Заблудившийся

19

ГэК застыл с недонесенным к сигарете огоньком зажигалки, глядя на вошедших со мной детей. Потом все же прикурил, пуская клубя дыма, то и дело поглядывая на нас, главным образом, на Тима. Такая реакция показалась мне странной, но мальчик предупредил мой вопрос:

— Здравствуйте, дядя Витя.

— Здравствуй, Тимка.

Я удивился. Нет, не так. Я был ошарашен. Эти двое знакомы, и не просто знакомы, а находятся в близких отношениях, судя по непринужденности приветствия. Родственники? Друзья? Что я там говорил про театральные эффекты?

Я перевел взгляд на Костю. Мальчик наблюдал, как Тимофей со всей своей двенадцатилетней взрослостью протягивает руку важному дядьке, а тот совершенно серьезно пожимает ее. Но он не показался мне удивленным. Похоже, все вокруг знали куда больше меня.

— Что с лицом? — озабоченно спросил Виктор, рассматривая «украшения» мальчика.

— Да так… — уклончиво ответил Тим. — уже разобрались.

— Хорошо. Тим, покажи другу, где тут что, отведи его в общую комнату, отнесите вещи. А мы пока потолкуем с твоим… попечителем. — ГэК махнул рукой, чтобы я шел за ним, и что-то в его жесте и словах мне очень не понравилось. В кабинете с чертежами мои опасения подтвердились.

— Твоя идея?! — всегда спокойный, даже меланхоличный любитель сигарет был готов кинуться на меня.

— Виктор, о чем это вы?

— Ты зачем его сюда притащил? А если отец узнает.

— Узнает о чем? Кто, блин, его отец?! — от непонимания ли, от чувства беспомощности из-за этого непонимания я уже начинал злиться.

ГэК внезапно перестал метаться по комнате и посмотрел на меня с интересом. Он затянулся, выпустил дым через угол рта, не отрывая взгляда. Я смог его выдержать.

— Даа… — протянул он. — Похоже ты и впрямь ничего не знаешь.

Я прикрыл глаза и устало потер их кончиками пальцев:

— Виктор, похоже, я вляпался в какую-то историю, связанную с этими ребятами. Давай выкладывай, что я натворил. — я тоже не сразу понял, что обращаюсь к нему на «ты».

— Этот мальчик, Тимофей, — сын Человека, — медленно, с расстановкой, словно разговаривая с идиотом, проговорил ГэК.

«Как и все мы… — так было подумал я, но в то же мгновение до меня дошло, какого Человека имел ввиду мой собеседник. Мда, действительно идиот.

Вас когда-нибудь обливали кипятком, одновременно ударяя по коленкам сзади? Примерно так я среагировал на свое озарение. ГэК удовлетворенно кивнул.

Я стоял, продолжая бороться с ногами, которые обрели вдруг самостоятельность и дикое желание расслабиться. Голова, тем не менее, не потеряла способности думать, выискивая в памяти и складывая в общий пазл эпизоды из недавнего прошлого:

«Тимофей Анатольевич».

«Есть у меня и мать, и отец, только я с ними не живу… Ненавижу отца!»

«Нет, не взрослый. Самостоятельный… Я хочу, чтобы ко мне относились так же, как к другим ребятам».

«На Буграх».

«Мы переезжаем к дяде Вите».

На ум пришла манера Тима держаться, разговаривать, желание не выживать среди других, а дружить.

— А… Костя? — наконец спросил я.

ГэК пожал плечами. Он развалился в кресле, закинул ноги на стол и что-то обдумывал.

Так, значит с Костей не знаком. Хотя я бы уже не удивился, узнав, что мальчик — тоже чей-то привилегированный и рано повзрослевший отпрыск.

— Что мне делать, Виктор?

— Вези обратно.

— Обоих?

— Второго могу оставить. Мне кажется, из него выйдет толк. А вот Тимку забирай немедленно. Может, еще не хватились. Я дам в сопровождение своих ребят. И не мешкай. — ГэК вдруг резко сел ровно, подался вперед и тише договорил. — К нам периодически наведываются гости.

— Военные гастролеры на черных внедорожниках?

Виктор кивнул:

— Откуда про них знаешь?

— Пересекался раз. — неохотно ответил я.

— Тем более. Значит, знаешь, на что способны. С племяшом у них какие-то там осложнения, но ведут они себя мирно, и я им, вроде как, нужен. Однако не хочу, чтобы в момент их появления на Кладбище находился ребенок самой влиятельной персоны в городе.

«Угу, а Костя пусть остается» — мелькнула мысль, и я спросил:

— Виктор, с парнем все будет нормально?

Он вновь легкомысленно повел плечами и повторил:

— Из парня выйдет толк. А толковых парней я в обиду не даю.

*****

Ребят я нашел в полуподвале под мастерской Гэка. Здесь были оборудованы спальни, столовая и прочие комнаты для персонала ремонтного цеха. Тим заклеивал пластырем ссадину на шее, такую же, как у меня (не иначе, как Кошка постаралась), а Костя сидел на заправленной кровати, болтал ногами и осматривался.

— Что он сказал? — спросил Тим у моего отражения в зеркале, не отрываясь от дела.

— Сказал, что за следует съездить тебе по заднице за подобные фокусы. — зло сказал я.

— Извините. — мальчик повернулся, но виноватым совсем не выглядел. — Мне нужно было уехать оттуда.

— Извиняю. Мы возвращаемся.

— Нет. — это «нет» прозвучало слишком резко, слишком невежливо, но почему-то ожидаемо с его стороны. Очевидно, в парне заговорила «голубая кровь», которую он так старательно пытался спрятать. Или показалось, но так или иначе мне это не понравилось.

— Я не спрашиваю тебя, мальчишка! Я тебе констатирую. Бери чемодан — и на выход… — тут я осекся, ведь забирая Тима из плена, никаких вещей мы не захватили. Воспитательность тирады сошла на нет.

Он вскочил, ухватил меня за руку и, отведя в сторону, тихо и быстро зашептал:

— Пожалуйста, оставьте хотя бы Костю. Если я вернусь, меня запрут на Буграх и уже не выпустят. Он пропадет там без меня.

Его внимательные глаза смотрели на меня с мольбой, и я вновь подивился необычности этого маленького Человека. Он беспокоился не за себя — за друга. Ну и как прикажете на него злиться?

Я отвернулся и направился к выходу.

— Оставите? — вопрос повис в воздухе.

У лестницы я повернулся, прощально махнул Косте и, наконец, остановил взгляд на Тиме. И не смог сдержать улыбки:

— Тимофей Анатолич, жду тебя у выхода через пять минут.