Тот самый сантехник 4

Глава 6 — Боря, я твой отец

Вернулся внутренний голос только когда Боря вновь у руля автомобиля своего оказался. А что касается своего голоса, так вроде последний звук был — «агр-р-р!» в душе, но это не точно.

Может даже что-то и после говорил. Но то на автомате, с сонливостью борясь и чресла погуще напенивая. Всё-таки у природы своё мнение куда пихать, совать и засовывать. А люди уже чего-то себе балуются, новые методы придумывают. То есть с той же системой борются — но уже биологической.

Наташка довольная. Что-то за чаем, конечно, рассказывала, к ощущениям в попке прислушиваясь. Но почти сплошь всё — позитив. И работу нашла, и сын возвращается из-за границы с впечатлениями. Ещё и с невестой, а не шкурой соседской, чтоб ей пусто было. Только и делает, что стонет по ночам. Совсем человеку заняться нечем.

Боря головой повёл и вдруг голос тот внутренний и расслышал. Кровь словно только сейчас в мозг вернулась.

«Ой да иди ты нахуй, Боря! Куда тебе жениться? Ты не нагулялся ещё!» — заявил собеседник, который про него больше знал всех прочих.

Такого не наебёшь и не убедишь в правоте своей. Даже слушать не станет. Насквозь видит, гад. Но другим не расскажет. Одного доставать будет.

Но даже сонливость отступила от осознания, насколько прав внутренний голос. Хотел расстаться, зажить по-семейному, по-человечески, а Наташка лишь одно магическое слово сказала и всё. Поплыл, солдатик.

«Анал» в преддверии двадцатилетия много стоит. Он крепче «зарплата», и точно сильнее «третьим будешь?».

Для Бори он был как новый уровень постижения женщины. Сам никогда не настаивал, но если «да», то «ничего себе! А давайте!».

Вздохнул Глобальный, на часы взгляд переведя. Час в запасе с небольшим. Только и останется времени, что бате продукты завести. Яйца уже перемерзли наверняка, сгущёнку ножом можно резать. И молоко в ледышку превратилось.

Тортик только удалось спасти. Подняли с пола, всё-таки в упаковке, ничего страшного, и употребили в две хари. И обе — довольные.

«Сколько калорий сжигаешь, столько зимой и возвращать надо», — заметил внутренний голос, чуждый всяких диет, зарядок и прочих мелочей жизни, пока в новую кому не впадут на пару.

Зато много энергии на мыслительный процесс появилось.

Боря блокнотик достал и «Наташка» обвёл в кружочек. С Оксаной как-то проще получилось, даже объясняться не пришлось. Мужик же! Сказал — как отрезал. Это в первый раз слабину дал. То от волнения и неопытности. А теперь — достойно. Пусть спит хоть со всем районом, раз про Ромку за месяц забыла.

А вот «рыжее золото» дороже. Так просто с этого наркотика не соскочишь. Тут биологическая химия посильнее любой химической формулы будет.

«Анал, опять же, и сквиртует», — тут же напомнил внутренний голос, мигом в дружеский стан переметнувшись, как двойной агент. Но тут же сам себе репутацию и испортил, добавив: «а что дальше? Двойное проникновение?».

Боря кулак сжал, но самого себя не ударишь. Только «фига» получилась.

А вот шиш тебе!

К такому он ещё точно не было готов. Делить женщин с кем-то на пару — извращение. Все женщины его и точка. Ну или в каждый конкретный момент по отдельности. Вместо то их тоже не собрать. Либо напьются, либо подерутся. И это пока только в теории.

«Но проблема-то не решена. Свадьба на носу!». — возразил внутренний голос и словно очки надел.

Умный такой стоит, в галстуке. Советчик от бога.

Почесав щетину и размышляя над текущей задачей, Боря в блокнотике два предложения вывел. На одном стояло «свобода». На другом «свадьба».

Написав с десяток определений под первым, где сплошь плюсы и позитив жизненный, вскоре половину листика и занял. За габариты второго даже пришлось залезть. А затем вовсе «гарем» под вторым написал.

