Тот самый сантехник 4

Шутка показалась забавной. Боря улыбнулся. Марина улыбнулась в ответ, словно он сделал это ей. Пригубив бокал и подскочив, она заявила, что идёт в душ.

Боря кивнул, и они с Зиной остались наедине. Плечо больше не болело, как будто исцелили прикосновением. Но что-то пошло не так и Зину потянуло на откровения. Она вдруг допила залпом коньяк, занюхала его плечом и выпалила:

— А я же, Боря, думала, так и не смогу найти мужика никогда.

— Как это? — не понял Глобальный, вино смакуя.

Чего их искать? Вон на улице шляются. Подходи и бери.

— Так меня как в юности конь трахнул, я с тех пор ни с одним мужиком и не могла… ощутить всё.

Боря как пил вино, так вино из него и полилось. Подскочив, сам не понял, как в душе рядом с Мариной оказался. А та мылится мочалкой, главное, и подмигивает:

— О, уже соскучился? Ну… заходи, — говорит она, и наклонилась за мочалкой упавшей.

Боря уже слышал эту фразу сегодня. Грудь ещё так в плечо тыкается щекотно, активирует что-то внутреннее. И это внутреннее лишь дополнилось, наполнилось, а потом и переполнилось, когда зад Марина отклячила, чтобы точно с первого раза мочалку поднять.

Глобального просить дважды не нужно. Плюнул на руку, смазал и сунул. Вошёл — то есть, как и просили.

Тут Марина и поняла, что сбил прицел сантехник во хмелю. Целился, может, и куда нужно. А попал куда не стоит, мыльной пеной сбитой. Но то ли от неожиданности, то ли от постоянного ношения пробок анальных, это отверстие сразу вторжение приняло. Вошёл Боря довольно глубоко, чтобы краснеть или кричать.

Марина только разогнулась немного, и с удивлением поняла, что не больно. И настолько не больно, словно тоже ей конь на водопое поймал.

А Боря удивился, что второй раз сразу всё как надо пошло. И не особо замечал в пару душевой кабинке, что не то отверстие. Главное, что тяга есть. А там, где тяга, там подъём, вдохновение, эрекция даже.

Упёрся ногами в пол прорезиненный Боря, руками для верности в стенки душа расщепился, и двигает себе, балуется. А Марина чует, что любовь в неё пошла. Прямо накачивает кто-то её изнутри, расширяет. И чем дольше, тем глубже.

Тут то она и осознала, что одно дело, когда холодное, жёсткое и мелкое в жопу лезет, и совсем другое, когда тёплое, твёрдое, и достаточно упругое внедряется!

Кайфы накрыли Марину мгновенно. Именно во множественном числе, когда один большой кайф на множество мелких разделили. И они со всех сторон в голову лезут, пока что-то изнутри стенку с другой стороны натирает. И нет, чтобы отстраниться от этого, так она только глубже насаживается. И навстречу тыкается.

Любви много не бывает. А пошлости — тем более.

Чем бы это всё закончилось, никто точно сказать не может, но Зина вдруг закричала:

— Ага! И ты тела моего хочешь?

Боря как был в Марине, так и остался. С перепугу заклинил клапан, надёжно перекрыв вход и выход. Так вместе паровозиком и выскочили из душа, в прихожую ворвались, шаг в шаг вступая. Синхронизация неожиданная случилась.

А там дверь открытая, ветер дует. Бита зашёл и с порога осоловелыми глазами на массажистку смотрит над Князем рядом с лавочкой. Затем на Борю посмотрел, что из-за головы Марину выглядывает. А после снова на Князя, укрытого простынёй с головой.

Покачал головой Бита, поморгал как следует, даже зажмурился. Но нет, образ не пропал.

Застыл, бескозырку маленькую в руках только держит, смял в один момент. Вроде и сказать что-то хочет, а не может слов подобрать.

Рот открывает, всё на Князя смотрит, а руки того на груди сложены, что скрывает дыхание и простынь на лице укрыта. За край той простыни Зина только взялась и ногу над головой ему занесла. Мол, какая женщина не мечтает спящему на лицо сесть, чтобы точно попасть?

— Да вы охуели! — возмутился незваный гость. — Князя порешили и оргию устроили? Ещё и над телом… надругаетесь?

Боря тут же головой покачал. Но крыть нечем — надругается. Только над другим. И не надо ругаться. Марина сама в плен взяла.

«А Зина то ли вкус ебли прочуяла», — добавил внутренний голос: «то ли на очередь встала в ночном разврате».

На лице так и написано, что замыслы у неё на мужика. Не на одного, так на другого. Зина, устав ногу держать, так на Князя лицо и опустилась. Тот глаза и открыл. А под простынёй свет преломлен. И рыжая мохна в лицо тычется. А соскочить нельзя. Ляхи обхватили, сжали. И пускать не собираются.

— Чё, суки! — закричал тут же Князь, протрезвев в момент перед верной смертью. — Голыми руками не взяли, так под пресс решили пустить?!

И кричит ещё грозно так, вибрирует щеками. Зина это дело сразу прочуяла и поближе только присела, чтобы наверняка. Забубнил тут же Князь, забулькал. А ей приятно.

Прервать Зину на полпути сейчас означала ровно то же, что быка остановить перед красной тряпкой. Елозит только. А внизу булькает, барахтается, но выбраться не может. Удобно управлять мужчиной, когда между ног валяется.

Бита, как стоял с бескозыркой в руках, так и перекрестился. Заметив тот атрибут для Шаца важный, Боря вдруг понял, что с собакой не ладно. Возможно даже — всё, нет никакой собаки.

— Ты что же, Боцмана на мясо пустил?! — вскричал и он и так мощно дёрнулся морду бить, что пробкой вылетел из предыдущего места пребывания.

Марина уже несколько привыкла, что мужчина её крепко поддерживает. Даже закупоривает. И когда та поддержка вдруг прекратилась, выдала такую автоматную очередь, что Бита на рефлексах от жизни полубандитской на пол рухнул, и голову бескозыркой прикрыл. Ногой даже дверь невольно толкнул. Та и распахнулась наружу.

Боцман тут же заскочил в баню и в бескозырку свою вцепился, а попутно, чтобы совсем обидно было, принялся Биту в хвост и гриву охаживать. Собачье-рефлекторным-сгибательным.

Всё-таки плохая идея — кобеля в самом расцвете сил дома долго держать.

Боря застыл, поражённый картиной. Может Шац в крупу виагры подсыпал, а он и не знает?

Метнулась обратно в душ Марина, как бы чего не вышло.

Заржала в голос Зина, ногу подняла.

Закашлялся, вновь набирая в лёгкие воздух Князь, как утопленник после реанимации.

Бита получил в ухо подарочек и тут же прикрылся, отдавая трофей.

На фоне всего этого на втором этаже со скрипом открылась дверь. Все подняли головы наверх, включая Боцмана. А там сонный Лапоть, глядя на эту картину, почти философски заявил:

— Весело у вас тут… Повторим?

На что Князь освобождённо откинул скатерть и заявил:

— Не знаю, как вы, но похоже у меня появился новый фетиш.

Теперь в один голос заржали уже все, включая Марину в душе. Но под конец мероприятия она на всякий случай предпочитала больше не присаживаться. Но это никого не смущало.

Под утро миром разошлись. Хорошее всё-таки мероприятие — в бане париться. Главное меру знать и компанию выбирать подходящую.