Жизнь за океаном

II. «Веселый Кристмас»

Приготовления к святкам. – Празднование Рождества Христова в церквах, семействах и на улицах. – Русское и американское праздничное веселье. –Русское Рождество за океаном.

Чтобы лучше рассмотреть нравственный облик народа, надо видеть его не в будничное время, когда тяжелая забота об удовлетворении житейских нужд искажает его черты, а в праздник, когда облегченная душа спокойно может отражаться в своем «зеркале», открыто выказывая свои достоинства и недостатки. По отношению народа к своим праздникам можно также определять степень его религиозного или нравственного развитая. Праздник Рождества Христова, как краеугольный праздник христианского мира, для наблюдателя религиозной жизни представляет поэтому один из наиболее интересных моментов, в который можно подметить характерные черты религиозности или христианственности того или другого народа. Столица американского материка представила в этом отношении также небезынтересные данные.

Праздник Рождества в Америке имеет чрезвычайно большое значение; с него фактически начинается новый год. Поэтому приготовления к нему можно было замечать в городе еще недели за три. В обыкновенное будничное время Нью-Йорк представляет громадную машину, в которой свободные граждане бездушными винтами вертятся и работают изо дня в день от утра до вечера. С приближением праздника винтики заметно стали распадаться и, переодевшись джентльменами и леди, стали по-праздничному расхаживать по тротуарам, высматривая в магазинах вещи для покупки к празднику. Магазины украсились великолепными вензелями, которые в разноцветных огненных буквах возвещали о «веселом Кристмасе»; у домов и церквей зазеленели елки; в газетных объявлениях о проповедях запестрели темы, имеющие ближайшее отношение к празднику. В народных массах день ото дня уплотнявшихся на улицах, громадное большинство составляли дети: Кристмас здесь в большей своей половине есть детский праздник и обычай налагает на родителей закупать пред праздником для своих детей игрушек на целый год. Особая детская рождественская литература, предназначенная также на праздничные подарки детям, в это время имеет громадный сбыт. В этой детской литературе по меньшей мере две трети книг имеют своим содержанием рассказы о рождестве Спасителя и сопровождавших его обстоятельствах и все исключительно проникнуты глубоко религиозным, христианским духом. Школы устраивают торжественные процессии. Так, из воскресной школы при церкви св. Троицы накануне Рождества около 700 детей составили великолепную процессию, направлявшуюся к вечернему богослужению. Мальчики шли со своими классными знаменами и хором исполняли рождественские гимны. В церкви после вечерней молитвы им розданы были праздничные подарки. В подарках заинтересованы не одни дети: обычай наложил на взрослых долг – делать друг другу подарки. Муж и жена, брат и сестра и т. д. непременно делают друг другу подарки. «Вечерний канун Рождества»7, составляющий здесь фактическое начало праздника, представляет в семействах трогательные картины тихих радостей. Под тенью непременной в каждом доме вечнозеленой елки, этого символа возрождения и вечной жизни, переживаются сладкие часы взаимного удовлетворения.

