть выбьем, а на плечах у остальных в ворота ворвемся.

– Не знаю, не знаю, уж слишком все просто у тебя, Родька, – проворчал Варун. – Вишь, вон как замок тут удачно стоит? Пока ты вверх эти пять сотен шагов пробежишь, потом поворот, и дальше уже ров с мостиком будут. Даже если тебя по пути не подстрелят и этот мосток сразу не поднимут, то вона сам погляди, поверх ворот кованая решетка стоит поднятая. Я точно такие же в германских и в датских землях ранее видел, одно движение рычага – и она с грохотом вниз слетает. И ты ее уже просто так ну никак потом не выбьешь. Ладно, пока будем глядеть, что и как, может, и удастся нам этот замок взять. Дерптцы с того точно бы всполошились и сюда бы все свои войска двинули.

В замке в это время царила суматоха. На стенах мелькали головы в круглых стальных шлемах, из приоткрывшихся тяжеленных ворот выскочило два десятка всадников, и, разделившись за мостком, они начали объезжать окрестности. Один десяток подъехал к броду, и, медленно его преодолев, он углубился в лес по дороге.

– Разведка! – прошептал Варун, распластавшись за кустом. – Сейчас проедут вперед, оглядятся вокруг, а потом в крепость с докладом вернутся. Вот мы и посмотрим, как ее комендант себя далее поведет.

Прошел час, за это время к замку проследовало три группы беженцев из разоренного городища. Всех их по одному запускали в замок, при этом не менее трех десятков стрелков сторожили каждое движение.

– Осторожные, словно псы службу несут, – проворчал Фотич. – Видать, комендант сам из опытных воев.

Прошло чуть больше часа, и на лесной дороге показался дозорный десяток. Ворота отворились чуть шире, и воины по одному проехали вовнутрь крепости.

– Ну вот, а теперь они доложатся старшему, и будет уже видно, как он там себя поведет, – пробормотал Варун. – Родька, до десятников доведи, пущай они своим людям накрепко накажут, чтобы до моего сигнала никто носа из леса не казал и стрелять бы не вздумал!

Раздался громкий скрип, и в распахнувшиеся ворота из крепости начали выезжать воины.

– Четыре, пять, шесть… тринадцать, четырнадцать, пятнадцать десятков, – считал Варун. – Полторы сотни и еще пятеро со старшим. Ну, так-то немало. Для лесовинов и такой крепкой бронной дружины вполне даже достаточно, чтобы ее хорошо потрепать.

Отряд воинов подъехал к броду, и рыцарь, что-то прокричав, махнул рукой в сторону противоположного берега. От основных сил отделился десяток, и, вспенивая воду на реке, он резво пошел вперед.

– Молодца, все-то ты правильно делаешь, – прошептал Варун. – Без хорошего дозора никак.

Пятеро слезли с коней и быстро осмотрели прибрежные кусты. Не найдя в них никого, они снова запрыгнули в седла. Десятник помахал рукой рыцарю, затем выкрикнул команду, и дозор быстро ускакал по лесной дороге.

– Ну вот, а теперяча можно и нам ближе подойти, – тихо проговорил Варун и поднял руку со сжатым кулаком. Две с половиной сотни его воинов бесшумно проскользнули к броду. А на него в это время заходил уже второй десяток немцев.

– Ну же, кучнее, кучнее, – шептал Митяй, прижимая приклад реечника к плечу. – Только бы они сейчас все в реку зашли.

Два передовых десятка уже выходили на противоположный берег, когда последний только еще заступал в воду. Дальше медлить было нельзя, и над рекой пронесся резкий свист.

– Дальних бьем! – выкрикнул десятник Спиридон, и Митяй, выбрав самого крайнего всадника, одновременно с Оськой выжал спусковой крючок. Щелкали тетивы луков и арбалетов, застигнутые врасплох на переходе немцы падали в реку. Их предводитель получил сразу три самострельных болта, и теперь его тело пытались вытащить из воды несколько воинов. Единого командования у немцев уже не было. Три десятка, настегивая коней, вырвались на берег и, теряя людей, понеслись по лесной дороге прочь. Примерно столько же развернулись и бросились обратно к крепости.

– Устим, бери десятки Святозара и Юхани, отойдите на пару сотен шагов и прикройте дорогу, – скомандовал Варун. – Будило, Уло, дочищайте здесь на броде, все остальные, за мной!

Две сотни воинов, подняв оружие, преодолели брод и бросились бежать к крепости. Пять сотен шагов – и потом будет ров с мостом, проскочи его без задержки – и тогда, возможно, русским удастся ворваться в приоткрытые ворота крепости. В них в это время как раз заскакивали те три десятка верхоконных, что развернулись при нападении.

– Быстрее! Быстрее, братцы! – кричал Родион, подбадривая своих людей. – Шустрее, пока они ворота не успели закрыть!

В крепости в это время царила паника и суматоха. На глазах у оставшегося на стенах гарнизона был разгромлен их основной отряд во главе с предводителем. И теперь две сотни орущих вражеских воинов неслись к их крепости.

