Заблудившийся

5

Сегодняшний день был слишком насыщенным. Я чувствовал, что эмоционально вымотан, поэтому ни к какому медику не поехал. Черт с ним, с зубом, обезболиватели у меня есть, ночь как-нибудь переживу. Сейчас я очень хотел одного: поскорее попасть в свое убежище, закрыться от всех, спрятать Машину.

Заехав в гараж, я запер ворота на все возможные засовы, залил горючее в генератор и запустил компрессор, чтобы запастись сжатым воздухом. Пока огромный бак, выполняющий роль накопителя, заполнялся, я активировал аварийную сигнализацию по периметру дома. Эта простейшая конструкция из нескольких плат, тонких натянутых проводов, соединенных с динамиком в комнате, активировалась от касания и дико орала, но с ней я чувствовал себя спокойнее. Вдобавок, она питалась от автомобильного аккумулятора, то есть генератор на ночь можно было выключить.

Заодно уж нашел и место, откуда отрава попадала в мастерскую. Это оказалось несложно: желтая струйка проникала сквозь маленькую щель между оконной рамой и бетонной стеной и растворялась в воздухе. Заклеив отверстие куском клейкой ленты, я мельком подумал, что ее осталось маловато и нужно пополнить запас липучки.

И только после этого поднялся в жилую комнату, еле волоча ноги. Это неудивительно, ведь прошлую ночь я почти не спал. Скинув верхнюю одежду, я повалился на кровать и моментально уснул.

*****

…я ехал по ровной, отливающей серебром от света Луны асфальтовой дороге. Машина равномерно глотала пунктирную линию разметки. В небе много звезд, ярких и бледных, маленьких, невидимых точек и больших, светивших синим, красноватым и оранжевым, а в центре неба всем мерцающим ансамблем дирижировал белый лунный диск, не обезображенный темными пятнами кратеров и морей. В открытое окно задувал легкий, прохладный ветерок, принося с собой свежесть летней ночи, остро ощущаемую после душного дня. Тускло светилось желтым уютно мурлычущее радио. По обеим сторонам дороги вверх поднимались черные стены лесополос и упирались в края звездного купола.

А за стенами — ничего. Я точно уверен, что ни слева, ни справа за деревьями нет ничего, только чернота, в которой можно утонуть и никогда не вернуться на дорогу, убегающую вдаль в этом коридоре.

Еще чернота сзади. Звезды не светят в заднее стекло, разметка не выныривает из-под Машины. Я давлю на педаль, пытаюсь ехать быстро. Чернота преследует меня, она быстрее и очень близко, уже на заднем сидении, свет Луны и звезд не способен отогнать ее. От безумной гонки заканчивается бензин, я проезжаю еще пару сотен агонизирующих метров и останавливаюсь посреди шоссе. Чернота догнала меня. Свет звездного неба меркнет, теперь темно повсюду.

Лишь желтый огонек на панели мерцает, едва освещая мою руку, лежавшую на рычаге переключения передач…

*****

…Я резко открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь. Чернота никуда не делась. Прислушиваясь и присматриваясь, я лежал в тишине и темноте и вспоминал свой странный сон. Какая-то картинка из давнего прошлого, когда были звезды и Луна, свежий воздух, деревья. Про это я подумал мимолетно. А поразило меня то безграничное спокойствие, которое владело мной в начале сна. Я успел забыть это чувство, и оно мне понравилось. Постепенно глаза начали различать обстановку моего убежища, а уши уловили шорох копошащихся насекомых в стене за моей головой и чуть слышный гул вентилятора, обновляющего воздух в комнате. Вернулись и другие чувства — зуб вновь начал болеть. Подняв руку, я посмотрел на светящиеся стрелки часов на запястье — половина четвертого. Снова я просыпаюсь среди ночи, и снова сон как рукой сняло.

Острая железка зубной боли стала понемногу накаляться. Я быстро приготовил себе содовый раствор, пока боль не перешла в нестерпимую и не пришлось глотать дорогую таблетку — на них у меня, как всегда, были планы. Затем осмотрел приобретенное вчера оружие. Ружье-вертикалка было потрепанным, на рукоять намотана изолента, обрез, напротив, в очень добротном, рабочем состоянии. Я, как смог, почистил оба ствола и смазал. Затем провел ревизию патронов — почти десяток с картечью, чуть меньше — с пулей. Еще пять с дробью дождалось своего часа в сейфе. От ружья я сначала решил избавиться: оно громоздкое, тяжелое, и состояние внушало мне опасения в его надежности, но, поразмыслив, отнес его в Машину, где лежал (теперь уже постоянно) муляж автомата Калашникова. Обрез с трудом поместился в кобуре из-под поджига, и чтобы скоротать остаток ночи, я занялся ее подгонкой.