Жизнь за океаном

Такими способами собираются громадные деньги, которые и превращаются щедрой рукой в дым и копоть во время блистательных процессий. На процессии употребляется только одна часть их; другая часть идет на другие способы президентской борьбы. Презренный металл играет чрезвычайно важную роль президентской кампании, и особенно в так называемых «сомнительных» штатах. Это штаты, в которых соперничающие партии равносильны, и которые поэтому вотируют то за одну, то за другую партию, благодаря разным случайным причинам. При общем равносилии партий эти-то штаты главным образом и дают преобладание той партии, к которой они склонятся. Вследствие этого обе партии употребляют все усилия, чтобы склонить их на свою сторону и одним из сильнейших способов этого склонения служит всемогущий доллар. Подкуп голосователей здесь самое обыкновенное дело и на него тратятся громадные деньги. Какое важное значение придается доллару в президентской кампании, можно видеть даже из того, что партии открыто хвалятся основным капиталом, которым располагают главные квартиры. Нью-Йоркский штат есть один из сомнительных штатов, и предводитель республиканской партии в нем однажды с самодовольством высказывался, что «главная квартира» вполне обеспечена с денежной стороны и имеет в своем распоряжении несколько миллионов долларов на нужды кампании.

На войне все средства позволительны. Это правило находит полное применение в президентской кампании. Партии прибегают ко всевозможным средствам, чтобы только замарать кандидата противной партии в глазах народа. Тут пускаются в ход интриги, небылицы в лицах, до подноготной разбираются все недостатки кандидатов и в преувеличенной до безобразия форме выставляются на публичное посмешище, пускаются в оборот вымышленные документы, подложные письма, писанные будто бы когда-то кандидатами и компрометирующие их нравственную физиономию или политические убеждения и т. д. Более всего этим отличается демократическая партия, которая не знает в этом отношении пределов приличия. Демократическая печать с самого назначения Гарфильда на кандидатуру пустилась в какую-то дикую вакханалию изобличения несчастного генерала в разных проделках. Изо дня в день она отыскивала и печатала все новые и новые документы, свидетельствующее будто бы о его безнравственности, чиновнической испорченности, продажности, и на бедном Гарфильде не осталось такого пятнышка, которое бы не забросано было грязью. При виде этого у иностранца волос становился дыбом от мысли, – ну, а что как этот опозоренный, загрязненный кандидат будет избран президентом? Как целая половина народа будет смотреть на такого правителя страны?

Гарфильда демократы более всего изобличали в спекуляторских проделках. Несколько лет тому назад здесь основалось обширное спекуляторское общество «Поземельного кредита», и для усиления своей деятельности оно затянуло в свои члены некоторых членов конгресса – вопреки прямого закона, запрещающего членам конгресса участвовать в каких бы то ни было спекуляторских учреждениях. Между ними будто бы был и Гарфильд. Демократы где-то откопали документ, из которого видно, что он получил от этого общества сумму в 329 долларов. Этого открытия для них было достаточно, чтобы провозгласить республиканского кандидата продажным и испорченным человеком. Напрасно Гарфилд клялся, что он получил эту сумму не как участник общества, а как адвокат за какую-то чисто юридическую услугу; демократы пронесли его имя по всей стране как человека, который, будучи членом конгресса, вопреки прямых узаконений, был преступным участником спекуляторского общества и потому заслуживает не президентства, а уголовного преследования; что эта цифра показывает процентный доход с акций этого общества, и что вознаграждение за юридическую услугу могло быть только круглою цифрой – 330, 350, но ни в каком случае не 329. Роковая цифра стала каждый день появляться в заголовке демократических газет, и документ, в котором она найдена, был напечатан в миллионах экземпляров и пущен по всей стране с надлежащими комментариями. Мало-помалу эта цифра сделалась настоящим проклятием для республиканского кандидата и стала преследовать его по пятам. Ему стали во множестве присылаться письма, все содержание которых состояло из цифры 329 со значком, обозначающим доллары, какая-то невидимая рука стала начертывать эту цифру во всех местах, где бы только ни появлялся генерал. Она появилась на кресле, на котором он заседал в конгрессе, и на принадлежащем ему столе. Подъезд его дома украсился вензелем 329; противная цифра проникла в его частный кабинет и украсила все стены в нем, и даже пробралась в спальню и как дамоклов меч повисла над местом его покоя. Мало этого. Встав поутру и взявшись за сапоги, он, к ужасу, увидел на них 329. Отправившись в свою обычную утреннюю прогулку с любимой собакой, он заметил на ее ошейнике все тоже антихристово число 329. Придя домой и снимая свое пальто, он в отчаянии увидел антихристово число у себя на спине. Отправившись в отделение своей жены для утренних поздравлений, Гарфильд только ахнул, увидев на ее чепце проклятое число 329. Одним словом, куда он ни повернется, везде он встречает антихристово число 329. От него проклятая цифра с быстротою электричества стала распространяться по всей стране, и скоро все главнейшие предводители республиканской партии сделались ее жертвой. Между тем в демократических газетах появились целые поэмы в честь таинственного числа 329, и множество соображений, метящих в бедного генерала. Между прочим оказалось, что сумма 3+2+9 равняется 14, а таково именно количество букв в имени Гарфильда (James A. Garfield). От республиканских вожаков антихристово число набросилось на всех вообще республиканцев, так что сплошь и рядом можно было видеть целую партию джентльменов, у которых на спине красовалась цифра 329. Наконец, она пробралась даже в храм науки – университет. Почтенный профессор математики, начертав на доске геометрическую теорему, обратился к студентам с предварительным ее объяснением. Окончив вступление, он обернулся к доске для практического демонстрирования теоремы на чертеже и вдруг –остолбенел от изумления: на доске вместо чертежа красовалась исполинская цифра 329. Республиканцы до того переполошились от этой небывалой казни, что поставили особых сыщиков для уловления таинственной руки, повсюду пишущей антихристово число. Но таинственная рука оказалась неуловимой и по-прежнему продолжала класть антихристову печать на дверях республиканских домов.

