Женская история Битлз

Первые жены: Синтия Пауэлл и Морин Кокс, девы Мерсисайда

В конце 1950-х — начале 1960‐х годов юноши и девушки обыкновенно встречали суженых в родном городе или поселке, где оба выросли. И в Ливерпуле, и по всей Великобритании эта культурная норма шла в комплекте с браком в границах своего социального класса. Как это было принято на Западе, молодые люди женились к двадцати годам, и, в идеале, это был брак по любви. Работать полагалось мужчине, а женщина сидела дома и воспитывала детей, работая только в случае экономической необходимости. Девушки, достигшие совершеннолетия в послевоенный период, были воспитаны на романтических идеалах гетеросексуальной любви, почерпнутых из фильмов, песен и книг. Они выросли с мыслью о том, что их поиск настоящей любви, своего «принца», должен увенчаться не только супружеским благоденствием, но и абсолютным счастьем, так что желать будет больше нечего. Неудивительно, что песня Someday My Prince Will Come, прозвучавшая в 1937 году в мультфильме Уолта Диснея «Белоснежка» по мотивам сказки братьев Гримм, оказалась столь популярной. Она отражала укоренившуюся идею, внушаемую многим поколениям девочек, которые считали своей конечной целью счастливое, наполненное любовью супружество. Как отмечала одна феминистская исследовательница сказок, «даже в „либерализованном“ XX веке многие женщины затверживают романтические шаблоны старинных сказок […], хотя и отдавая себе отчет, что не все мужчины принцы […] И [пусть] сама она не принцесса, и даже не заколдованная, но все равно женщина и сегодня мечтает о „мужчине из сказки“»[262]. В парадигме такой философии переход из девичества к взрослой жизни лежал только через замужество, и проводником этой инициации должен был стать именно долгожданный принц. Обещание (ограниченной) свободы можно было обрести, если верить хиту Бетти Эверетт[263] 1964 года, «в его поцелуе». Вероятно, каждой из битловских супруг и подруг с детства вдалбливали в голову нечто подобное, но каждая по-своему реагировала на это и справлялась с его последствиями, что как нельзя лучше отражало нравы 1960-х.

Синтия Пауэлл (1939–2015) познакомилась с Джоном Ленноном, когда они учились в Ливерпульском художественном колледже. Они начали встречаться в 1959 году. Морин Кокс (1946–1994), малолетняя фанатка «Битлз» и постоянная посетительница «Каверн-клуба», привлекла внимание Ринго Старра в 1962 году. И та и другая росли в Ливерпуле и его окрестностях: Синтия — в приморском городке Хойлейке на северо-западной оконечности полуострова Уиррэл, где река Ди впадает в Ирландское море, а Морин — в самом сердце рабочих кварталов Ливерпуля. В своих мемуарах 1978 года «Леннонский уклон» (A Twist of Lennon) Синтия признается, что, хотя учеба давалась ей с трудом, ее одаренность к рисованию и живописи проявилась довольно рано. О том, чтобы после колледжа продолжить учебу в университете, и речи не было, но Синтия постаралась при выпуске получить квалификацию учителя рисования. Морин, когда она начала встречаться с Ринго Старром, было всего шестнадцать лет и, подобно большинству выпускниц школ из рабочих семей, она выбрала себе профессию, по которой можно было бы работать до замужества. Кокс работала ученицей парикмахера в городском салоне «Эшли дю Пре», когда у нее начался роман со Старром.

Синтия Пауэлл и Джон Леннон поженились 23 августа 1962 года. Невеста была на первых месяцах беременности, ей не было и двадцати трех лет. Незамужним женщинам контрацептивы были недоступны, поэтому секс до брака был рискованным делом. И для Синтии, и для Джона это были первые серьезные и взрослые отношения, но если роман не обязательно означал скоропалительный брак, то нежданная беременность предполагала именно женитьбу. Маргарет Смит, ленноновская «тетя Мими», женщина, заменившая ему мать, на гражданской церемонии бракосочетания не присутствовала. Возможно, ей, типичной представительнице среднего класса, пекущейся о соблюдении приличий и о будущем племянника и приемного сына, казалось, что настолько «по-дурацки запустить ситуацию» могла только молодежь из рабочего класса. Пара официально зарегистрировала свои отношения, а 8 апреля 1963 года на свет появился их сын Джон Чарльз Джулиан Леннон, более известный как Джулиан.