Но тут же жирно и многоразово его зачеркнул. Чтобы наверняка. Потому что — нет, гарема после свадьбы точно не будет. Другое у них общество, биологии чуждое, на духовенство подсевшее.

«Не желает демографический кризис очевидными вещами общество решать, на скрепы оглядывается и зарплату. Первые погнулись немного, вторые просели, но всё ещё держится».

И тут Боря одну важную деталь вспомнил. Подхватив телефон, он тут же «Лида» набрал. Обменялись телефонами ещё вчера, да так не позвонил, не написал даже. Кишинидзе зельем забвения опоил, устроив превентивным мальчишник.

А она может и писала, да не во всех приложениях пока полазил.

— Боря? Я так рада тебя слышать! — тут же донёс динамик девчачий голос, что даже немного пищал от восторга. — Ты куда пропал? Будешь на обед у меня? Папу заберёшь, да? Он звонил.

— Лида! — наверное даже сурово оборвал этот поток Боря и тут же спросил. — Где кот?

— Кот?

— Лида! Кот, — снова подчеркнул Боря, прекрасно помня котёнка, которого забрал у бабки и оставил девушке.

«Ну всё! Сейчас скажет, что подруге отдала. А подруга уехала без всякого кота и всё, повод веский. Да если бы и отдала, то уже вернуть должна. А ты приедешь на обед — а нет Демона. Куда дела?», — подчеркнул внутренний голос: «А если за котом не может пару дней присмотреть, то стихи и начитанность не помогут. На кой тебе такая безжалостная? К такой только раз домой пьяненьким приди и всё, новая кома обеспечена».

Но что-то пошло не так в планах.

— Так у бабушки, — спокойно ответила Лида.

Боря даже выдохнул. Рад, что ошибся в подозрениях. Девочка-то — золотце. И борщ, и книги, молодая даже. А с папиными планами — перспективная даже.

— Хорошо, — ответил Боря потеплевшим голосом. — Через пару часов будем с батей твоим, жди.

— Целую, — посветлела и девушка.

— Я… тоже, — с лёгкой заминкой ответил он, словно слюной подавился.

Нет, до этого момента он ничего ей не обещал, но похоже уже к вечеру — придётся остепениться.

С тяжёлым сердцем отключив связь, Боря понял, что раз кот в безопасности, то больше причин вести себя как кобель у него нет. Нужно в себя приходить, расставаться со всеми и с кольцом решать. Желательно в ближайшие дни, потому что Стасян там уже форму наверняка примеряет. А то и каску мнёт. Расписываться надо и — за ленту. Ну или рядом.

«Поляки сами себя пятый раз не разделят», — подчеркнул внутренний голос, и перечислять начал: ««Не, ну сам подумай. Лида девушка ответственная. Молодая даже. Девятнадцать — это всё-таки не тридцать пять. Рожать как из пулемёта может. Бёдра, конечно, поуже будут, но ничего… разносим».

Стиснув зубы, Боря вновь об отце вспомнил и автомобиль на участок повёл. Продукты тоже сами себя не доставят. Везде нужно человеческое участие. Любой робот-доставщик в сугробах застрянет. Но до весны вряд ли сохранится. Раньше не металлолом сдадут.

«А насчёт Натахи — будь мужиком, держись!» — только подстегнул внутренний голос: «К тому же по ту сторону окольцевания может тоже анал есть. Но сначала — мужиком! Да?».

Боря кивнул, не в силах избавиться от привычки соглашаться сам с собой. Конечно, об этом стоит поговорить с психологом. А также сказать ей, что если будет брать плату сексом, то ничего не получится.

Брак — это святое. Всё-таки уже начал вести себя как мужик, а не как малолетка безмозглая. С Оксаной вон — раз, два и нету. А дальше — больше. Только с рыжей пока пробел. Но вернётся к этому вопросу, как только, так сразу.

«Но почему именно «брак», а не союз?» — тут же начал сыпать догадками внутренний голос: «Хорошее «бракованным» не назовут. А может, ну его, а? Ну чёрт с ним, с котором, мало ли до чего ещё доебаться можно?».

