Жизнь за океаном

От миpa накладных седин я отправился в мир действительных многовековых и тысячелетних древностей, собранных в знаменитом Британском музее. Учреждение – это настолько замечательно, что не посетить его во время пребывания в Лондоне значило бы совершить величайшее преступление пред наукою. Но оно в тоже время так обширно и так много сокровищ заключает в себе, что я при посещении его счел нужным ограничить себя только одним его отделом –археологическим, осмотрев по преимуществу египетские и ассирийские древности. И сколько здесь великого, и важного в этих обломках седой старины! Вот где источник этой новой исторической науки, которая в последнее время начала проливать лучезарный свет на многие по преимуществу археологические данные Библии. Стоит только знающим оком присмотреться к этим ничтожным, по-видимому, обломкам и вы увидите в них научное, фактическое подтверждение многих библейских сказаний. К сожалению, наша отечественная богословская литература не представила еще в этом отношении ни одного более или менее удовлетворительного труда. Зато англичане в этом отношении сделали величайшее вклады в библейско-историческую науку и заслуживают того, чтобы быть поставленными в пример нам – русским.

Англичане, впрочем, вообще так любят Библию, как едва ли какой-нибудь еще христианский народ. В Париже напр., вы не только Библии, но даже и какой-нибудь церковной газеты не скоро отыщете. Здесь, напротив, Библию везде вы видите прежде всего. Не говоря уже о том, что она составляет принадлежность каждого домохозяина, вы видите ее и в общественных домах и учреждениях. Я удивился, когда, войдя в Лондоне в великолепный, роскошно обставленный читальный зал при отеле, прежде всего на столе увидел в богатом английском переплете Библию. В книжных магазинах, которые по своему богатству и роскоши, несомненно, составляют одну из интереснейших достопримечательностей Лондона, за зеркальными окнами вы непременно встретите на первом плане Библию – в роскошнейших изданиях и в самых изысканных переплетах. Вместе с Библией, как книгой, англичане любят и библейские тексты. Магазины мало-мальски соприкасающихся с религией или церковью товаров унизаны текстами в роде: «Бог есть любовь», «Любите врагов ваших» п т. п. Даже газетные объявления часто подтверждаются библейскими текстами. Так, рассматривая объявления в одной газете, я с удивлением встретил цитату из книги Второзакония и с текстом, гласящим: "кровь человека жизнь его есть», но тут же под текстом прочитал спекуляторскую рекламу, извещающую, что там-то можно получить лучшее в мире очистительное для крови средство, избавляющее от всяких болезней и представляющее верные шансы дожить до глубокой старости и т. п. Если судить, впрочем, по внешности, то надо признать англичан вообще религиознейшим народом. Известно то ригористическое почтение, с которым они относятся к воскресному дню. Мне пришлось провести одно воскресенье в Лондоне, и я должен сказать, что виденное мною превзошло всякие ожидания: как бы какая-нибудь всемогущая сила мгновенно остановила это, по-видимому, неутишимое море человеческой суеты. Там, где в будничные дни вывешиваются громаднейшие объявления о театральных спектаклях, различных спекуляторских предприятиях, в воскресенье можно было видеть только такие же громадные объявления, в которых различных церквей извещали о предполагаемых ими к произнесению воскресных проповедях. И народ с не меньшим любопытством останавливался у этих объявлений, как и у театральных, да кажется и в церковь шел не с менышим усердием. По крайней мере громаднейший собор св. Павла в проведенное мною в Лондоне воскресенье был переполнен молящимися. Не знаю, насколько английский храм удовлетворяет религиозное чувство, – а что оно довольно сильно – в этом, кажется, трудно сомневаться. Быть может, только этому сильному религиозному чувству англичан, предъявляющему большой запрос для своего удовлетворения, нужно приписать и то невероятное количество различных религиозных и библейских обществ, которое существует в Лондоне. Но я затрудняюсь сказать, чему приписать образовавшееся теперь здесь новое «библейско-театральное общество». Это оригинальное общество задало себе цель образовать библейский театр, где бы драматически-обработанные библейские сюжеты находили соответственную театральную постановку; причём предполагается в костюмировке и декорациях строго держаться научных данных библейской археологии. По газетным известиям, первою из подобных библейских драм поставлена будет на сцене пьеса под заглавием «Моисей в Египте»; роль дочери Фараона уже будто бы взяла на себя одна из известнейших лондонских драматических артисток. Любопытно – что из этого выйдет.

В понедельник 10-го ноября (по новому стилю) в Лондоне был народный преинтересный праздник «показывания народу нового лорда- мэра». Я не имею времени и места описывать этот праздник, но замечу только, что он послужил для лондонцев поводом к выражению своих признательных чувств премьеру Биконсфильду и его сподручнику старому мэру. Обоих их по улицам в обязательной церемониальной процессии народ приветствовал криками: «Зулусы, зулусы!», – а в одном месте в карету старого мэра даже пущен был громадный камень, который, к счастью, не причинил ему вреда. Так народ отмщал покойному премьеру его забывшее пределы честолюбие, в жертву которому он своею зулусскою войною принес целые десятки миллионов народных денег.

Вечером того же дня мне пришлось быть свидетелем лондонского народного веселья, и признаюсь, я никогда не видел ничего подобного. Зажглась иллюминация и на улицы высыпали несметные массы народа, двигавшегося какой-то сплошной стихией. Англичане вообще серьезный и солидный народ, но в этот вечер все превратилось в бесконечное веселье и ребяческую шалость. Мужской элемент вооружен был какими-то адскими машинками, которые при прикосновении к прекрасному полу производили пронзительный треск, вызывая крик у пугливых дев; а сам прекрасный пол вооружен был ручными фонтанчиками, которые холодной струей обдавали лицо всякого, кого только красавицы избирали жертвой своей шалости. Все это шумело, кричало, смеялось и гоготало, охваченное неудержимым порывом шаловства и веселья. Никогда мне не приходилось видеть такого беззаботного ребячества народной массы, а тем более никогда я не мог предположить, чтобы такому бесконечному шаловливому веселью могли предаваться обитатели угрюмого и туманного Лондона. Но замечательно, что в этой бесчисленной, упоенной веселостью, массе народа совсем не видно было «веселых» в нашем русском смысле. Все было весело, но благопристойно, шалило, но не безобразничало, упоено, но не пьяно, и, разумеется, не слышно было ни об арестах, ни о протоколах.