Семья волшебников. Том 2

Глава 24

Вероника сидела на полу мансарды и преданно смотрела на маму с папой. Папа откинулся на стуле, мама расхаживала взад-вперед. С распахнутого балкона задувал холодный ветер и оттуда доносились вопли Астрид, которая вела смертельную войну с Орденом Света.

Он состоял в основном из юных Пордалли и Рокуалли, а также немного Янгетти и Коразетти. На зимние каникулы в фамильную усадьбу вернулся Кланос, который учился уже на втором курсе Клеверного Ансамбля и очень задирал нос, так что Астрид объявила ему войну по всем правилам, провозгласив себя богиней-наместницей лорда Бельзедора в Радужной бухте. Назначив Копченого, Зубрилу и орка Гугу своими приспешниками, она выстроила снежную крепость и уже третий день успешно обороняла ее от перерождения Рыцаря Парифата, которым провозгласил себя глупый Кланос.

Веронику она тоже пыталась сманить, потому что Вероника — это непобиваемый козырь. Если она выстроит зуккират, то в войске богини Астрид будет сто миллионов тысяч демонов. Но мама, услышав о таких грандиозных планах, сразу вспомнила, что они обещали научить Веронику правильно пользоваться способностями, и та послушно затопала в библиотеку.

Первые два дня мама просто показывала Веронике буквы и цифры, потому что даже самому великому волшебнику прежде всего нужно уметь писать свое имя. Но алфавит учился плохо, буквы Вероника запоминала с трудом, так что решили сразу перейти к практическим занятиям, это сейчас важнее. На улице все замело снегом, и мама с папой и Вероникой поднялись в мансарду, где полно места, а на полу можно сколько хочешь рисовать мелками.

— Прежде всего надо позаботиться о самозащите, — говорила мама. — Ты знаешь, что такое самозащита?

— Зассита… сомов? — предположила Вероника, морща лоб.

— Почти. Защита себя.

— Тода это себязассита, — логично рассудила Вероника.

— Называй как хочешь. Для себязащиты нам нужны две вещи. Первая — неразрывность круга призыва.

— Неяз… ивность…

Сидящий на стуле Майно потер виски. Все-таки слишком рано. Ну не начинают учить детей так рано! Его самого отец принялся натаскивать года за три до поступления в Клеверный Ансамбль, но все-таки ему было уже почти восемь, он закончил второй класс…

А Веронике нет даже четырех. Она умеет считать только до пяти и знает всего несколько букв.

— Неразрывность, — повторила мама. — Ты должна аккуратно и красиво рисовать круг. Или пентаграмму. Или другую сетку. Потому что если нарисуешь плохо — никакой тебе власти, а только злой голодный демон. Поняла?

— Поняла, — серьезно кивнула Вероника.

— Молодец. Теперь вторая вещь. Договор. Не выпускай демона, пока он не даст слово слушаться или хотя бы не вредить. Поняла?

— Договой! — вспомнила Вероника. — Да, сьтобы закон!..

— Правильно. А еще демонов надо призывать при мне. При маме. При взрослых. И только с нашего разрешения. Давай сейчас немного потренируемся.

— Давай!.. Пьизываю…

— Нет-нет-нет!.. Сейчас мы никого не призовем, а просто поиграем, как будто призвали. Сначала нарисуй вот такой вот круг призыва.

Лахджа открыла ноутбук и показала нарисованную в PowerPoint картинку — круг с завитушками в виде цветочков, а внутри бегущие кольцом кролики.

— Вот это нарисуй, — велела Лахджа, вручая дочери мелок. — Это будет круг призыва меня…

— Лахджа, ты… ты чокнулась?! — привстал доселе молча наблюдавший Майно. — Это же теперь твой круг призыва!

— Ну да, понарошку.

— Понарошку не бывает. Это теперь твой настоящий круг призыва. Твой личный сигил. Ты сама это провозгласила, сама его нарисовала… и теперь он твой! Вот так тебя теперь можно призвать и контролировать! Даже против твоей воли, если очень постараться!

