Семья волшебников. Том 2

— Ну куда же вы, коллеги? — укорял Локателли. — Подумаешь, один незваный гость! Невоспитанный балагур, щеголявший без исподнего! Да на какой свадьбе подобного не случается?! Да даже до драки не дошло! Право же, коллеги, давайте танцевать! Музыку!..

— Кхм!.. — возвысил голос енот, стоявший с полотенцем на лапке. — Столы накрыты в саду, прошу угощаться.

Ну а дальше начался фуршет и гуляния. Танцы, тосты, свадебные конкурсы. Мэтресс Рокуалли ради праздника тряхнула стариной, и небо затянулось картинами от горизонта до горизонта, расцвело многокрасочными иллюзиями. Взметались фонтаны и пылали световые феерии, гремела музыка, и сам Брюден Ганцара пел за целый хор.

Усадьба Дегатти не видела такого торжества… возможно, вообще никогда.

Лахджа подумала, что это, должно быть, большая редкость — чтобы женился лауреат Бриара, да еще второй степени. И третью-то степень получают в основном почтенные волшебники, а уж вторую обычно в таком возрасте, в котором любой обычный смертный давно в могиле тлеет. И если маг такого уровня к такому возрасту все еще не обзавелся семьей — так он и не обзаведется, скорее всего, уже.

А еще ей подумалось, что визит Хальтрекарока придал свадьбе какую-то… законченность. Особую сладость. Пока остальные пили, танцевали и веселились, пока Сидзука жадно распаковывала подарки… интересно, нашла она уже плеер от Лахджи?.. хозяйка усадьбы лежала в гамаке, натянутом меж стволов ив.

— Чего скучаешь? — возник рядом муж с двумя бокалами. — Пошли танцевать?

— Ну не знаю, у меня такой стресс… — закапризничала Лахджа.

— Пошли, пошли, — стал раскачивать гамак Майно.

— А-э-а-э-а-э-а-а!.. стресс усиливается!..

— Это правильно, — раздался снизу холодный голос. — Лахджа, у тебя еще не такой стресс будет, если снова что-то такое выкинешь.

Лахджа перевесилась через край и встретилась взглядом с сердитым рыжим котом. Совнар выглядел не таким злым, как его хозяин, но все же видно было, насколько он недоволен.

— А я тут ни при чем, — нагло заявила демоница. — В основном.

— Да ну? — хмыкнул бушук.

— Да! Я с Сидзукой списывалась, общалась, пару раз пригласила в гости… и тут она встретила мужчину. И к этому я отношения не имею никакого. Они сами все сделали, а я просто площадку для свадьбы предоставила. Потому что я хорошая подруга. И заметь, меня поставили в очень неловкое положение. Как это теперь выглядит? Но я не смогла отказать.

— А стоило бы, — процедил Совнар. — Видимо, ты совсем не ценишь доброго к тебе отношения. Лучше тебе не повторять этот трюк. Хальтрекарок уже катает на тебя здоровенную жалобу во все инстанции, в какие только может.

— Совнар, меня это волнует, как килограмм говна.

— А именно его ты и получишь, — заверил Совнар. — Волнует он тебя или нет, но твои позиции только что ослабли, а Хальтрекарока — окрепли. Сальвану защищать тебя будет труднее, а мне — неприятней. А зачем мне делать то, что мне неприятно?

— Совнар, не запугивай зря, — насмешливо сказал Майно, до этого молча стоявший и смотревший. — Кийталана, между прочим, прислала подарок на свадьбу. А если Хальтрекарок накатает жалобу в Сальван, там наверняка демонстративно ею подотрутся и будут долго хохотать.

— Наверняка, — не стал спорить Совнар. — Я и не говорю, что кому-то будет дело до обид Хальтрекарока. При других обстоятельствах ему и самому не было бы дела. Ты же помнишь наше правило о ускользнувшей добыче?

— Я помню, помню. Он и Лахджу-то возвращать не собирался, пока ему о ней отдельно не напомнили.

— Да, так было. Но времена изменились. И Хальтрекарок изменился. Теперь он к этому относится иначе.

— Совнар, — уселась в гамаке Лахджа. — У Хальтрекарока двести жен. Он их раньше просто раздаривал или жрал. Он сам хотел снизить их число до ста. Ну сбежала от него еще одна, даже не из числа любимых… он ведь давно не интересовался Сидзукой!

— При других обстоятельствах ему было бы наплевать, — повторил Совнар. — Он так разозлился, потому что к этому приложила руку ты. Ты очень, очень задела его самолюбие. Так что прими добрый совет: не повторяй подобное. А то в следующий раз он может положить и на судебные запреты, и на кодекс гохерримов, и на собственные интересы. Не зли его до такой степени, чтобы он сошел с ума и все мне испортил!

— Ладно, не буду, — посерьезнела Лахджа. — На фуршет пойдешь?

— Нет… эм… да, — поводил носом Совнар. — Но я тут инкогнито.

— Ты просто кот, мы всем так и скажем, — пообещала Лахджа.

— Ага, — кивнул Совнар. — Кстати, у меня есть вопросы к счастливой новобрачной. Она — уверен, что по ошибке! — в качестве приданого утащила сундучок моей дочери, Мазедейи.