Семья волшебников. Том 2

Глава 12

— Раз теперь мы главные, то у нас есть обязанности, — объясняла Веронике Астрид.

— Дя, — согласилась Вероника. — Давай исовать.

— М-м-м… это можно, — согласилась Астрид. — Но мы должны еще и обороняться.

— От кого?

— Хитрый мантикор увел папу и соседей, чтобы наброситься на нас, — объясняла Астрид, поднявшись с Вероникой на балкон и вглядываясь вдаль. — Он может прилететь в любой момент. И напасть.

С балкона видно не очень далеко. Астрид задумалась, на какой высоте заканчивается усадьба. В какой момент она нарушит слово, если полетит вверх? И в какой момент ей станет так страшно, что она упадет? Астрид немного боялась слишком высокой высоты.

Впрочем, в усадьбе есть обзорная башня. Она достаточно высокая, с нее далеко видать.

— Подожди здесь, — велела она Веронике. — Я все разведаю.

— Лядна, — кивнула сестра.

Астрид все-таки засомневалась. Разумно ли оставлять эту бескрылую пигалицу одну? Но она не поднимется на обзорную башню, у нее ножки слишком коротенькие.

— Ты должна держать оборону, — сказала Астрид, заводя сестру в манеж. — В своей крепости.

Она дала ей кухонный нож и крышку от кастрюли. А чтобы Вероника никуда не ушла — заперла дверцу на замочек и забрала ключ.

Вот, теперь она в безопасности. И у нее там есть карандаши, раскраска и книжки с картинками. Найдет, чем заняться. А Астрид решит все вопросы с обороной поместья.

Вероника уселась и грустно вздохнула. Астрид, конечно, умная, ей виднее, но лучше бы она оставила дверь открытой, а то Вероника уже немного хочет на горшок. Она раскрыла альбом и принялась рисовать домик с бородой, дядю с трубой и злую Каляку-Маляку.

— Будешь демонов вызывать — атата сделаю! — крикнула Астрид, вылезая из окна.

Вероника сердито ткнула карандашом в бумагу.

С обзорной башни мантикору Астрид все равно не увидала. Она долго перемещалась по кругу, пристально разглядывая Радужную бухту то невооруженным глазом, а то в подзорную трубу. Один раз встретилась взглядом с дедом Инкадатти, который тоже пялился в подзорную трубу. Астрид показала ему неприличный жест, и он ей тоже показал. Астрид так удивилась, что труба дернулась, а когда она снова навелась на его башню, деда Инкадатти там уже не было.

Башни в Радужной бухте есть почти у всех. Волшебники любят башни. Живут-то тут в основном в усадьбах, но хотя бы маленькую башенку строит себе каждый. Это славная традиция, как объяснял Астрид папа. Когда она вырастет и станет волшебницей, то и у нее будет башня.

Астрид тогда спросила, что же с теми, кто живет в городе, на квартирах. А папа сказал, что в городе тоже есть башенки. Но они как бы общие, зато смотровые. Он однажды там свидание организовывал — вино принес, свечи разноцветные, на лире играл…

— С мамой? — спросила его Астрид.

— А… да, с мамой, — быстро ответил папа.

Наблюдение за мантикорами утомило Астрид. Ей захотелось есть, и она сделала перерыв в оборонной делательности. А поскольку родителей не было дома — решила заказать еду.

Она давно хотела. Обычно-то готовит енот или мама, но Астрид ужасно хотелось попробовать лепреконскую службу доставки еды. Ее приготовят в Радужницах, а привезут сюда.

Копченый рассказывал, что до того, как они переехали в Мистерию, и папа стал дворецким богатой бабки, они жили в Грандпайре, и там часто заказывали еду. Копченому тогда почему-то нельзя было выходить из дома без спроса, да и вообще они с папой редко выходили из дома. Вместе. Один-то папа, конечно, выходил, на работу. Каждый день… то есть ночь. У него тогда ночная работа была.

Один раз папу сильно подрали собаки, он вернулся весь в крови, но к лекарю идти не захотел и сказал, что отлежится так. Вот тогда они и стали каждый день заказывать еду.