— Нет… — протянула Лахджа. — Нет!.. НЕТ!!!

Она почувствовала. Глядя на эту глупую картинку, она почувствовала… внутреннюю связь. Ее как будто притягивало к экрану, манило, влекло чем-то неодолимым…

— НЕЕЕЕТ!!! — убежала она с чердака.

— Круг призыва Изувера, — произнес Майно. — С кроликами. Вообще-то, это даже стильно. И очень иронично.

Через некоторое время Лахджа вернулась, уничтожила файл и сказала:

— Забудем про это. Вероника, просто нарисуй круг. Обычный.

— Мы-то забудем, а бессознательное — нет, — вздохнул Майно. — Ты демон, Лахджа. У тебя внутри уже отложилось, что это твой круг. Сигил. Как Слово Вызова, только нарисованное. Ты только что вручила мирозданию еще один ключик к власти над собой.

— Я не знала, что это так работает… — простонала Лахджа. — Слушай, Майно, а как вообще волшебники узнают про круги призыва? Демоны же не заинтересованы такое о себе разглашать…

— Так же, как про слова призыва. И ваши тайные имена. Если информация просочилась, она переходит от волшебника к волшебнику. Что-то узнаем магией. Что-то рассказывают сами демоны, потому что они часто как раз заинтересованы, чтобы их призывали. А еще… это ты себе круг призыва сама назначила, но его за тобой может закрепить и волшебник. Если чародей нарисовал какую-нибудь каляку и объявил, что это круг призыва такого-то демона, а тот согласился прийти… все, теперь он это за собой закрепил. Принцип невозражения. Кроме того, есть еще и универсальные круги… но это уже другое…

— Хорошо, что я учила ребенка, а не прикалывалась, — покачала головой Лахджа. — Иначе мой круг был бы не только позорен, но и нецензурен. А у вас про волосы демонов и крыс знают?

— Нет, — успокоил ее Майно.

Но я знаю.

Вероника, толком ничего не понявшая из этой перепалки, послушно нарисовала кривоватый круг и попыталась добавить кроликов, но мама торопливо ее остановила.

— Нет-нет-нет, — сказала она, переступая через черту. — Тот круг забудь навсегда, мама ошиблась. Вот, давай ты как будто меня призвала. Я стою… сижу в круге. Что ты мне скажешь?

— Пьивет, кафету будись? — спросила Вероника, протягивая конфету.

— Конечно, — ответила Лахджа. — Подойди сюда и дай мне эту конфету.

Вероника послушно подошла и переступила через черту…

— Так, нет, неправильно! — схватила ее Лахджа поперек пуза. — Вот ты и попалась, маленькая глупая девочка! Теперь я тебя сожру, а перед этим защекочу-защекочу-защекочу!..

Вероника завизжала одновременно от страха, восторга и щекотки.

— Ладно, попытка номер два, — сказала Лахджа, выпуская дочь. — Подойди и дай мне эту конфету.

— Н-нет?..

— ДАЙ МНЕ ЕЕ! — произнесла мама чужим и очень жутким голосом.

Вероника вздрогнула, папа тоже. На чердаке вдруг как будто стемнело, а из круга задул ледяной ветер.

— Нет! — решительно ответила Вероника.

— Ну пожа-а-а-алуйста!.. — проскрипела Лахджа уже другим голосом — жалобным, но тоже пугающим. Так скрипит старое дерево холодной осенью.

— Ничего себе ты вошла в образ… — пробормотал Майно.

— Пожа-а-алуйста, девочка, у меня так болят ножки!.. — провыла Лахджа, придавая лицу сходство с печальной ослицей. — Зайди в кружок!..

— Ну яз нозьки болят… — шагнула к ней Вероника.

— НЕПРАВИЛЬНО!!! — снова схватили ее поперек живота. — И тебя снова сожрали!

— Не-е-ет!.. — разревелась Вероника. — Я никого нихатю пьизывать босе никада!..

Это тоже было неплохим результатом. В принципе, родителей устроило бы, если б Вероника настолько перепугалась, что просто перестала бы кого-то призывать. По крайней мере до тех пор, пока немного не подрастет.