Наступление праздника во всех церквах приветствуется буквально «полунощным» богослужением, начинающимся с 12 часов ночи, как у нас на Пасху. Церкви были убраны елками и цветами и блистательно освещались газовыми вензелями. Проповедники говорили лучшие проповеди. Чтобы дать образчик как церковной обстановки, так и праздничной проповеди, вкоротке опишу ночное богослужение в ближайшей ко мне церкви св. Благодати. Эта церковь расположена на Бродвее, главной улице города, можно сказать в самом центре Нью-Йорка, и представляет обычный здесь тип готического храма, серого цвета. В будничное время массы суетящегося люда непрерывно снуют по тротуарам, идущим мимо ограды, и пункт этот представляет истинный базар житейской суеты. Вечером накануне Рождества как бы какая невидимая сила смела отсюда людскую суету, – здесь царила торжественная тишина. В ограде зеленели елки и горели яркие огни. Около 12 часов раздался на колокольне музыкальный звон, тот звон, который так памятен всякому побывавшему в Англии и который воспет поэтом в дивном стихотворении, начинающемся словами: «Вечерний звон, вечерний звон! как много дум наводит он!» На звуки его почти мгновенно явилось множество бодрствовавшего в ту ночь народа и наполнило церковь. Храм великолепно был убран зеленью, престол утопал в цветах, над алтарем ярко горели огненные слова ангельской песни: «Слава в вышних Богу, и на земли мир!» Ровно в 12 часов раздались звуки органа и большой хор запел за ним великолепный гимн: «О священная ночь!», за которым следовало полное вечернее богослужение. По окончании богослужения пастор взошел на высокую кафедру, убранную елями и цветами, и прочитал текст своей проповеди из евангелия Луки II, 8: «В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего». Звучный отчетливый голос оратора-проповедника приковал внимание слушателей. После нескольких моментов торжественной тишины проповедник начал речь, приглашая слушателей перенестись мыслью за 2.000 лет тому назад, к той ночи, которая предшествовала первому дню праздника Рождества Христова. Ничего не может быть менее схожего между собою, чем эти две ночи. В теперешнюю ночь тысячи народа бодрствуют, чтобы встретить только день памяти о рождестве Спасителя; в ту же ночь, когда совершилось самое рождение Его, весь мир спал, и встретили Его лишь бодрствовавшие по обязанности убогие пастухи. Некоторые, однако же думают, что христиане ошибаются, празднуя рождение Христа в это время года, так как в Сирии стада содержатся в загородях с ноября до марта. Но ведь зима в Палестине не постоянна. В стране Вифлеема около 15-го декабря всегда наступает нечто в роде «индейского лета», вырастает трава, распускаются цветы, и стада выгоняются на пастбища. Поэтому нет ничего несообразного в том, что пастухи стерегли свои стада ночью, когда ангелы явились им возвестить о рождении Христа. Описывая обстоятельство рождения Царя Небесного, оратор перенесся мыслью к обстоятельствам, окружавшим рождение одного из земных царей – Людовика XIV, и яркими красками изобразил всю бездну контраста, разделяющего эти два события. С одной стороны убогая бедность, заключившая человеческие существа в обиталища животных; с другой – ослепительная пышность, обоготворявшая человека. И в тоже время в одежде убожества родился вечный Царь славы, а в одеянии пышности – ничтожный червь, смертный человек!.. Мастерски нарисованная, картина эта произвела глубокое впечатление. После речи произведен был сбор добровольных подаяний на рождественские подарки бедным, живущим в приходе. Во время сбора одна из лучших оперных артисток пела гимн: «Как прекрасны стопы тех, кто проповедует евангелие мира», и все богослужение заключено было хоровым пеним рождественской песни: «Осанна, осанна! пойте высшую хвалу!»

Тоже самое происходило и во всех других церквах с изменениями в частностях, как это можно было видеть по газетным объявлениям. Газетные объявления о богослужении и проповеди здесь обычное явление; в субботних и предпраздничных номерах газет они обыкновенно занимают по нескольку громадных столбцов под общим заглавием: «религиозные извещения». К Рождеству они только усилились и расширились. Чтобы дать образчик этих объявлений, выписываю взятое наудачу: «Методистская епископальная церковь. Адрес: 18-я улица, близ 8 авеню. Утреннее богослужение в 11 часов. Проповедь говорит почтенный доктор Годман. Тема: Высочайшая проблема. Поют университетcкие цветные певцы. Великолепные декорации. Вечером в 7 ч. 30 м. проповедует почтенный пастор Стробрич. Тема: Кто были мудрецы с востока. Эффектная иллюминация. Иностранцы сердечно приглашаются к богослужению». К этому присоединяется еще особая программа музыкальных пьес, назначенных к исполнению, с перечнем приглашенных артистов. По руководству этих объявлений каждый выбирает для выслушания воскресного или праздничного богослужения ту церковь, в которой церковная декорация или тема проповеди, по его мнению, интереснее.

