Тёмные всадники

11. Феи Ходсона

– Я могу поверить, что в этом есть смысл, если твой отец или твой брат думал об этом. Но я не понимаю, в чем дело. Нужно искать доктора Мулена, это логично, он хранитель и должен был позаботиться о твоем переходе, пока твой отец не вмешался. Но я уже провел кое-какие исследования в файлах хранителей. Я нашел Мулена, связанного с больницей Рише, но не обнаружил ничего особенного. Я даже несколько раз возвращался к картине Альфреда Рише, но там ничего нет. Я не понимаю, что получается из твоей анаграммы… Мулен… Его адрес? Может быть, есть другой адрес, относящийся к доктору Мулену? Скрытый адрес? К моему единственному желанию. Боже, эта фраза действительно напоминает кое-что… Где я ее видел? Мне тоже есть что сообщить тебе.

– Ты нашел личности Элиты Каркасона? – воскликнула Брисеида.

– Нет. Я отправился выяснить, но, как я и предполагал, информация о действующем члене Элиты может быть доступна через ключ, который есть только у него. Это мера безопасности Цитадели. Тебе придется забрать ключ у Альфы, чтобы я смог найти его файл. Другими словами, если это было сделано для их идентификации, то совершенно бесполезно. Я тоже не узнал ничего нового о легенде о Мрачном короле. Но король, похищающий души, – это отражение легенды о Цитадели. Единственное другое объяснение, которое я нашел для Оно, того, кто живет в пасти подземного мира, рассказано доктором в семидесятых годов. Он говорит о феномене притяжения негативных вибраций, создающих эмоциональную черную дыру, которую можно ощутить в местах с особо заряженной атмосферой. Немного похоже на дом с привидениями, только хуже. Не знаю, помогла ли тебе эта информация.

– Мне больше ничего не известно, – призналась Брисеида.

Ее не особенно радовала мысль о месте, населенном демонами, как в Каркасоне, но в еще большем количестве. Она понимала, почему все, даже Теобальд, пугались.

– Теперь о наказаниях в Цитадели, – продолжил Бенджи. – Тебе не понравится то, что я обнаружил. Падение – это действительно наказание для химер, которые не выполнили условия сделки с Цитаделью. Но химеры – не единственные, кто связан контрактом. Каждый, кто находится в Цитадели достаточно долго для того, чтобы испытать на себе ее воздействие, навечно связан с ней.

– Я знаю, – мрачно сказал Брисеида. Лир уже говорил ей об этом в Греции. – Если мне не удастся остановить Цитадель за отведенные девять месяцев, я навсегда останусь запертой в ее стенах, как студенты, не сдавшие экзамены.

– Нет, я не об этом. Даже те, кто выходит из Цитадели через девять месяцев, все равно остаются заключенными. Даже если бы ты нашла способ сбежать, как твой отец, ты бы не смогла нормально жить дальше: если Цитадель оказала на тебя эмоциональное воздействие, ты никогда этого не забудешь. И простое воспоминание о Цитадели позволяет ей воздействовать на твой разум. Где бы ты ни находилась в мире, ты никогда не сможешь спрятаться.

– Значит, она все еще контролирует умы всех членов Элиты?

– Косвенно. Она не может избавиться от кого-либо без причины. Но если кто-то совершит ошибку, она обязательно накажет его. Существует так много правил, и так легко довести людей до предела, пока они сами не попадут в ловушку.

– Типично для Цитадели, – признала Брисеида. – Позволить людям заманить себя в ловушку… Значит ли это, что мой отец все еще не свободен, хотя он и вышел из Цитадели, чтобы найти меня?

– Тогда понятно, почему он настаивал на том, чтобы быть рядом с тобой во время твоего путешествия: чтобы он жил всего секунду в течение этих девяти месяцев и чтобы никто не успел его найти… У меня также есть хорошие новости, если тебе интересно.

Он положил на стол картонную папку и достал из нее один лист бумаги.

– Я смог вернуться в комнату, где хранятся работы твоего отца. Я нашел только один документ. Можно догадаться, что во второй раз комната уже отличалась. Но я все равно смог кое-что обнаружить. Это второе интервью журналу «Необыкновенные открытия».

Он положил бумагу на стол, оценивая, где должна находиться Брисеида, которая наклонилась, чтобы прочитать.

Файл с записью интервью, журнал «Необыкновенные открытия».

– Месье Куба, мы работаем в научном журнале, напоминаю вам…

– В науке не должно быть табу. Разве ее основная задача не в том, чтобы пролить свет на неизученные области? Феи были отдельной темой на протяжении веков. По всему миру племена, которые никогда не общались друг с другом, рассказывали о них. Если наука не будет заниматься этим вопросом, то тогда кто?

– Этнические науки, в данном случае…

– Этнология изучает наблюдателей магических явлений, я же наблюдаю само явление. Как вы думаете, у кого больше шансов на успех?

– Уж точно не у меня.

– Вы поймете, если потрудитесь выслушать меня, не перебивая своими глупыми предрассудками.

– Я весь во внимании, как и наши слушатели.

– Об этом писал поэт Йейтс, а также философ Джеффри Ходсон.

– Он оккультист.

– Меня волнует только то, что было у него в голове. А не те титулы, которые мы ему присвоили! Эфирный мир смешивается с нашим. Если бы мы могли его воспринять, он околдовал бы наши чувства. Он отвечает за магию жизни.

– Извините… Околдовал наши чувства?

