Тёмные всадники

– Ты все спланировал, так? – прорычал Энндал в бессильной ярости.

– Похоже, вы еще не поняли одну вещь! – торжествующе воскликнул Теобальд. – Мы в Цитадели имеем доступ ко всем временам сразу. Мы знаем все, что произошло, и все, что произойдет. Учитывая это, вы можете ответить на любые вопросы, которые могут последовать, следующим предложением: мы сделали то, что сделали, чтобы это произошло. Вы просто не сможете нас победить. Вы обречены.

Удар Энндала пронесся, как вспышка.

– А это ты тоже спланировал?

Теобальд встал, вытер рот, из которого появилось несколько капель крови.

Энндалу удалось хоть на миг стереть с его лица назойливую улыбку.

– Нет, это вряд ли. К сожалению, я не могу заранее предусмотреть все детали своей жизни, для этого, как вы понимаете, мне понадобилась бы целая жизнь. Мы полагаемся на херувимов в выборе наиболее важной информации. Иногда их чувство приоритетов оставляет желать лучшего.

– Если ты знаешь всю жизненно важную информацию, Теобальд, то, конечно, ты знаешь, существует ли дверь шестого чувства, которая позволяет тебе получить то, что ты хочешь, из библиотеки Цитадели, когда ты находишь ее? – спросила Лиз.

– Вы не хотите, чтобы я рассказал вам, кто управляет Цитаделью и какая ее Великая тайна?

– А ты знаешь? Знаешь, с какой целью Цитадель пытается управлять всем?

– Если бы я знал это, меня бы уже не было на этом свете, ты, болван! Вы действительно думаете, что Цитадель позволила бы Элите покинуть свои стены, если бы она знала ее Великую тайну? Тогда первый, кто узнает, сможет просто прибить нас, и пытать, и разрушить многовековое превосходство! Цитадель никогда бы не выжила, если бы так рисковала! Мы – Элита, но мы всего лишь люди, одинокие в океане глупости. Затерянный среди деревенщин, невежд…

– Все, Теобальд, мы поняли, – перебил его Менг.

– Такую наивность, – прорычал Теобальд, – нельзя допускать.

– Перо, – сказала Брисеида, обращаясь к Леонелю, который его достал. – Мне нужно связаться с Бенджи.

– И с херувимами? – добавил Леонель.

– Нельзя рисковать и вести их сюда, – добавил Энндал.

– Но я должна рассказать ему историю семьи Мулен, потому что… – Она замешкалась, видя, что Теобальд внимательно слушает.

– Пойдем, Теобальд, прогуляемся в другом месте, – сказал Оанко, вытаскивая его из-за стола и выходя на улицу.

– Бенджи нужно знать историю архиепископа, чтобы попасть на встречу с моим братом, – прошептала Брисеида, как только дверь закрылась. – Я уже говорила вам об этом ранее: в Цитадели есть зона, отведенная для проводников. В этой зоне мы с Бенджи однажды нашли комнату с тромплей – картиной вестибюля больницы, где я была до того, как очнулась в Цитадели. Там также было много ящиков: на одном из них была написана фамилия Мулен, а в тайном двойном дне Бенджи обнаружил несколько исследовательских документов моего брата Жюля и одну из последних записей моего отца, прежде чем его положили в больницу. Бенджи достал эти документы, а когда через несколько дней он вернулся посмотреть на ящик, там была оставлена записка. Письмо было без подписи, но мы уверены, что оно от Жюля. Мой брат просил Бенджи вернуть украденные документы в обмен на то, что тот даст ему ключ к истине. Возможно, Жюль обнаружил способ найти дверь к шестому чувству или саму Великую тайну! Мы должны рискнуть и пойти к нему на встречу. Не говоря уже о том, что именно на этой встрече брат передаст мне письмо моего отца, которое я несколько раз отправляла себе благодаря письмоносцу и которое позволило нам найти все подсказки, приведшие нас сюда.

– Я поняла, – сказала Лиз, – мы должны пройти полный круг. И подумать только, что Оанко даже не здесь, чтобы услышать это… Но зачем Бенджи нужна история архиепископа, чтобы пойти на эту встречу?