Затем на поле битвы началась страшная перепалка из-за так называемого «китайского письма». Американцы ужасно не любят китайцев, а рабочий люд считает их своими смертельными врагами, так как они, массами прибывая в Америку, при крайней нужде нанимаются на работу по низкой цене, содействуя тем общему понижению заработной платы. В последнее время китайский вопрос сделался таким важным, что правительство принуждено было снарядить особую экспедицию для пересмотра договора с Китаем касательно китайской эмиграции с целью возможного ограничения ее. Ввиду такого значения китайского вопроса, очень важным стал вопрос и касательно того, каких воззрений на него держатся теперешние кандидаты на президентство. В удовлетворение общественного и народного запроса, они в своих официальных письмах, излагая политическую программу своих будущих действий в случае избрания на президентство, оба высказались и по китайскому вопросу, причем оба указали на ненормальности китайского переселения, вызывающие радикальный пересмотр узаконений относительно его. Гарфильд выразился следующим образом: «Новейшее движение китайцев к нашему тихоокеанскому берегу слишком похоже на ввоз китайцев, чтобы приветствовать его без ограничения; слишком похоже на нашествие, чтобы смотреть на него равнодушно. Мы не можем позволить, чтобы среди нас под видом эмиграции вводилась какая бы то ни была форма рабского труда». Выражения эти с ясностью определяют воззрения Гарфильда на китайский вопрос. Но для политиков это нипочем. Ничтожная демократическая газета напечатала частное письмо Гарфильда, адресованное к некоему Морею, члену «союза нанимателей» в городе Линне. В письме говорится: «Китайская проблема подвигается к делу. По моему мнению, вопрос о рабочих есть вопрос частной и корпоративной экономии, и частные лица или компании имеют право покупать труд там, где только возможно достать его дешевле», – и затем говорится, что договор с Китаем должен быть свято сохраняем и отмена его вредно отозвалась бы на американской промышленности, лишая ее дешевого труда. Очевидно, это совершенно противоположно официальному заявлению. Демократы с необычайным восторгом схватились за это письмо, во всех газетах появились факсимиле, который давал знать, что это почерк Гарфильда. Вопрос стал очень важным. Республиканцы смутились, а демократы напечатали письмо в миллионах экземпляров и пустили в обращение между рабочим людом, для которого китайский вопрос имеет особенно большое значение. Независимые газеты сделали запрос самому Гарфильду, действительно ли принадлежит ему это письмо, а он медлил ответом, еще более увеличивая смущение своих друзей и злорадство врагов. На бедного генерала уже столько было клевет, что если бы он на все их писал ответы, то и самому миру не вместить бы писанных книг. Он порешил было не отвечать и на это письмо, но тут дело приняло такой серьезный оборот, что он не мог обойтись без ответа и написал официальное письмо, в котором объявляет, что он никогда не писал такого письма, не знает личности, к которой оно адресовано, что все письмо есть бесстыдная подделка под его почерк, и просил немедленно пустить в дело сыщиков для открытия «негодяя», выкинувшего такую штуку. Дальнейшее расследование действительно показало, что письмо – бессовестная подделка, и адресовано к такому лицу, которого никто не знает в его собственном городе. Страшное негодование поднялось в республиканском лагере. Пущен был в дело целый легион сыщиков, и один республиканец назначил премию в 5.000 долларов тому, кто найдет поддельщика письма. Между тем, демократы имели уже неосторожность слишком далеко пойти с этим письмом, и полное раскрытие этой гнусной проделки стало для них мертвою петлей. А та газета, которая впервые пустила это письмо, воспользовалась этой проделкой для своих собственных целей. Она стала истерически рвать и метать, заявляя, что республиканские сыщики с револьверами вторгаются в ее контору и типографию, разоряют набранные формы, боясь дальнейших разоблачений «преступной политики Гарфильда», и угрожают смертью самим издателям и редакторам – и таким образом под шумок продавала втрое большее количество экземпляров.