Жизнь за океаном

Общее впечатление, выносимое из наблюдения над празднованием великого христианского праздника в Нью-Йорке, чрезвычайно хорошее. Видно, что народ здесь христианизирован в этом отношении настолько, что считает своею глубокою потребностью проводить христианские праздники по-христиански, с сознанием их священной важности. Такое отношение к праздникам показывает в тоже время, что этот народ внутри себя имеет достаточно нравственного содержания, чтобы в нем одном находить для себя источник праздничных радостей, не прибегая к каким-либо внешним, пришпоривающим средствам. Распространенные у нас в России сказания о чрезмерном пьянстве в Америке – нуждаются в большом ограничении и особом истолковании. Если бы у нас в России наша русская пословица: «Пить-то пей, да дело разумей», – находила хоть десятую долю такого практического приложения, какое она находит здесь, то процесс отрезвления нашего народа был бы обеспечен.

Чрез двенадцать дней после американского «веселого Кристмаса» наступило русское Рождество. Вследствие разности русского календаря с западным русские на чужбине оказываются в затруднительном положении. Годичные общехристианские праздники заграницей бывают раньше русских, и русский человек вследствие всеобщего прекращения занятий по необходимости должен праздновать вместе со всеми другими. Праздники эти проходят, опять наступает рабочая пора, и среди этой-то поры только еще наступают родные праздники. Американцы отпраздновали свои святки, встретили новый год и уже забыли обо всем этом, погрузившись в море обычной житейской суеты, а у нас, русских, 6-го января только еще наступил великий праздник Рождества. День этот у американцев вполне будничный, они не почитают западноевропейских «трех царей». Вследствие этого предполагалось, что и в церкви не много будет народа, так как большинство его занято работой и службой. Но – православный человек дал себя знать и за океаном, он стряхнул бремя будничной суеты и пришел в храм выслушать родную рождественскую песнь. Молящихся собралось весьма много, с официальными представителями во главе. Много было и американцев, привлеченных любопытством, которое они и показывали фактически, вытягивая головы, чтобы проникнуть в недоступную и таинственную для них область – алтарь. Самыми любопытными, конечно, были газетные репортеры. Один из них доставил царю американской печати «Геральду» следующее небезынтересное описание этого богослужения.

«Космополитический характер нью-йоркского населения нашел вчера интересную иллюстрацию в богослужении, совершавшемся в греко-русской капелле. Богомольцы начали собираться с раннего утра, и когда началась служба в 11 часов, то в капелле было много народу всяких национальностей – московиты, славяне, греки, американцы и другие, привлеченные частью любопытством, частью чувством долга в благоговейном соблюдении Кристмаса по старому календарю. Богослужение почти во всем было сходно с римско-католическим, хотя, конечно, тут не могло быть такой пышной церемониальности, которая поражает в больших соборах западного мира. Украшения маленькой капеллы были просты, но со вкусом. (Следует подробное описание картин, т. е. икон, и подсвечников с точной цифрой свечей). Службу совершал Mr. Бьерринг в интересном восточном одеянии и высокой цилиндрической войлочной шапке (это такой-то показалась репортеру обыкновенная камилавка). Псалмист хорошо исполнял оригинальные восточные гимны. Но самою выдающеюся чертой богослужения было то, что оно совершалось на славянском языке или местном наречии русского народа (?). Небольшая речь на английском языке, сказанная почтенным Бьеррингом, была заключением службы. (Извлечение из проповеди). Собрание обменялось сердечными поздравлениями и желало друг другу «веселого Кристмаса» по истинно русскому обычаю».

Все праздничное богослужение имело для православных великое нравственно живительное значение. С какою силою отзываются родные православно церковные звуки в православно русской душе, заброшенной за моря-океаны, выказалось во время этой обедни. Богомольцы, в большинстве простые русские люди из матросов, внимательно слушали церковное пение и молча клали поклоны. Но вот псалмист запел всем известный и всем родной по воспоминаниям рождественский тропарь: «Рождество Твое, Христе Боже наш», и сразу, как бы по мановению волшебного жезла, целый хор простых русских голосов среди церкви подхватил родную песнь... Воспоминания о родине, которыми после обедни тут же делились между собой эти простые русские люди, сопровождались у многих слезами. О родина, родина. Что милее тебя?..