Стараясь выключить внутренний голос, Боря музыку включил. И пел на весь салон про цвета, потом снова про цветы, и поразительно, но третья песня тоже про цветы была. А потом даже вроде бы про цветовода. На ней и выключил. Если на эстраде одни цветолюбы остались, то слушать там нечего.

В дачный посёлок Боря подъезжал уже за сорок минут до назначенного с майором времени. Это означало, что есть минут десять, чтобы поздороваться, отдать пакеты и отвлекая ими внимание родителя, проникнуть в контейнер и спереть хотя бы одну игрушку Ирине Олеговне. Паллету для Яны может и позже опустошить. Там всё равно сразу много не унести. Да и коробки нужны, чтобы перекладывать куда было.

Бывший дачный посёлок, что хоть и был переведён частично в садоводство летом, пока постоянных жителей не обрёл. Здесь по-прежнему были дачи, которые бросали с первым снегом и вспоминали о них только в том время, когда тот снег растает.

А это означало ровно два момента — никаких магазинов в радиусе десятка километров. И заснеженные дороги, которые никто и не думает чистить.

К счастью для Бори, его участок был не далеко от дороги, и часть выпавшего снега уже сдуло до образования снежной корки. И внедорожник, приминая то, что осталось, порой касаясь пузом, порой повышая обороты, всё же пробился к его переулку.

А на переулке том мужик на столбе висит, с верёвкой у ноги. Боря остановился, присмотрелся — ценитель цветмета?

Не то, чтобы за шею висит. И не то, чтобы на верёвке. Провод просто, кабель даже. Изоляции почти никакой.

Прищурился Боря. Не самоубийца, точно. Скорее, мужик в электрики подался, с поясом дровосека-древолаза взобрался за проводами как собиратель дикоросов на кедрач за шишками. Но нет на столбе шишек! А у ноги вместо того пояса только что-то светло-оранжевое виднеется. Под жопой почти.

Моргнул сантехник и вдруг отца узнал.

— Батя?

Боря из машины только выскочил, а мужик, оранжевым зад подпирая, и

в проводах ковыряясь, даже помахать не успел.

Сверкнуло вдруг мини-молнией! И полетел подальше от столба мужик метеоритом. А рядом осколками оранжевые полетели снаряды.

Отец мгновенно такой заряд бодрости получил, что тут же в сугроб угодил. Охлаждаться. Оранжевое, да подгоревшее, рядом упало. Чуть медленнее.

Боря, в ботинки снега набирая, наперерез к столбу рванул. Подскочил к сугробу, а от телогрейки бати пар валит. В небо смотрит глазами осоловелыми недоэлектрик. Но пока не застывшими. И на том — спасибо!

Моргнул для верности батя даже. А рядом главное — кукла надувная лежит. Да не одна, а две. Связанные. Одна с лицом недовольным, оплавленным. Губы как будто электрошокеру минет пытались сделать. Да так и взорвались. А второй жопу порвало, как будто носорог просунул. И всё — без смазки.

— Батя, ты чё удумал? — спросил Боря, пульс щупая, а на секс-куклы внимания ничуть не обращая.

— Боря… я твой отец, — заявил отец очевидное.

Видимо, раздел логики как следует встряхнуло.

— Ты нахера на столб полез, отец?! Ещё и с бабами надувными?!

— То не бабы, то контрафакт ебучий! — заявил вместо этого батя. — Нет там ни резины, ни силикона. Химия одна. А вы это ещё и трахаете? Что за молодёжь пошла?

Пульс родителя зашкаливал.

«Живой, вроде», — заметил внутренний голос: «Ему на троих жизни хватит, раз сразу двоих дёрнул из контейнера!».

Да и за пальцем перед глазами отец следил пристально.

«Жив точно тебе говорю. Но может мозги испеклись и в «овощ» уже превратился?» — предупредил внутренний голос.

— А хули делать? — заявил отец, вариант тот сразу отметая.

Только кашлянул то ли паром, то ли дымом. И нос почесал в перчатке сварочной сизый. А на баб сдутых даже не оглянулся. Те свою работу выполнили. Да итог не важный.