Женская история Битлз

Поклонницы «Битлз» Yesterday and Today

Марк Даффетт в своей книге о феномене фэндома предлагает с осторожностью поднимать темы гендера и сексуальности. Однако он отмечает подход Генри Дженкинса, который рассматривает идентичностно-обусловленный, субъективизм в контексте «…социального опыта, а не существенных различий»[254]. Нарративы этой главы свидетельствуют о диверсифицированности опыта трех поколений женщин в рамках фэндома. Они демонстрируют, как популярное музыкальное явление становится отражением социально-исторических перемен в гендерной повестке и одновременно служит информационным каналом для формирования идентичности, социализации, романтических отношений. В 1960‐х годах девушки-подростки и молодые женщины осознавали собственную причастность к музыке и культуре благодаря группе интересных молодых людей, исполнявших песни, которые апеллировали к их сердцам и умам. «Битлз» также предлагали модель нового способа существования, основанного на личной свободе. В 1970‐х годах творчество «Битлз» стало альтернативой жесткому противостоянию между «серьезной» рок-музыкой и эстрадой для девочек-подростков, или «тинибопперок». Несмотря на маскулинизацию рока, девушки по-прежнему чувствовали себя желанными гостями в битловском универсуме. Для поклонниц второго поколения наследие «Битлз» превратилось в новую форму межпоколенческой коммуникации. Перестав быть современным явлением, битловский фэндом получил более узкоспециальный статус, кроме всего прочего способствовавший формированию дружеских и романтических отношений. Статус битломанки в начале девяностых мог обернуться социальной изоляцией, но когда фанатам и фанаткам удавалось найти друг друга, это также способствовало установлению истинно прочных связей. Для фанаток третьего поколения статус «Битлз» как про-женской рок-группы, [в творчестве которой девушка воспринималась как самостоятельный человек, а не секс-объект], перестало быть доминирующим, учитывая популярность в середине 90‐х женщин — рок-звезд. Тем не менее для кого-то битлы по-прежнему оставались примером мужчин, испытывающих к женщине искренние чувства и заботящихся о ней. Хотя 1960‐е все дальше уходят в прошлое, некоторые из поклонниц третьей волны по-прежнему находят «Битлз» привлекательными. В то же время участники группы воспринимаются как любимые взрослые музыкальные дяденьки с их words of wisdom («словами мудрости» — цитата из песни Let It Be) и успокоительно родным звучанием. И, подобно рассказанной в начале этой главы истории Кей Макферсон, впервые услышавшей песню I Want to Hold Your Hand на Фиджи, эти все дальше и дальше отстоящие от нас прорывы — уже не столько сквозь пространство, сколько сквозь время — напоминают женщинам из битловского фэндома, что историю о неподвластном времени культурном влиянии «Битлз» имеют полное право рассказывать и они сами.