Тревожно и протяжно гудел сигнальный рог от надвратной башни.

– Tore! Begrabt das Tor![9] – донесся крик до Митяя. – Lassen Sie das Gitter fallen![10]

В полутора сотнях шагов впереди раздался грохот, и перед двумя замешкавшимися всадниками, перекрывая им путь к спасению, от выступающей части надвратной башни упала тяжеленная кованая решетка.

Возле головы Митяя свистнула стрела, он по давно уже выработанной привычке резко отпрыгнул вбок и, встав на колено, навел самострел на стену. Уже два десятка стрелков били с нее в сторону атакующих, и с каждым ударом сердца их становилось все больше и больше.

Щелк! Болт сорвался с направляющих, и он начал накручивать ручку взвода натяжителя на арбалетной рейке. Рядом пристроился и Оська со Спиркой. Каждый из них выпустил уже по болту и по стреле в свою цель.

– Плохо дело, Родька, быстрее отводи людей! – крикнул сотнику Варун. – Не успели мы вовнутрь зайти, сейчас наших стрелами побьют!

Ревел протяжно рог, и дружинные десятки, отстреливаясь и прикрываясь щитами, начали откатываться прочь от крепости.

Бум! Стрела ударила в щит, за которым, присев на землю, Митяй перезаряжал самострел.

«Ших!» – вторая прошла впритирку прямо возле шлема.

– Вот же злыдни! – вскрикнул Оська. – Плечо мне отшибли. Ладно хоть кольчуга хорошая, двойного плетения, стрелу эту выдержала. Зато теперь целую седмицу будет ныть.

– Отходим, робята! – крикнул дядька Еремей. – Два наших десятка только на прикрытии остались. Все остальные уже откатились к броду.

Троица начала отступать, делая короткие остановки для перезарядки и отстреливаясь. Спирка чуть приоткрылся, и стрела ударила его в не защищенную кольчугой часть руки. Он с криком выронил щит, и сразу две влупили в него.

– Оська, Спирку ранило! – крикнул Митяй, падая на коленях рядом с лучником. – У него рука у локтя пробита и еще голяха. Прикрывай меня, я его понесу!

Митяй подхватил раненого и, перевалив его на плечи, потрусил в сторону берега. За ним вплотную следовал Оська, прикрывая всех своим щитом.

Одна, вторая, третья стрела ударили в щит. С крепостных стен заметили, в каком положении оказались русские, и теперь пытались их с азартом добить.

Острый стальной наконечник разорвал плоть и, пройдя насквозь ногу, вышел с другой ее стороны. Оська, взвыв, навалился на следующего перед ним Митяя, и вся троица рухнула на землю.

«Все, это конец, теперь нас точно всех добьют!» – отчетливо пронеслось в мозгу у Митяя. Закрывая обоих своих друзей щитом, он, хрипло дыша, искал хоть какой-то выход из безнадежного положения.

– Петька, Гришка, там Митяя с Оськой ранило! – прокричал Марат и понесся от реки в сторону крепости.

– Куда, щенок?! Всех положат! – прокричал десятник Архип и, махнув рукой, тоже побежал вслед за ребятами. Уже с дюжину воинов неслись туда же.

– Оську со Спиркой тащите, я целый, – отмахнулся Митяй. – Я вас прикрывать буду! – и, подняв свой щит, он начал пятиться, заслоняя отходящих друзей.

– Шустрее, шустрее, – прорычал Архип. – Стенку делаем и отходим! * * *

– Большую часть задачи мы здесь выполнили, – оглядывая место недавнего боя, проговорил Варун. – Сотню всадников у брода уж точно положили. Три десятка прорвавшихся, если их вирумцы не угомонят, то в Дерпт с вестью о нашем нападении ускачут. Жаль, конечно, что этот замок мы нагоном не смогли взять, но это было бы уже настоящим чудом. Ничего, вот придем сюда зимой с осадным припасом – и долго они тут тогда точно не продержатся. У нас пять раненых и один убитый. Родион, как только Аникея похороните, два десятка отряжай для вывоза раненых. Нет, пожалуй, пусть даже целых три с ними идут, так все же надежнее будет, – подумав, принял решение командир отряда.

– Я, Фотич, старшим над ними Устима поставлю, – решил Родька. – До разоренного угандийского городища ребят на самодельных носилках они донесут, а уже дальше на конях доберутся к вирумскому.

– Добро, – согласился Варун. – Передай: пусть они нас потом южнее Педьи, возле больших озер ищут и держатся сторожко. Сейчас вирумцы разделятся на сотни и по всему этому краю частым гребнем пройдут. Непременно они, как я мыслю, должны будут дерптцев и угандийское ополчение на себя выманить.

– Родь, может, мы с ребятами Оську со Спиркой сопроводим, а? – попросился у сотника Митяй. – Раны у них серьезные, приглядеть бы за ними надобно. Как бы не померли, слабые ведь шибко, крови много потеряли.

– Ну, давайте, – согласился тот. – Забирай с собой всех своих, там Устим уже строит отряд, вот к нему и присоединяйтесь. А нас вы потом нагоните.