Но это, конечно, было сказано просто на эмоциях. Уже после ужина Вероника подергала маму за подол и застенчиво попросила снова поиграть на чердаке.

Они продолжили с того же места. Мама сидела в круге, делая вид, что не может переступить черту, а Вероника напряженно размышляла, что же ей сказать этому коварному хитрому демону, который каждый раз пытается вместо конфеты съесть ее саму.

Астрид наблюдала за этим с большим интересом. Ей пришлось закончить на сегодня войну с Рыцарем Кланосом, потому что Орден Света и Легионы Страха разогнали по домам ужинать. Завтра снежная крепость снова будет атакована, но сегодня богиня Астрид присоединилась к дрессировке своей младшей сестры.

— Я дам тебе кафету, но потом, — подумав, сказала Вероника. — И в кьюг не войду. Ты выди.

— О, мне можно выйти из круга? — вкрадчиво спросила мама.

— Мозя…

— А ВОТ И ЗРЯ! — выпрыгнула мама, снова хватая Веронику.

Мансарда в очередной раз наполнилась истошным визгом, но теперь к нему добавился смех Астрид. Заливисто хохоча, она лупила хвостом по полу, подпрыгивала и вопила:

— Мам-мам, дай я попробую!.. мам-мам, моя очередь, моя очередь мучить Веронику!..

«Демоны в массе своей — игривые существа», — записывал Майно Дегатти, макая перо в парящую рядом чернильницу. — «У меня была возможность убедиться в этом на конкретных примерах, да и попросту в быту. Всем известно о их пристрастиях к жестоким шуткам и розыгрышам, любви к играм и пари, загадкам и головоломкам. Даже в самой тяжелой для мага ситуации при столкновении с демоном можно уговорить его на даже, казалось бы, невыгодную для него игру. Даже когда демон и так может взять желаемое ему силой, существует хороший шанс, что он согласится поставить свой приз на кон, потому что это придаст охоте азарт, остроту. И в случае победы смертного демон обычно честно исполняет условия пари. Здесь я отсылаюсь на выдержки из кодекса гохерримов, которые сообщаю в приложении к этому тому».

Он создавал не демонологический трактат. В его монографии не было ничего о средствах борьбы или укрощения демонов. На эту тему многие писали до него и многие будут еще после, незачем присовокупляться к этому многотомному собранию. Зато Майно Дегатти немало сообщал о том, как демоны ведут себя, когда они… не в роли демонов. Когда не враждебны заклинателю, когда не заинтересованы в том, чтобы его погубить или обмануть.

Он не первый, конечно, кто наблюдает демонов в подобном качестве. Призыватели часто стараются установить со своими контрактниками дружеские отношения. Но обычно они все же не могут с уверенностью сказать, правда ли демон симпатизирует чародею, или искусно прикидывается, выжидая, когда тот подставится.

А Майно мог. Он слышал мысли жены и видел неподдельные чувства дочери.

Тем временем Лахджа объясняла Веронике, как правильно брать с демонов клятвы и самой их давать, если те потребуют.

— Лучше вообще ничего не обещать демонам, — говорила она, пока Астрид сидела в круге и злоехидно облизывала клычки. — Но демоны тоже хотят иметь гарантии безопасности, поэтому немножко можно. Вот сейчас Астрид попросит тебя не сажать ее в картошку.

— Если я исполню твое желание, ты клянешься не делать мне ничего плохого? — вкрадчиво спросила Астрид.

— Дя… — кивнула Вероника.

— А ты клянешься каждый день мыть руки перед едой?..

— Дя…

— А ты клянешься вырезать себе глаза и отдать их мне?..

— Дя…

— Неправильно, Вероника! — перебила мама. — Зачем ты согласилась?!

— Но она же попьясила!!!

— Я освобождаю тебя от этой клятвы! — торопливо произнесла Астрид, потому что Вероника уже начала обреченно плакать.

— И вообще от всех клятв! — добавила мама. — Вероника, я освобождаю тебя от всех клятв!