— У вас в Грандпайре такие страшные собаки? — удивилась тогда Астрид.

— Не у нас в Грандпайре, — раздраженно ответил Копченый. — Я не из Грандпайра. Мы там жили всего полгода.

— А откуда ты?

— Ну, до Грандпайра мы жили на Вивоне, там папа служил одному богачу, но потом тот подарил папе шкатулку с золотом, и мы сразу уехали. А до Вивоны мы жили на Сальбароне, и там папа дружил с какими-то дядьками, которые о-очень много курили. Но мне там не нравилось, там сыро было и делать было нечего. А родился-то я в Тирцехлиале, но я его не помню, папа меня оттуда маленьким увез.

— Я думаю, твой папа вор, — предположила Астрид.

— Э-э-эй!.. — возмутился Копченый.

— Но зачем ему было уходить от богача, который дарит шкатулки с золотом? Он, может, потом еще подарит.

На это Копченый не нашел, что ответить. А теперь вот Астрид вспомнила его рассказы, как еду заказывали, и решила тоже заказать. А то у них в гостиной валяются рекламные буклеты, которые все время кидают в почтовый ящик, а позеркалить по ним никто не хочет.

Но сначала Астрид позеркалила Копченому. Вернее, его папе, потому что у самого Копченого дальнозеркала нет. У Астрид тоже нет, но она знает, где лежит мамино. Она им редко пользуется, потому что теряет, когда превращается.

— Мир вам, дядя Мантред, а Коп… Друлион дома? — вежливо спросила Астрид.

Копченый был дома. Астрид сказала ему, что закажет еду в лепреконовой доставке, и чтоб он быстро бежал сюда.

— …Родителей дома нет, и у меня полно мультиков, — сказала она.

— Я еще проект не доделал, — вздохнул Копченый.

— Неси его сюда, вместе доделаем. И это будет наш общий проект. Тебе там много доделать осталось?

— Да ну… в общем… немного… всё. Я еще не начинал…

— Тля, Копченый! Я свой сделала наполовину!

— А чо у тебя за проект?

— По естествознанию, — похвасталась Астрид. — Стенд с фауной. Мышки там, птички, лягушки… вернее, их черепа. Ты знал, что если положить труп в банку с жуками-плотеедами, то они очистят кости добела?

— Знал, мне папа рассказывал… а, что?.. не, пап, мы про плотеедов! Все, я бегу! У меня череп змеи есть!

Астрид прикинула, сколько времени Копченый будет к ней бежать. До его поместья отсюда три вспашки, так что если только прямо сейчас мимо не пройдет омнибус, ждать полчаса или даже минут тридцать. Хотя если Копченый очень хочет пожрать лепреконской еды, то бежать он будет со всех ног, так что успеет и за пятнадцать. Эльфы быстро бегают.

Но лучше ему все-таки не бежать так быстро, потому что еду Астрид еще даже не заказала. Она нашла буклет, снова подышала на дальнозеркало, написала номер, и за стеклом появился список лепреконских блюд. Астрид немного подумала, придирчиво повыбирала и подчеркнула пальцем все, что хотела. А «трескучую курочку» — два раза, потому что звучит вкусно.

Лепреконская доставка оказалась увлекательной. Когда Астрид все заказала, за стеклом появилась поварня, где несколько лепреконов махали палочками, наколдовывая еду. Только наколдовывали они ее не так, как обычные волшебники, а особенным образом, так что еда получалась не наколдованная, а настоящая. И Астрид пристально следила, чтобы все проходило как положено.

— Эй, я видела! — завопила она в дальнозеркало. — Ты мне в курочку козявку сунул!

— Это лепреконская приправа! — огрызнулся повар, показывая в зеркало баночку с козя… нет, кажется, это все-таки и правда приправа.

И ужасно этим увлеченная, Астрид совершенно забыла, что наверху томится запертая в манеже сестра.

