Тот самый сантехник 4

«Какой маленький мир», — тут же подумал внутренний голос и сфокусировав внимание на животе, важно добавил: «Твой!».

Боря только рот открыл от этого понимания. Но хватало удивления и в глазах Романа. Брат вдруг заявил девушке:

— Ты что, по-русски разговариваешь?

— Конечно, разговариваю! — возмутилась та и выхватив у него руку, заодно подхватила и ручку чемодана. Затем покатила к выходу с невозмутимым видом.

— Свет… тогда зачем? — всё ещё не понимал Рома.

В частности, он не понимал, что его использовали для возвращения на Родину. Ведь он всегда находил ей оправдания. Она болтала на английском, он кивал на немецком. Она не показывала фотографий родни, он считал, что нашёл ту единственную, что не любит копаться в телефонах. Она не показывала документов. Он же смотрел на её живот и понимал, что ребёнку лучше и сытнее будет не среди тёмных, холодных городов, а на жирном молоке сибирских просторов.

Любовь слепа. И у каждого по-своему. И теперь двое братьев лишь переглянулись. И так и не обнявшись, поспешили следом.

— Свет, я не пойму. Что не так? — всё ещё сыпал вопросами Рома. — Мы же хотели вместе…

— Оставь. Меня. В покое, — ответил та через силу.

Но Рома не отставал. Тогда она повернулась и показала на Борю:

— Дело в твоём брате.

— А что с ним? — и тут не понял брат. — Он классный… я пытался тебе сказать, но это сложно на английском. Мы же с тобой в основном не вербально общались. Ну, прикосновения, секс… очень много секса… столько, что… Я забыл про всё. Не думал, что меня так прёт от беременных.

— Дело не в этом, придурок! — взвизгнула девушка. — Это Боря! И мы… как бы тебе сказать… давно знаем друг друга!

Рома посмотрел на брата. Боря приподнял руки, выдавил:

— Ну, как бы да. Но я и тебя тогда не знал.

— Что ты хочешь этим сказать, Свет?.. Свет! Светла-а-ана! Или называть тебя Светой с акцентом? А?

Туристы-возвращенцы первыми вышли на ветер и долго кричали друг на друга. Боря дал им немного времени, поглядывая через стекло. Самому бы мысли в порядок привести. Расстались они со Светланой в конце июля-начале августа. Сейчас — ноябрь. От пяти до шести месяцев, что полностью соответствует сроку.

Прав внутренний голос — ребёнок его.

Тут Света вкатила Роме пощёчину и вновь покатила чемодан в ночную пургу. Снег ночью разгулялся, вновь засыпая мир белым и колючим.

Боря вышел из терминала внутренних сообщений и чуть приобнял брата за плечи.

— Ром… давай в машине поговорим, а? Оставь её.

Рыжий вместо ответа молча развернул паспорт. А в нём бумажка. Едва ветер не выхватил.

— Что там? — не стал вглядываться в содержимое Боря в темноте.

— Как что? Повестка, — ответил довольно спокойно брат. — Мне восемнадцать. Пора служить. Вручили, как только прилетел

— Бля… Не, дело хорошее, да и на границу тебя не пошлют. Во внутрянке в сапогах побегаешь, но… не вовремя как-то.

А брат стоял и молча смотрел в спину девушке. И тут Боря всё понял.

— Как понимаю, уклоняться не будешь. Но… за Свету переживаешь?

— Братан, я люблю её.

— Но ты же понял, что это… мой ребёнок?

— Какая мне разница? — и тут Рома повернулся. — Братан, ты только годик за ней присмотри. А? А как вернусь, на себя ребёнка перепишу. Да и вообще поженимся прямо сейчас. Я только догоню её.

Боря посерел лицом. Чувств к Свете не осталось. Но суда по поведению, и она не то, чтобы любила брата.

В раздумьях, он завёл автомобиль и подъехал к обоим.

— Так, садитесь. Разберёмся в тепле.

— А что тут разбираться? — первой обронила Света, но чемодан отдала, чтобы мужчины подняли и в багажник положили. Уже сидя на заднем сиденье продолжила. — Аборт сделаю и буду жить как человек.

— Какой нахер аборт? — прикинул Боря. — У тебя какой месяц?

— Четвёртый.

Боря резко замолчал.

«На грани, конечно, но в это время вы уже скорее расстались, чем были вместе», — добавил за него внутренний голос: «Может это и не твой ребёнок вовсе?».

Сомнения зародились в душе Глобального. Но Роман Петрович Новокуров уже подхватил импульс и добавил горячо:

— Правильно брат говорит! Поздно уже аборт делать. Ты же человека вырезать уже будешь!

— Заткнитесь. Оба. Моё право. Сама и разберусь! — снова почти по слогам добавила девушка.