«Битлз» подписали контракт на запись с EMI в июне 1962 года, но именно с выходом сингла Love Me Do четыре месяца спустя группа обретает известность в национальном масштабе. Со следующим синглом Please Please Me, который выходит в начале января 1963 года, их популярность резко взмывает вверх. Песня становится их первым хитом номер один в Великобритании. Во время восхождения группы на олимп национальной славы, совпавшем с беременностью Синтии, менеджер «Битлз» Брайан Эпстайн просил девушку оставаться в тени. Поскольку рок- и поп-звезды продвигались как объекты девичьих грез, «доступные» для поклонниц, никто не должен был знать, что один из битлов женат, не говоря уже о перспективе отцовства. Синтия капитулировала перед Эпстайном, надевая темные очки или пряча лицо при выходе из дома и отмахиваясь от любопытных репортеров, которые приставали к ней с расспросами, уж не приходится ли она Джону Леннону женой. В начале 1964 года, когда битломания распространилась за пределы Великобритании, матримониальный статус Леннона был обнародован. 9 февраля 1964 года о его семейном положении узнали почти 74 миллиона американских телезрителей, смотревшие первое выступление «Битлз» в «Шоу Эда Салливана».

Во время исполнения песни Till There Was You каждого из битлов представляли зрителям с помощью субтитров, и под именем Джона Леннона появился текст «Простите, девушки, но он женат». Американские поклонницы, видевшие кадры прибытия «Битлз» в нью-йоркский аэропорт имени Джона Кеннеди двумя днями ранее, могли заметить, что Леннона сопровождала эффектная блондинка в белом кепи, похожем по крою на его черную кепку с околышем. Синтия Леннон стала не только первой «битловской женой», но и первой из подруг членов группы, которая на собственном опыте ощутила как адреналин, так и опасности битломании, превратившейся в явление международного масштаба.

Как только о браке Леннонов стало известно, молодые поклонницы смогли больше узнать о жене Джона через ориентированные на подростков СМИ, такие как «экспресс-выпуски» битловских журналов, в которых Синтию не всегда представляли в самом выгодном свете. Например, семистраничная статья в «„Битлз“ мэгэзин» (1964) под названием «Как я вышла замуж за битла: рассказ Синтии» (How I Married a Beatle: Cynthia Tells) создавала ложное впечатление о ее внешности. На одном из снимков на первой странице она вышла полной, а на другом была изображена в темных очках среди зарослей, так что ее лицо было перекрыто веткой с листьями. Один из листьев, закрывавший ей нос, делал его похожим на птичий клюв. Статья начиналась не менее беспощадным абзацем: «Невысокая, но и не худая девушка в темных очках с длинными прямыми светлыми волосами отчаянно пытается удержать дверь своей ливерпульской квартиры открытой, чтобы вытащить из нее коляску с ребенком»[264]. Основным параметром физической красоты женщины тогда (да и сейчас) считалась стройность, поэтому описаниями «миссис Леннон» как «невысокой, но и не худой», то есть, скорее, полной особы создавало у поклонниц ощущение, что Синтию может «подвинуть» какая-нибудь более физически привлекательная соперница. В конце концов, разве сказочная принцесса, которая покоряет сердце принца, не была также «самой красивой из всех»?

Однако в некоторых статьях того времени Синтия Леннон представала в более комплиментарном свете как физически привлекательная и, следовательно, более «подходящая» жена для обожаемого всеми кумира. Подобные статьи призваны были удовлетворить любопытство молодых фанаток о том, как же Синтии выпала такая «удача» — выйти замуж за битла. В одной из них под заголовком «Каково это — любить битла по имени Джон» (What’s It Like to Love Beatle John?) Синтию описывают как «милашку» и «блондинку», добавляя, что ее «напряженное лицо, [которое], кажется, источает печаль», просто отражает «застенчивую» и «интровертную» натуру, реагирующую таким образом на массовый ажиотаж вокруг группы ее супруга. Другая статья «Девчонка из наших» (Our Kind of Girl) из июньского номера британского журнала для подростков «Фэбьюлос» за 1964 год содержала фотографии битлов с их спутницами. Текст рядом с фотографией «мистера и миссис Леннон» делал упор на очаровании Синтии в контексте материнства: «У них подрастает малыш, […] которым она много занимается, но всякий раз, когда заботы о ребенке позволяют, вы видите рядом с Джоном его симпатичную жену»[265].

