Три Царя

— Госпожа, держите себя в руках.

— Добродушный, — возвращая контроль над своей ролью, продолжил Сырник. — Пожалуйста, поспешите.

— Я понимаю, — мужчина настаивал на продолжении. — Всего один последний вопрос.

— Я слушаю.

— Как ваше полное имя?

В этот момент Сырник и Ярик поняли, что их блеф раскрыли. Мужчина открыто улыбался, и сбросив маску услужливости с нескрываемой жестокостью смотрел на обоих. Охранники, заметив его поведение, окружили их, и обнажили клинки. Сырник попытался спасти положение.

— Что это еще за фарс? А ну убрали железки, пока вас самих на них не насадили. Уважаемый, что же это происходит?

— Они всего лишь выполняют свою работу.

— Семья Зарецветочных узнает о ваших действиях, — гордо вмешался Ярик. — Знатные семьи полисов не позволят к себе относиться подобным образом.

— Вся семья? — ехидно посмеялся мужчина.

— Именно так! — подыграл Сырник. — И если вы не прикажете им сложить оружие, я приложу все усилия…

— Те же самые усилия, которые приложила настоящая госпожа Зарецветочная, когда отравила своих родителей, чтобы присвоить себе семейное дело? Сослала детей в принудительное сексуальное рабство, когда те узнали о её поступке? Мы говорим о тех самых усилиях?

Выкручиваться и скрывать более не имело смысла, и Ярик открыто сказал:

— Вот же куелда редкостная.

Мужчина раскрыл ладонь, и на кончиках его пальцев забегали странные лиловые образы, похожие то на гусениц, то на трупные личинки с клыкастыми пастями.

Сырник оступился назад, и широко раскрыв глаза с дрожью произнес:

— Могильный свет. Пожиратели.

Ему не приходилось встречаться с подобным запрещенным и ужасающим проявлением духа, однако нечто внутри него прогрызало путь наружу, в попытке бегства. Маленький аури, именно так он себя почувствовал в тот момент. Беспомощный, одинокий и ужасно напуганный.

— Я скажу тебе, где ты просчитался, аури. Госпожа Зарецветочная не имеет личных ассистентов, и даже слуг. Рабы, аури, такие же, как и ты. Раб, а теперь вернись в свою жалкую форму, я не позволю себе напасть, пускай даже на фальшивую, но нашу постоянную клиентку.

— Вот и не нападай, — выпалил Ярик. — Сырник, не смей.

— Сырник значит? — продолжил мужчина, а на уголках губ затекли слюни, как у разъяренного пса. – Я был не прав, ты не раб, ты хуже. Кто бы тебе не дал это имя, оно явно звучит как кличка. Ты питомец, предмет, что служит своему хозяину, Сырник.

Ярик взмахнул руками, и те тут же насытились пламенем. Двумя короткими движениями он прожег дыру в груди одного охранника, а второму напрочь снес голову, что бесформенным обугленным камнем упала на пол. Мужчина так же не стоял на месте и не собирался покорно наблюдать за казнью. Он стремительно сблизился с Сырником и едва он успел коснуться образа женщины, как поплатился за это частью лица, что поджег ему Ярик.

— Сырник! — прокричал Ярик. — Чего замер?!

Он повернулся и увидел, как по телу начинают бегать десятки маленьких личинок, которые размножались на глазах, затем перерастая в сотни. Сырник пытался стряхнуть их с себя и вернуться в свою форму, только те уже успели вгрызться своим клыками в его плоть. Аури закричал от боли. Он упал и заискрился всеми цветами радуги, однако она излучала агонию и ужас. Рыжеволосый швырнул в след убегающему врагу несколько огненных сфер, но тот успел скрыться за одним из контейнеров.

Ярик тут же принялся сбрасывать личинок с тела Сырника, как тот беспомощно смотрел на него. Действовать стоило быстро, так как послышались голоса и дюжины сапог. К ним явно приближались, причем судя по крикам и приказам, пытались оцепить всё помещение. Ярик достал еще один кристаллик и вложил в маленькие ручки Сырника. Сияние изменилось.

Он встал и прокричал:

— Ну что отец! Пора нам наконец встретиться, и я рад!

Под эти слова выбежала больше дюжины вооруженных охранников, и те, недолго думая, напали на человека. Ярик широко улыбаясь взмахнул руками накаляя ближайшие контейнеры до красна. Он был готов умереть, готов встретиться со своим отцом, но среди всего этого пекла, он ощутил, как волосы на затылке встали дыбом. Легкое дуновение осеннего ветерка, постепенно перерастало в лютую зиму. Мужчина улыбнулся еще шире, и с удовольствием в голосе произнес: «Мама».

Едва успел он пригнуться, как контейнер за спиной снесло недюжинной силой. Казалось, будто стадо иворгов, не менее, вдруг окажутся за его спиной. Вместо этого перед ним, припав на одно колено от высокого прыжка, показалась она, воительница, закованная в клепаную броню с металлическими оплечьями. Дэйна, залитая в крови с головы до ног, медленно встала, тяжело дыша и крепко сжимая покусанный массивными клыками щит и багровый от ярости меч.

— Вставай, Рыжий, мы только начали

.