Боря её не узнавал. От лёгкой летней девушки осталась одна оболочка. Конечно понятно, что гормоны мучать могут, но и жизнь в Европе похоже, не сахар.

Другое дело, что зачем им это всё выслушивать, если от Ганса нагуляла? Но ведь есть вариант, где и на прощание так полюбились, что капнул как следует.

Тогда противоречие в душе Бори усилилось. Брата понять можно, влюбился, переживает. А вот самому хрен знает, что делать. Если его ребёнок, то терпеть, конечно. Мужиком проявить. И тема вся с Кирой, Князем и Зиной по боку пройдёт. От лукавого это всё. А если не его, то на ближайшей остановке можно высадить, поймать такси и забыть навсегда. Но, чёрт побери, брат просил о ней позаботиться.

«Жопа!» — резюмировал внутренний голос.

— Так… ребята, — начал было Боря. — Ночь уже. Клюю носом. Давайте утром всё обсудим. Куда вас… вместе там или по отдельности.

Рома с переднего сиденья повернулся и посмотрел на Светлану. Та покачала головой.

— Только не говори, что тебе негде жить, — сказал он. — на что ты вообще рассчитывала, возвращаясь?

— Я не собиралась возвращаться! — постепенно переходила на ультразвук девушка на нервах, но тут же сама сбавила ход. — Но там ещё хуже. Вот и получается, что выбирала из двух зол меньшее.

— А я, значит, меньшее зло?

— Ты… — она вдруг заплакала, не зная решения. — Ты хороший, Ром. Заботишься, нежный. Секс классный, все дела. Прости, что использовала тебя как трамплин. Но… я хрен знает, что теперь. Думала поживу с тобой месяц-другой. Ну или пока не рожу и не сдам в детский дом ребёнка. Я ведь сама детдомовская. Только в отличие от ленивых разпиздяев вокруг меня, что сами себе шнурки без подсказки завязать не могли, я в семье начинала. А как загремела в казённый дом, училась до беспамятства. Вот и знание английского с немецким. Меня поражали немецкие фильмы. Я туда всю жизнь стремилась. А когда списалась с немцем в социальных сетях и всё закрутилось летом… рванула. Понимаете? Это такая возможность была!

Боря усмехнулся. Он тоже любил немецкие фильмы. Но немного другие. Там, где даже если друг друга обманывают, то в конце сцены обязательно мирятся под пару-тройку оргазмов.

«Девушку понять можно. Каждый ищет где лучше», — добавил внутренний голос, как сторонний собеседник, но сам первым и признался: «не понятно только то, что с этим делать теперь».

— Так, давай у меня переночуем хотя бы, — устало обронил Рома. — А там видно будет что, как… мне вообще завтра в военкомат.

Боря некстати подумал, что теперь на районе в управляйке вообще ни одного сантехника не останется. Он уволился, немчика зима русская сломала, а теперь и Рома мобилизуется. Одни аварийные службы с соседнего района работать будут. Пару месяцев может в таком режиме и протянут, зиму даже. А по весне весь район поймёт, что чиновники и прокуратура вокруг бесполезны, когда реального сантехника нет.

— Поехали, — выдавила из себя Света. — У тебя же нет домашних животных? У меня аллергия на шерсть.

— Нету, — глухо добавил Рома.

— Есть, — озадачил Боря. — Кот. Демоном зовут.

В голове пронеслись картинки, как Наташка котика обнаружила. Как отец засуетился. Они потом наверняка чай пили вместе, умиляли, гладились. Ну а под вечер пришли к выводу, что лучше снова жить вместе.

В больничку отца он так и не отвёз, кстати. А телефон не берёт.

— Бля, — добавил уже Рома. — А куда тогда?

Боря почесал руль, как будто тот чесался. И прикинул варианты. К Шацу на коттедж — нельзя. К Князю тоже. Сложно будет объяснить, его там ребёнок или нет. Всех постреляет для спокойствия дочери и будет прав. Тогда куда? На съёмной рабочей квартире Кишинидзе немку завоёвывает. В однушке двум парам не жить.

Только и оставался, что вариант с квартирой бабки захваченный. А это снова подталкивало к варианту, что выкупать её надо.

«Это ещё лям нужно», — прикинул внутренний голос: «Борь, надо за Князя держаться тогда. Чтобы этим двум дебилам вместе жилось. Сейчас или через год, не важно. От тебя это всё зависит. Ну а потом… тест на отцовство сделаешь. Да?».

Боря выдохнул долго и повёл автомобиль по ночной трассе в родной город.

— Есть тут у меня один вариант на первое время, а дальше разберёмся.

Высадить беременную девушку на ночной остановке и забыть о её дальнейшей судьбе ему совесть не позволяла. Пусть живут, со временем видно будет, что из этого получится.

«Главное, чтобы Кира не узнала», — хмыкнул внутренний голос: «Князь прознает, совсем мёртвым будешь».