Утром в самый день Рождества погода стояла одна из самых невеселых, по обыкновенно ясному небу ходили свинцовые тучи и моросил дождь. Тем не менее на музыкальный звон церквей текли бесчисленные массы народа. Утреннее богослужение обыкновенно совершается в 11 часов, и в это время по всему городу разливалась колокольная музыка, которая была тем отчётливее, что конного движения по улицам совсем почти не было. Колокола церкви св. Троицы дивно исполняли рождественский гимн: «Ангелы из царства славы». Песня эта чрезвычайно популярна в городе и слушать колокольное исполнение ее собралась многочисленная толпа народа. Богослужение было торжественное с хорошими проповедями, о характере которых, впрочем, можно судить по данному выше описанию. Особенною своеобразностью отличались только некоторые немецкие католические церкви, которые в богослужение вводили, по оставшемуся от средних веков обычаю, драматическую сцену под названием: «Ясли». Она представляет историю рождения Христа в драматической форме, более или менее обработанной в деталях, сообразно средствам, находящимся в распоряжении клира. Пред алтарем обыкновенно ставятся более или менее художественно приготовленные ясли и в них полагается или дитя или просто фигура, изображающая его. Вокруг яслей разбрасывается солома, а у головы и ног ребенка занимают положение его родители или кто-нибудь из посторонних, для изображения Иосифа и Марии. Большая декорация изображает в отдалении Вифлеем, из-за него в мимической процессии являются маги с длинными седыми бородами, а наверху сияет газовая или электрическая звезда, указывающая им путь. В менее богатых церквах вместо звезды пред магами просто носится шест с фонарем. После поклонения магов, к яслям подходят все присутствующие, кланяются ребенку и делают некоторые приношения его матери. Такое участие ребенка в церемонии здешними немецкими матерями считается величайшим счастьем для него и всего семейства, и поэтому каждая из них старается дать для этой церемонии своего ребенка.

Выйдя вечером в самый день праздника (Кристмас в Америке празднуется только один день) на улицу, я хотел удостовериться здесь в истинности прилагаемого обыкновенно к Кристмасу названия «веселый». К крайнему удивленью, тут не было ничего соответствующего, по русским понятиям, такому названию. Улицы были совершенно безлюдны; магазины и увеселительные заведения закрыты; электрические солнца, которые по будням волшебным светом сияют над улицами, поддерживаемые невидимыми проволоками, представляли лишь темные точки; тишина царила невероятная для такого обыкновенно шумного города и изредка стоявшие полисмены заметно тяготились своим бездеятельным состоянием. При виде этой праздничной мертвенности мысль по ассоциации контраста перенеслась в нашу русскую северную столицу. Необозримые массы народа, как бурное море волнуемые тем «духом», о котором с уверенностью можно сказать, «откуда он приходит и куда идет», разливаются там по улицам; увеселительные заведения отправляют свою страдную пору; вопль восторгов стоном стоит над городом, и отчаянный призыв «городового», как бранный клич на бранном поле, раздается со всех сторон .. В чем же у американцев состоит святочное «веселие»? – Оно просто состоит в наслаждении тихими семейными радостями. Раздевшись вокруг праздничной елки, члены семейства ведут беседу о празднике, читают какую-нибудь святочную книгу или поют рождественские гимны. В удовлетворение этой потребности газеты обыкновенно в своих праздничных номерах дают по несколько глубоко религиозных статей и рассказов; музыкальные журналы переполнены рождественскими гимнами, предназначенными для семейного исполнения. Мне случайно попался в руки праздничный номер одного из этих журналов. Пробежав его содержание, я нашел, что он весь состоял из святочных пьес, о характере которых можно судить по следующему перечню их. Тут были: «Рождественская песня», «Вифлеемский гимн», «Однажды в год бывает Кристмас», «Успокой вас Бог, веселые джентльмены», «Когда Христос родился», «Рождественский звон на море», «Рождественский вальс». Все эти пьесы исполняются и распеваются в семейных кружках, при пылающем камине и зеленеющей елки. Такое святочное веселье, очевидно, совсем не похоже на наше русское праздничное «веселие», которое, надо признаться, до сих пор еще крепко держит свой прадедовский характер и состоит по преимуществу в том, чтобы «пити» ...