Жизнь за океаном

– Вот вы постоянно утверждаете, что негры неспособны к свободной политической жизни и что они просто стадо баранов, подгоняемое республиканским кнутом, – обратился я к своему приятелю янки, рьяному демократу. – Смотрите, какую стройную организацию представляют они собой, с каким гордым самосознанием прославляют своего кандидата. Да и приобретение этих форменных костюмов и вообще устройство процессии чего-нибудь стоит... А где расход для определенной цели, там, значит, есть идея, общее одушевление.

Демократ как-то сердито и нервно ухмыльнулся.

– Если вы не шутите, то жестоко заблуждаетесь, – сказал он. – Эта-то процессия более всего и показывает, что они бессмысленное стадо баранов, и подтверждает ту истину, что насильственно освобожденные рабы остаются рабами и на свободе. Не думайте, что устройство и организация этой процессии принадлежат их собственной инициативе. Ничуть не бывало. Это бездушные марионетки, заведенные рукою республиканской интриги. Костюмы, факелы, музыканты – все это дано им республиканцами. Им самим принадлежит только эта глупая бравада: да и она, естественно, объясняется тем, что участникам процессии республиканцы платят по два доллара в день. Черная раса, это – проклятие нашей страны, и оно будет лежать на нас, пока негры будут служить мертвым орудием в руках республиканской парии.

– Все равно как ирландцы служат в руках демократической партии, – хотел было я заметить демократу, но воздержался от нескромности.

В настоящее время, впрочем, негры не составляют уже такого верного легиона для республиканской партии, как прежде, и некоторые из них с гордостью величают себя демократами.

– Ах ты, черная обезьяна – негр! – обругал однажды посетитель ресторана цветного полового, который обсчитал его на несколько центов.

– Я не негр! – взбешенно вскричал цветной джентльмен.

– Кто же ты, чернокожая собака?

– Я –демократ! – еще энергичнее закричал он, и страшные белки его глаз сверкнули на черной физиономии.

По отношению к «черным бестиям» демократы, впрочем, не церемонятся много, и живо превращают их в демократов. Раз произошел характерный случай, страшно взволновавший весь республиканский мир. В южном штате Алабаме происходила подача голосов. Многочисленное там цветное население, разумеется, стояло за республиканского кандидата. Но демократы сумели быстро повернуть его на свою сторону. Под предлогом того, что негры «застращивают» белых голосователей и тем принуждают их против воли подавать голос за республиканского кандидата, демократы (в одном округе) выставили для защиты последних белую милицию. Опираясь на нее, они затем сразу превратили черных в белых. Во время самого баллотирования вдруг кто-то завернул газовый рожок, и воцарилась тьма. Предводитель цветного населения, наблюдавший за баллотированием, с ужасом бросился к столу, стараясь захватить баллотировочный ящик, но напрасно водил он руками по поверхности стола: от ящика и след простыл. Пока в страшной суматохе опять успели зажечь огонь, ящик опять появился, но уже наполненный демократическими билетами. Большинство, разумеется, оказалось за демократами, и они восторженно грянули свой боевой гимн: «За Генкока ударьте колокола»! – и заглушили вопль «цветного предводителя», низводившего на головы демократов все проклятия, какие только существуют на человеческом языке в Африке и Америке.

Так шла президентская кампания. Политиканы уже наперед пытались взвешивать относительные шансы кандидатов. Большинство из них, разумеется, смотря по принадлежности к той пли другой партии, с азартом провозглашали победу своего кандидата и несомненное поражение противника. Политиканы республиканского клуба «железнодорожных служащих» выставили у своих дверей курьезную картину. Два поезда со страшною быстротою мчатся к великолепному зданию, над которым виднеется надпись: «Белый Дом». Один поезд уже тормозит по рельсам пред самою дверью дома, и из вагона самодовольно выглядывает генерал Гарфильд со своим вице-президентом Артуром. Другой, напротив, соскочил с рельсов и прыгает по ухабистой почве, а из вагона высунулись искривленные ужасом и отчаянием фигуры демократических кандидатов Генкока и Инглиша. Демократические политиканы, разумеется, в своих клубах имели другого сорта картины. Но есть и «независимые политики», которые судят беспристрастно.

Под первым впечатлением назначения демократами на президентскую кандидатуру генерала Генкока общественное мнение с таким сочувствием отнеслось к этому «рыцарю без страха и упрека», что, по-видимому, шансы сильно и бесповоротно склонились на его сторону. Ликованиям в демократическом лагере и конца не было, объявлены были многочисленные пари на десятки тысяч долларов – что Генкок будет избран президентом, и в обществе стала расти мысль, что пора переменить правительство, взять его из рук республиканцев и передать демократам. Но мало-помалу шансы его пошатнулись. Дело в том, что демократическая партия, вполне уверенная в своем успехе, стала более предаваться ликованиям, чем делу, и в организации кампании сделаны были важные упущения. Между тем, республиканцы с усиленною энергией начали и повели кампанию и успели с первых месяцев кампании повернуть шансы в свою сторону. Да и мысль о необходимости перемены в правительстве стала расплываться и глохнуть. В настоящее время страна достигла небывалой степени благосостояния, а народ не любит переменять того правительства, при котором он благоденствует.

Страна действительно многим обязана республиканскому правлению. По окончании гражданской войны она находилась в ужасно бедственном состоянии. Финансы совершенно истощились и бумажные деньги не стоили и половины их номинальной ценности; теперь же они, посредством искусной операции, вполне уравнены с золотом, и существует даже излишек золотой монеты в 130 милл. долларов. «Мы сразу перескочили от крайней нужды к великому довольству, – говорил на одном большом митинге государственный секретарь Шерман. Наш вывоз за последний фискальный год достиг огромной суммы в 835.000.000 долларов, на 320.000.000 больше против 1875 года. Наш ввоз за последней фискальный год был в 668.000.000, на 135.000.000 больше против 1875 года, что вместе для нашей внешней торговли составляет за последний год сумму в 1.500.000.000 долларов. Каждый народ приносит нам дань своими произведениями. Наши мануфактурные произведения возросли во всех отраслях, так что мы вывозим огромное количество их для удовлетворения потребностей других народов. Мы теперь кормим Европу не только хлебом, но и мясом, маслом, салом, плодами и другими произведениями страны. В великих отраслях промышленности в – земледелии, мануфактуре и горнозаводском деле – мы теперь стоим во главе народов. При избытке денег, ценных как золото, при избытке работы для всех желающих трудиться, при дешевом капитале, мы теперь имеем еще богатейшие жатвы, какими когда-либо только Провидение благословляло землю. Мы имеем одной пшеницы по 450.000.000 бушелей в год и маиса 1.800.000.000 в год. Демократы утверждают, что мы всем этим благосостоянием обязаны Провидению, а не республиканскому правлению. Это правда, что Провидение благословило нас богатыми жатвами, но и самые жатвы явились только после, когда правительство привело в порядок финансы государства, дало стране ценные деньги, расширило промышленность, давая народу возможность деятельно участвовать в благословениях Провидения. Несомненно же то, что ни одною частью этого благосостояния мы не обязаны демократической партии».