– Почему цветок так красив? Потому что вокруг него вибрируют незаметные для человека магнитные энергии, «феи» в народной традиции, которые придают ему цвет. Но если бы вы могли увидеть истинные цвета этих фей, они были бы еще прекраснее, чем лепестки роз на солнце! А если бы вы могли услышать, как в наших садах звенят совершенные аккорды этого множества маленьких существ!

– Те самые феи, которые посещают наши сны?

– Люди видят сны, но и природа тоже. Из снов природы рождаются феи, которые, попадая в физический мир, исполняют их желания.

– Как будто вы видели их или слышали…

– Почувствовать их запах, прикоснуться к ним… думаю… в Мире Снов. Это тонкое взаимодействие двух миров, прекрасное…

– …и совершенно безумное.

– Не спрашивайте меня, если не хотите слышать ответ.

– Если бы вы могли немного сблизить нас с миром науки, с реальностью наших слушателей…

– Реальность, которая так дорога сердцам ваших слушателей, воспринимается нашими чувствами, ограниченными в физическом мире возможностями нашего сознания и убеждений. Если вы освободитесь от своих убеждений, вы увеличите возможности своих чувств в десять раз, и ваша драгоценная реальность покажется вам совсем другой.

Брисеида перевернула бумагу своей невидимой рукой. Обратная сторона была пустой.

– И это все? – спросила она разочарованно.

– Не очень понятно, это точно, – признал Бенджи. – Если бы только существовала кнопка на носу, с помощью которой можно было манипулировать нашими чувствами, нашими убеждениями, нашим сознанием! Но его текст позволил мне найти новые словосочетания для продолжения моих исследований в Цитадели, и вот что я нашел.

Гордый собой, он положил на стол новую аудиокассету и достал свой старый магнитофон.

– Запись Нила Кубы-младшего. Жюля. Нельзя отрицать, что твой брат лучше разбирается в этом вопросе. А также он будет поприятнее.

Он нажал на кнопку воспроизведения, и тут же начался треск записи. Брисеиде было жаль, что плохое качество магнитофона так сильно искажало звуки. Как странно было услышать голос своего взрослого брата…

– Все дело в уровне вибрации. Например, в радиоволнах, вы знаете, я уже рассказывал вам раньше. Если вы верите в определенные вещи, вы находитесь на определенном уровне вибрации. И у вас будет доступ к тому, что развивается на этом уровне. Не все химеры имеют одинаковый уровень вибрации. Чем важнее химера, тем более высокий уровень вибраций потребуется для ее восприятия. Дракон, например, требует гораздо более высокого уровня вибраций, способности верить в невероятное, чем, например, лепрекон. Поэтому дракона трудно заметить. Более интеллектуальная химера также потребует более высокого уровня вибрации. Вы знаете, что существует множество видов химер, некоторые из них глупы, как рыбы, другие же невероятно хитры.

– Вы хотите сказать, что Купидон и…

– Умоляю, не произносите его имя.

– Простите.

– Вы прекрасно знаете, что у стен есть уши.

– Я прошу прощения. Продолжайте.

– Необходимо учитывать два элемента. С одной стороны, каждый человек находится на одной из ступеней лестницы веры, что позволяет ему иметь доступ к химерам. Но химеры также путешествуют, как мы уже убедились, между девятью этажами сна и реальности. Их приглашают пройти по мосту между этажами благодаря мечтателям, художникам и рассказчикам каждого региона и каждой эпохи мира.

– Начинаю понимать.

– Чем важнее химера, тем очевиднее, что она будет находиться на высоких уровнях сна, и тем больше энергии ей потребуется, то есть большое количество тех, кто видит сны, чтобы спуститься по лестнице в реальность. Вот почему вы не можете найти русалок в центре Монголии и почему вам легче встретить вуивра в Европе, чем в Южной Америке. Вуивр особенно силен: он огромен и ужасно умен одновременно. Он требует высокоразвитого коллективного воображения. Я не уверен, но мне кажется, что порог реальности, который химеры пересекают, проходя через произведения искусства, находится на четвертом диске реальности. Учтите, это не означает, что они становятся видимыми для всех.

– Почему химеры всегда такие непостоянные? Похоже, их никогда не удается наблюдать долго.

– Поставьте себя на их место: для них логичный, структурированный мир – это Мир Снов. Реальный мир – это чужая земля. Они так же путаются в нашей реальности, как и мы в их, когда спим. Наши улицы и дома кажутся им лабиринтами: они так причудливо устроены, что из одной точки в другую нельзя пройти напрямую, приходится обходить физические стены! И потом, представьте себе, что вам придется жить с понятием времени, когда вам никогда не приходилось беспокоиться о нем! Нет, химеры никогда не остаются надолго в физическом мире, если только их специально не вызывают спящие, это слишком неудобно для них.

– Но правда ли, что химеры могут быть такими же слепыми, как и мы?

– Когда вам снятся люди, которых вы не знаете в реальном мире, помните ли вы их точные черты? Конечно, нет. Вам кажется, что вы их знаете, вы испытываете определенные чувства к их личности, но вы не смогли бы нарисовать их или узнать на улице. Именно так нас воспринимают химеры. Но это прекрасный пример невидимой стены между уровнями вибрации: если химере удается спуститься на несколько уровней вниз, а вам удается подняться настолько, что вы и химера оказываетесь на одном диске, вы можете видеть друг друга очень четко.

– Но мы не можем видеть химер, не рискуя, что они увидят нас, в свою очередь…

– Все именно так.

– В таком случае не хочется вообще с ними встречаться.

– Я тоже так думал в свое время. Но не всегда есть выбор…