А Веронике было уже совсем скучно и все сильнее хотелось на горшок. Она пыталась кого-нибудь позвать, но у нее всегда был тихий голосок, и ее не услышали. Перелезть тоже не получилось, Вероника только зря упала на попу. И Астрид все не возвращалась, одно расстройство с ней.

Вероника потрясла калитку. Та не открылась. Она поковыряла пальчиком в замке, но тот тоже не открылся.

— Калитотька-калитотька, отвоись, позялюста!.. — жалобно попросила Вероника.

Вот теперь калитка открылась. У нее появились маленькие ручки и улыбающееся лицо, она сама разомкнула замок и выпустила Веронику на свободу. Та сначала не поняла, что случилось, а потом догадалась, что это просто объекталь, дело житейское.

Объектали — часть жизни, как сегодня узнала Вероника. Значит, ничего такого. Она поблагодарила калитку, взяла плюшевого мишку и строго спросила его:

— А ты обикталь?

— Наверное, да, — ответил мишка. — Чем займемся?

— Давай исовать.

— Я не очень люблю рисовать, — посмотрел на свои толстые лапы мишка. — А у тебя есть мед?

— Навейное…

— Пойдем искать мед?

Они вместе спустились в столовую, а потом на кухню. Астрид болтала по дальнозеркалу в гостиной, Ихалайнен возился в саду, а Снежок и Токсин спали, так что никто не заметил, что рядом с Вероникой топает плюшевый медведь. Они вместе подставили табурет, Вероника с трудом на него забралась и подняла мишку, но даже так они не дотягивались до верхнего ящика, в котором, Вероника знала, енот держит мед, сахар, варенье и другие сладости.

— Не достаю… — пробормотала она. — Табуетотька, помоги, позялюста!..

Табурет зашевелился, ухватил ножки Вероники выросшими у него ручками и немного подался кверху, помогая девочке и ее медведю достать мед.

— Пасиба! — пискнула Вероника, беря еще и сок из холодильного сундука.

Вернувшись к себе в комнату и сходив попутно еще кое-куда, Вероника принялась рисовать, пока мишка уплетал мед. Он остался плюшевым, но рот у него теперь открывался, и мед исчезал в нем с невероятной скоростью.

Это был старый, заслуженный игрушечный медведь. Ему было целых шесть лет, он повидал жизнь. Лахджа купила его Астрид, когда они только поселились в Валестре, и плюшевый мишка стал лучшим другом маленькому демоненку. А позавчера Астрид решила, что из плюшевых медведей уже выросла, и передарила его младшей сестре, чтобы он и ей стал лучшим другом.

И он спокойно принял превращение в объекталя, поскольку теперь мог есть мед по-настоящему. Он вылизывал лапу и наблюдал, как рисует Вероника.

Чистой бумаги у Вероники было не очень много, и она быстро закончилась. Зато у нее была книжка с картинками и ножницы. Мишка интересовался в основном едой, так что Вероника вырезала все самые красивые картинки и велела им:

— Бегайте!

Картинки зашевелились. Они немножко надулись изнутри, поднялись на ножки, лапки и колеса и принялись бегать вокруг Вероники. Мишка сердито заворчал, прикрывая от них лапой мед.

Говорить бумажные человечки не умели. Они только неразборчиво пищали, шуршали и стрекотали. Но с ними все равно стало веселее, и Вероника завертела головой, ища, кого еще ей оживить.

Она посмотрела на собственные рисунки. Не такие красивые, как в книжке, зато ее собственные. Каляка-Маляка вообще получилась очень симпатичная. Вообще-то, это портрет Астрид, но получилось не очень похоже, поэтому это Каляка-Маляка.

Вероника стоически признала это. Важно признавать свои ошибки.

— Твоение несовейсенно, — вздохнула она. — Но я все явно тибя люблю. Озивай.

Каляка-Маляка зашипела и начала вытекать с бумаги. Она получилась не такая, как бумажные человечки, в ней были только чернила и краски, но зато двигалась она лучше и даже немножко говорила, хотя и невнятно.

— Пфш-ша-а, атш-а!.. — сказала она, тянясь ручками к Веронике и кривя злое личико.