– Жюль не назвал нам ни дня, ни времени встречи. Он только написал:

«Призови Альфреда Рише, как позвала бы химеру, и жди у картины. Я буду там, я буду тебя ждать». Альфред Рише – основатель больницы, но он также является членом семьи Мулен. Сначала мы этого не поняли, потому что Мулен – это фамилия его матери. Он тоже был хранителем, а затем передал должность доктору Мулену, которого я знаю. Его портрет висит во всех зданиях госпиталя, а в коридорах Цитадели висит копия. Мой брат предлагает встретиться с ним в Цитадели, перед этой картиной. Но чтобы предупредить его и заставить прийти, мы должны привлечь Альфреда Рише к картине, рассказав историю семьи Мулен. Это, по словам Теобальда, история падения архиепископа Дю Мулена, который обрек свою семью на вечное служение Цитадели. Именно эту историю предстоит воссоздать Бенджи.

– В одиночку? Как он это сделает?

– Бенджи очень сильный, он найдет выход.

– Значит, твой брат просит тебя вызвать призрак Альфреда Рише? – спросил Эней.

Брисеида на мгновение задумалась:

– Я не знаю… Думаю, он имел в виду именно это, да. Душа Альфреда Рише.

– Но с какой целью? Почему он не мог назначить вам традиционную встречу?

Брисеида растерянно покачала головой:

– У него должны быть свои причины. Если он годами скрывался в Цитадели, то, должно быть, это способ защитить себя. Чтобы никто не мог последовать за нами, чтобы встретить его и застать врасплох. Я знаю только то, что не могу пропустить эту встречу. Вот почему я так настаивала на том, чтобы получить кольцо архиепископа. Но теперь, когда мы знаем его историю, я просто обязана рассказать ее Бенджи. Херувимы все еще думают, что могут незаметно шпионить за нами. Если я использую их перо, они будут просто подслушивать наш разговор. Все, что вам нужно сделать, – это выбрать безобидную тему. Они не должны видеть, что Теобальд в нашей власти.

– Мы просто закроем его наверху, – предложил Менг сомневающемуся Энндалу.

Брисеида умоляюще смотрела на Энндала.

– Хорошо, – в итоге он сдался.

– Спасибо! Тысячу раз спасибо!

– Оанко, мы проводим Теобальда наверх, – сказал Менг, открывая дверь в соседнюю комнату. – Остальные найдите о чем поговорить, чтобы не беспокоить херувимов, пока Брисеида пишет.

Брисеида достала флакон с чернилами и блокнот. Впервые она выложила его на всеобщее обозрение, не испытывая ни малейшего чувства вины. На нее нахлынула волна тепла. Она чувствовала себя намного лучше, когда ее поддерживали друзья.

– Напомни мне, Леонель, что сказал тебе Бенджи перед твоим уходом?

– На самом деле он мало что сказал. Он назвал тебя по имени и протянул свое перо к пламени свечи на столе.

Теобальд, все еще стоявший в дверях, разразился смехом.

– Он сжег свое перо? – Брисеида побледнела.

– Я не остался до конца, но, когда я уходил, перо уже горело, и пахло от него не очень хорошо. Как я уже сказал, он был не в очень хорошем настроении. Что с ним такое, что он так смеется? Он выглядит так, будто собирается описаться!

– Леонель, нужно два пера, чтобы установить контакт с Цитаделью! Бенджи не просто расстроился, он прервал все контакты! Как я теперь получу свое письмо обратно?

– Бедные простофили! – воскликнул Теобальд в самый кульминационный момент своего веселья.

– Должен быть другой способ установить контакт с Цитаделью – через Теобальда, – предложил Менг, резко возвращая Теобальда за стол.

– Ай! Можно понежнее!

– Теобальд?

– Я ничего не могу сделать для вас, мессир д’Имбер, если ваш друг внутри не хочет с вами разговаривать, единственным выходом будет пойти туда и встряхнуть его. Но тряска мне не поможет…

– Так скажи нам, как туда добраться.

– Вы шутите? Вы не можете войти в Цитадель без разрешения!

– Так дай нам разрешение!

