Семья волшебников. Том 2

— И Инкадатти все еще жив, — поморщился Айза. — Вот это вообще нечестно, что он все еще жив. Когда я родился, он уже был старым, а это было двести лет назад.

Разумеется, внизу оказалось, что ни на каких гоблинят Веронику менять не будут, а Астрид за издевки над сестрой сейчас накрутят хвост… Астрид с хохотом выпрыгнула в окно и принялась оттуда дразниться.

Папа же внимательно осмотрел Веронику, проверяя, прилично ли она выглядит. Та, разумеется, выглядела прилично… пугающе прилично. Она никогда не позволяла себе беспорядка в одежде, потому что беспорядок — это хаос, а хаос — это самое плохое, что может быть, с хаосом надо бороться всеми способами.

Вероника не понимала, почему остальные, и особенно Астрид этого не понимают.

Енот уже накрывал на стол, причем не на террасе, как обычно летом, а в столовой. Сегодня были какие-то странные блюда — запеченный целиком зверь, похожий на огромную лысую крысу, грибная каша, ужасно твердые сухие лепешки и кувшин с тягучим черным пивом. Папа поставил в центре вазочку с серым вареньем, и сказал, что это грибной джем — любимое лакомство цвергов.

— А это в честь чего?.. — не поняла мама, входя в столовую.

— Сегодня Международный Цвергский день, — с иронией сказал папа.

— Хватит меня дурить.

— Да гость к нам придет! Я пригласил члена экзаменационной комиссии из Делектории. На предварительный просмотр… кое для кого.

Майно и Лахджа посмотрели на Веронику, которая намазала грибным джемом лепешку, откусила кусочек и теперь пыталась понять — это просто гадость или тошнотная гадость?

— О, снова мэтр Паганотти заглянет? — обрадовалась Лахджа. — Он мне понравился, такой милый старичок.

— К сожалению, мэтр Паганотти две луны назад скончался, — вздохнул Майно.

— Правда?! — огорчилась Лахджа. — Как?!

— Расточился, слишком ослабла реальность. Возраст, ничего не попишешь.

— И кого же нам пришлют?

— А вот это еще одна плохая новость.

Ихалайнен уже встречал у дверей гостя. Кряхтя и ворча, в холл, а затем столовую вошел надутый, важный цверг — с удивительно короткой для цверга бородой, зато пышными бакенбардами. Очень маленького роста, зато почти кубической формы, он бросил один взгляд на стол и брезгливо сказал:

— Блевать-переблевать, опять мне цвергскую кухню накрывают. Как же я устал…

Лахджа поняла, что первое впечатление безнадежно испорчено. Цверг снял огромную остроконечную шляпу, плюхнулся на скрипнувший под его весом стул и с укоризной сказал:

— Дегатти, я наземник. Я ниже погреба под землю не спускался. И эту всю гадость я терпеть не могу. Гномий эль!.. ты бы мне еще фнухха налил!..

— Дорогая, познакомься, это профессор Скердуфте, из Делектории, — невозмутимо представил гостя Майно. — Член экзаменационной комиссии.

Лахджа немного натянуто улыбнулась и спросила:

— Очень приятно, профессор. А цверги-наземники любят домашние наливки и колбасы?

— Уж точно сильнее, чем печеных слепышей, — с отвращением поглядел на главное блюдо Скердуфте.

Ихалайнен раздраженно принес обычные закуски и обычное вино. Принес обычный хлеб. Обычное варенье, которому очень обрадовалась Вероника. Спрятавшись от сердитого дяди за лысой крысой, она стянула булочку и принялась откусывать маленькими кусочками, жмурясь от удовольствия.

А профессор Скердуфте долго еще недовольно кряхтел и жевал жаренные с луком колбаски, заедая их грибной кашей, к которой отвращения не испытывал. Над ним аж дымилась ядовитая аура, и Лахджа с грустью вспомнила милейшего профессора Паганотти.

— Так, — наконец произнес наевшийся цверг. — Получили мы в Делектории твою заявку, Дегатти.

— И что? — нетерпеливо спросил Майно.