Возможная притягательность Синтии для Джона формулировалась строго в границах гетеронормативной модели отношений между мужчиной и женщиной.

В обеих своих книгах — и в «Леннонском уклоне» (1978), и в «Моем муже Джоне» (2005)[266] Синтия Леннон пишет о постоянной «работе над собой», над своей внешностью ради того, чтобы угодить Джону. В изложении мужчин-биографов «Битлз», да и самой Синтии она часто предстает в битловской истории эдакой «серой мышкой», предпочитающей консервативные твидовые костюмы-двойки. Во время учебы в художественном колледже весь ее образ воспитанной барышни контрастировал с обликом Леннона, поскольку в тот период Джон старательно подражал остромодной тогда субкультуре «тедди-боев»[267]. Подобный образ Синтии лишний раз подчеркивает, сколь неожиданным стал выбор Джона, когда он начал за ней ухаживать. Синтия, по ее собственному признанию, отчаянно старалась стать похожей на тогдашний ленноновский идеал женщины — французскую киноактрису Бриджит Бардо. Она отпустила волосы, перекрасилась в блондинку, носила мини-юбки и сетчатые чулки. Тем не менее в книге «Леннонский уклон» она с болью вспоминает, как Джон не разговаривал с ней в течение нескольких дней после того, как она сделала короткую стрижку: «В его глазах была такая ненависть и злоба, будто я совершила какое-то чудовищное преступление». Позднее, когда она почувствовала, что их отношения идут на спад, она решилась на ринопластику и изменила форму носа, поддавшись обманчивому представлению о том, что ее физическая привлекательность станет залогом их супружеского счастья. В те годы Синтия Леннон был одним из главных объектов женской зависти во всем мире, но ее отношения с Джоном были далеки от сказки, которая, как представлялось юным поклонницам, непременно станет былью, стоит им стать дамой сердца кого-нибудь из битлов. Будучи женой Джона Леннона, Синтия часто оставалась дома одна и тащила на себе большую часть родительских обязанностей. В период с 1964 по 1966 год «Битлз» записали пять альбомов, на эти же годы пришлись все национальные и международные гастрольные турне в их карьере.

Хотя некоторые из утех, которым Леннон и сотоварищи предавались во время гастролей, пресса обходила молчанием — настолько уважительно и бережно относились к группе в эпоху битломании, — о неверности Джона Синтия все равно узнает незадолго до их разрыва и последующего развода в 1968 году.

В одной из статей американского подросткового журнала 1960‐х можно найти более осторожную оценку статуса Джона Леннона в глазах фанаток первой волны: «Пускай битломанки и облачились в траур по поводу того, что Леннон уже занят и стал не только мужем, но и отцом, его популярности это не вредит». В большинстве публикаций о семейной жизни четы Леннонов Джон представал образцовым заботливым супругом, а Синтию изображали доброй и уступчивой. В апреле 1964 года австралийский еженедельный журнал для женщин Australian Women’s Weekly опубликовал программный материал о Синтии Леннон как о первой из «битловских жен». Отмечая ее модную одежду в стиле мод и «теплую притягательную» улыбку, журналист задавался вопросом, есть ли в ней «та же отрадная честность и веселый нрав, отличающие ее мужа». Однако тут же сам оговаривается, что «…этого никто никогда не узнает, потому что битловской жене просто не разрешается открывать рот»[268]. Только после мемуаров Синтии, напечатанных в 1978 году, она наконец приоткрылась перед поклонниками «Битлз» как личность. Книга «Леннонский уклон» с иллюстрациями автора не только воскрешает атмосферу тех дней, описывая отношения и брак Синтии с Джоном и группу «Битлз» на заре их существования, но и свидетельствует о ее незаурядном таланте художника.