– Я должен расписаться своим именем, чтобы подтвердить разрешение! А доставка бойцов сопротивления в Цитадель стоит очень дорого, по крайней мере так же дорого, как позволить бойцам сопротивления рассказать историю химеры, если вы понимаете, о чем я… Я не могу вам помочь!

– Но я не смогу получить письмо, если не свяжусь с Цитаделью, – повторила Брисеида, обхватив голову руками. – Значит, решение есть, иначе я бы его не получила и мы бы здесь не находились… Что, если мне вернуться к озеру вуивра с рубином?

– Озеро вуивра – это тупик, мираж, отвлекающий тех, кто хотел бы пройти к настоящей двери. – Теобальд сделал паузу, осознав, что он только что сказал.

– Так дверь существует! – воскликнул Менг, крепче обхватив Теобальда за шею. – Но как она выглядит? Дверь к шестому чувству? Давай, выкладывай!

– Это не дверь к шестому чувству, это даже не совсем дверь, – усмехнулся Теобальд, задыхаясь. – Это скорее брешь, строительный дефект… Но это тебе не поможет, никто не сможет пережить такой переход!

Кровь прилила к лицу Брисеиды. Так вот она и пришла к этому знаменитому переходу без возврата, упомянутому в письме Жюля.

– Так ли это? И зачем Цитадели понадобилось отвлекать внимание миражами, если этот переход действительно непроходим?

– Цитадель ничего не оставляет на волю случая, разве никто не говорил вам об этом? – Теобальд задыхался, его лицо стало багровым.

Именно этот момент выбрала Изольда, чтобы ворваться в комнату:

– Бодуэн в порядке, но Кассандра все еще там, она…

Менг отпустил Теобальда, и тот упал на землю, сильно кашляя. Он жалобно полз к матери, пища: «Мама! Помоги мне!»

Изольда не впечатлилась.

– Что ты натворил на этот раз, Теобальд? – твердо спросила она, не обращая внимания на отчаянно протянутую руку сына.

– Мамочка! – закричал Теобальд, пытаясь изо всех сил вцепиться в лодыжки матери. – Они хотят заставить меня сказать что-то невозможное, а я не могу, и я боюсь! Я боюсь, мама!

Теперь он всхлипывал. Изольда вздохнула:

– В чем дело, Энндал?

Энндал тщательно подбирал слова:

– Нам осталось провести последний ритуал, чтобы обеспечить непрерывность нашей сегодняшней работы. Но нам не хватает одной важной информации, которая известна Теобальду. Именно Теобальд привел нас к озеру вуивра, Кассандра и Бодуэн могут подтвердить это. И он все еще может помочь нам в последний раз, если найдет в себе мужество.

Изольда посмотрела на Брисеиду и ее друзей, а затем наклонилась к своему сыну, который лежал, развалившись, у ее ног.

– И вы намерены призвать его к мужеству, задушив?

– Нет… Нет, конечно, нет…

Изольда помогла Теобальду подняться на ноги, утешила его ласковыми словами, проводила к стулу и заставила сесть. Под этими крокодильими слезами уже был виден триумф Теобальда. Брисеида злилась.

– Вот, вот, все в порядке, – сказала Изольда, целуя сына в лоб. – Ты не должен бояться, Теобальд, никто не причинит тебе вреда. Я обещаю. Ты мне веришь? Теобальд, посмотри на меня, ты мне веришь?

– Да, мама, – фыркнул Теобальд.

Лиз закатила глаза.

Изольда отвела прядь волос Теобальда:

– Итак, теперь ты поможешь рыцарю д’Имбер?

Теобальд перестал сопеть, и на его лице расцвела злая улыбка, похожая на грозное обещание:

– К черту его!

Рука Изольды вылетела, как болид, ударила Теобальда и оставила на его щеке жгучий красный след. Теобальд, конечно, не ожидал такого обращения: он потерял дар речи.

– Теобальд, я всегда терпела твои странности, потому что ты мой сын и я люблю тебя. И я буду терпеть их снова, пока не умру. Но если сегодня ты решишь наказать Энндала за его прошлое, если ты откажешь ему в помощи или как-то принизишь его, это будет выглядеть так, будто ты ударил не его, а меня, и я больше никогда не смогу смотреть тебе в лицо. Попомни мои слова, Теобальд. Это отнюдь не пустые слова.