— И то, что это насмешка над всеми установлениями. Отвратительная насмешка. Вы, видимо, считаете свою дочь большим талантом. Но я вам скажу, что сделаю все возможное, чтобы она не поступила.

— Почему?! — опешила Лахджа.

— Потому что это плевок в лицо уважаемой комиссии.

— Почему это?!

— Четырехлетняя девочка!.. и претендует на то, на что и взрослые-то не всегда могут претендовать! — насупил густые брови цверг. — Ишь! Показывайте мне этого вашего вундеркинда! Сейчас я буду над ней глумиться!

Вероника немножко догадалась, что речь о ней, и ей стало не по себе. Она робко выглянула из-за стола и на нее сразу уставился маленький бородатый дядя. Взгляд у него был такой сердитый, что Вероника втянула голову в плечи.

— Это она и есть? — догадался Скердуфте. — Пока не впечатляет. Ну давай, девочка, порази меня.

Вероника растерянно хлопала глазами.

— Она не понимает, — вмешался папа. — Ее же не предупредили.

— А почему вы ее не предупредили? — раздраженно повернулся к нему Скердуфте.

— Потому что вы известили о своем визите два часа назад, уважаемый коллега, — сухо произнес Майно.

— Но слепыша-то вы запечь успели, — фыркнул цверг.

Кажется, этот злосчастный слепыш показался ему личным оскорблением. Расовой насмешкой.

— Ежевичка, призови кого-нибудь, — ласково сказала мама. — Сейчас можно.

Вероника съежилась, стараясь казаться как можно незаметней.

— Она у вас сейчас не в форме, да? — снисходительно спросил Скердуфте.

— Она в форме, но стесняется, — ответил Майно.

Профессор фыркнул и налил себе еще вина. Атмосфера за столом становилась все недоброжелательней.

— Не стесняйся, ежевичка, — стала упрашивать мама. — Вызови кого-нибудь, кого уже вызывала. Проще будет.

— Не стесняйся, тут все свои, — попросил и папа.

— Он не свой, — тихо сказала Вероника, показывая на бородатого дядьку. — Он мне не нравится.

Скердуфте аж запыхтел от негодования. Его страшно возмутило, что он кому-то не нравится. Шансы Вероники на досрочную сдачу экзаменов падали с каждой секундой.

— Ежевичка, кого ты хотела бы сейчас позвать в гости к столу? — спросил папа, присев на корточки.

— Никого, — пробормотала Вероника, уползая под стол.

— Так я и думал, — насмешливо хмыкнул Скердуфте.

— Уверяю вас, коллега… — начал Майно.

— Мэтр Дегатти, вы, конечно, волшебник заслуженный, но не продвигайте свою дочь настолько нагло, — перебил цверг. — Блатных нигде не любят.

Он встал со стула, приподнял край скатерти и заглянул под стол. Вместе с ним заглянули Майно с Лахджой — и уставились на пустоту. Вероники не было, был только нарисованный на полу пантакль.

— Сбежала, — хмыкнул Скердуфте. — Так я и думал. Ну как вот принимать такую трусливую девочку? Все, я пошел.

— Но раз она так может, разве это не доказательство?! — опешила Лахджа.

— Нет, я тоже так могу, — нарисовал в воздухе пантакль Скердуфте и испарился.

Демоница выдохнула, пытаясь подобрать слова. До этого она считала самым противным волшебником их соседа, почтенного мэтра Инкадатти, но теперь у того появился достойный конкурент.

— Что это было? — наконец сказала она. — Провал, я так понимаю?

— Ну и придурок, — поморщился Майно. — Совсем не изменился.

— Ты его знаешь?

— А то. Профессор Скердуфте — редкий говнюк, он и меня в свое время заваливал на экзаменах. Ему уже триста лет, его студенты терпеть не могут.

— Ага, и Веронику запугал, — вздохнула Лахджа. — Ее демолорды не запугали, а он запугал… Где она, кстати?

Майно уже ползал под столом, рассматривая пантакль. Незнакомый, но явно что-то из злосчастной книжки Фурундарока. Вероника в последнее время снова повадилась украдкой ее листать, Майно пару раз ее на этом ловил и уже начал мастерить специальное, особо скрытое хранилище. Составлять охранительные чары персонально против Вероники… не самое простое дело, как выяснилось, но все же решаемое.

