Притворяясь нормальной. История девушки, живущей с шизофренией
- Автор: Эсме Ван
- Жанр: Психология / Биографии и Мемуары / Медицина
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Притворяясь нормальной. История девушки, живущей с шизофренией"
На следующее утро за завтраком я спросила К., можем ли мы поговорить о «Люси». Если бы мы вычислили, что заставило мою реальность пошатнуться, сказала я, то впредь мне было бы ясно, от каких фильмов стоит держаться подальше.
– Ну, – сказал К., – Люси казалась бы сумасшедшей при обычных обстоятельствах – из-за тех вещей, на которые она, по ее утверждению, способна. Проблема для тебя может заключаться в том, что она на самом деле способна это делать.
«Люси» утверждает, что моя реальность – и реальность людей, которые меня окружают, которым мне полагается доверять, когда я психотична, – не настоящая реальность. Этот фильм с помощью ярких кинематографических эффектов приукрашивает свое определение истинной реальности.
Фильм 2001 года «Игры разума» прослеживает жизнь математика Джона Нэша, которого играет Рассел Кроу, подчеркивая роль шизофрении в отношениях и работе главного героя. В попытке поместить зрителя внутрь «прекрасного ума» Нэша режиссер Рон Ховард прибегает к махинациям в духе Шьямалана, придумывая загадочный сюжетный поворот, при котором угрюмый куратор Нэша в министерстве обороны, а также его давний друг из Принстона и очаровательная племянница оказываются – та-дам! – игрой воображения. Психоз в «Играх разума» – не что иное, как усиленная версия детской «воображаемой дружбы», и он продолжает преследовать Нэша даже после выздоровления. В заключительной сцене фильма, когда Нэшу вручают Нобелевскую премию по экономике, он мельком видит эту вымышленную троицу. Шизофрения, подразумевает фильм, – это навсегда.
Легко критиковать «Игры разума» за фальшивое изображение шизофрении. В действительности я впервые смотрела этот фильм вскоре после его выхода на экраны, в рекомендованном показе, устроенном для моего курса психопатологии в Йеле. Задачей показа было продемонстрировать нам, как неправильно показывают психоз в Голливуде. Но использование Ховардом кинематографических плодов воображения выглядит не таким уж непроработанным, если рассматривать их как метафору бреда. Куратор Уильям Парчер с технической точки зрения является повторяющейся галлюцинацией – обманом чувств, способным говорить и двигаться благодаря актеру Эду Харрису. Но он также является персонажем, который провоцирует параноидную убежденность Нэша в том, что он должен взломать хитрый советский шифр, дабы избавить Америку от коммунистов. Без зловещего присутствия Парчера зритель никак не может поверить, что Нэш впутался в вопросы национальной безопасности.
Я долго не решалась посмотреть фильм «Голодные игры. И вспыхнет пламя», боясь, что экранная реальность меня затянет. Но настал момент, когда я смогла справиться со своей психотичностью. В кинотеатре я смогла вовлечься в кино, при этом не потеряв своих границ.
Годы спустя я пережила свои первые галлюцинации. Они были ничуть не похожи на повторяющиеся вымышленные фигуры, которые видит герой Рассела Кроу в «Играх разума». Вскоре после них появились и бредовые видения, хотя своей Нобелевской премии я еще не дождалась.
Я все же посмотрела «И вспыхнет пламя» в кинотеатре. Я больше не была психотична и сделала сюрприз К., купив нам обоим билеты на вечерний сеанс. Мы сидели в бархатных креслах в театре Kabuki в Джапантауне, районе Сан-Франциско, и смотрели, как Китнисс Эвердин борется за свою жизнь. Особенно захватила меня сцена, где происходит нападение соек-говорунов: по одну сторону от силового поля Китнисс окружает стая генетически модифицированных птиц, именуемых сойками-говорунами. Они используют как оружие крики ее сестры, которую подвергают пыткам. Китнисс кричит, взволнованная и паникующая, ее спутник и товарищ Пита пытается объяснить ей, что в реальности ничего такого не происходит, но невидимая преграда не подпускает их друг к другу. Несмотря на все его старания, она не может услышать объяснение. К скольким моим переживаниям эта сцена была метафорой!
После фильма, когда мы спускались на подземную парковку, К. спросил:
– Помнишь сцену с сойками-говорунами?
Я ответила, что помню.
– Тяжело было ее смотреть, – сказал он.
В кинотеатре фильм накатывал на нас волнами, и все же мои границы остались незыблемыми. Я смогла полностью вовлечься в кино, не потерявшись внутри него. Когда включился свет и зрители зашевелились, я потянулась за рукой К., словно мы были такими же, как все, супругами, готовыми пойти домой.