— Она хотя бы в этом мире? — нетерпеливо потормошила мужа Лахджа.

— Неизвестно, — поморщился тот.

Вероника сидела за маленьким столиком и чинно пила кислое молоко из кружечки с цветочком. Напротив парил недовольный и очень удивленный Фурундарок.

— Вкусно? — наконец спросил он.

— Да, пасиба.

Когда Вероника появилась в резиденции Величайшего Господина прямо перед его носом, тому сначала показалось, что это его в очередной раз призвали. Только через мгновение он понял, что переместилась на этот раз девочка, и разозлился еще сильнее.

— Откуда ты знаешь, где я живу? — процедил он.

— А?.. А есть печенье? — спросила Вероника, поболтав ногой.

Фурундарок прищелкнул пальцами, создавая гору печенья. Он все пытался понять, как…

— Я не люблю с изюмом, — застенчиво отодвинула блюдце Вероника.

— Ты у меня в гостях и ты будешь жрать то, что я даю! — рявкнул Фурундарок.

— Но я не люблю с изюмом, — всхлипнула Вероника.

— Ладно, — произнес Фурундарок бесцветным голосом и щелкнул пальцами. — Вот, изюма больше нет.

— Пасиба, — зачавкала девочка.

— НЕ ЧАВКАЙ! — взбесился Фурундарок.

Он поднялся в воздух и закружил по залу. Его напрягала эта ситуация. Раньше девчонка Лахджи просто его призывала, что безумно раздражало, но было хотя бы понятным.

А теперь… она заявляется к нему! Пьет его молоко, ест его печенье… ладно, он сам все это предложил, потому что он гостеприимный хозяин… но какая наглость!

И главное — ка-а-ак?..

— Тебя обидели родители? — вкрадчиво спросил он.

— Не, там маленький злой дядька, — пожаловалась Вероника. — Он хотел, чтобы я призывала. А я не хотела. Он на меня орал.

— Значит, чтобы ты не хотела призывать, НА ТЕБЯ НАДО ОРАТЬ, МАЛЕНЬКАЯ ДРЯНЬ?!

Вероника съежилась в комочек. Почему все на нее кричат?

— Ну… просто… ты мой друг… дядя… — замямлила она. — Ты хороший… и добрый…

— Я тебе не дядя, — проворчал Фурундарок. — Но…

Ему неожиданно стало приятно. Дети любят его. Девочка ринулась искать у него защиты и спасения.

Он был бы великолепным отцом. Сильным. Надежным. Могучим. Если бы не…

Фурундарок сжал кулачок, и половина мебели в зале рассыпалась пылью. Вероника отхлебнула еще молока.

— Мням, — осоловело сказала она. — Люблю кислое.

— Так, я отведу тебя к родителям и откушу им бошки, — решил Фурундарок.

— Нет, там маленький дядя! — испугалась Вероника.

Да что это за страшный маленький дядя? Каген, что ли? Да он не страшный. У него имидж нелепого безобидного карлика, а детей он вообще очень любит.

С другой стороны, эта маленькая дрянь кого хочешь доведет до белого каления…

— Шоколадку будешь? — щелкнул пальцами Фурундарок.

Через полчаса после исчезновения Вероники в дверь дома Дегатти громко постучали.

Ну как постучали… выломали одним ударом.

— У вас тут сплошные печати! — рявкнул Фурундарок, влетая в холл. — Я еле прорвался, хотя меня приглашали! Не рады меня видеть, гниды?!

Майно с Лахджой, сначала испугавшиеся, тут же облегченно выдохнули, потому что следом за Фурундароком вошла Вероника.

Грызущая огромную шоколадку

Родители как раз расшифровывали пантакль, пытаясь понять, куда на этот раз унесло их дочь. Лахджа искала ее через Ме Отслеживания, но то указывало невесть куда, и пантакль тоже был какой-то странный. Майно листал книжку Фурундарока, но пока ничего похожего не нашел. Инерционного следа тоже не было, Вероника в последнее время все реже его оставляет.