Однажды осмелиться…

8

Сыра к чаю больше не было. Как не было и Оси. Продал заводик полтора года назад, уехал в Литву, что и требовалось доказать. Сама гнала его к Э-ги-ди-юсовне, гнала, надеясь, что — нет, упрется, оставит все, в Москву переедет: не в Нижнем же втроем жить под носом у дочек и прочих — Ося одно время в местную политику лез, вот и заработал никому не нужную известность в масштабе города.

— Пряники?

Володя кивнул. Алена вытащила пакет медовых, разорвала упаковку. В дверях кухни появились Степан с Юлькой, дала им по пряничку, убежали.

— От Оли вестей нет?

Алена наливала чай в чашку; Володя следил, как бежит гранатовая струйка.

— Сегодня обещала позвонить.

Каждый день он, как заведенный, таскался к Алене. Правда, оставался ненадолго — тем для разговоров кот наплакал. Звонил, прежде чем подняться, как когда-то Оленька, и иногда Алена отвечала: занята. Это значило, что хмырь у нее.

Променяла душку Иосифа на красавчика помоложе.

— Скучаешь?

Скучает ли он по Ольке. Бесполезно скучать. Да и то — была она здесь, но будто и не было ее. Загораживалась, чем могла. По чему скучать-то?

— Скоро обещала вернуться.

— Вернется, да опять умчится. Может, тебе с ней ездить? Иногда? Я же вижу, как ты это все переживаешь.

Ошибаешься, Алена. Отпереживался уже.

— Мне, с ней? Смеешься? Я для нее слишком мелок. У нее же там Большая Жизнь с Большими Людьми.

— Цитируешь? Мне она говорила — «настоящая жизнь».

— Да-да, точно. С настоящими людьми. А я игрушечный, значит.

— А ты не будь игрушечным.

Алена временами здорово раздражала — вот этой своей прямотой, о которой не просили.

— Мелкий человечек пошел по-маленькому.

Алена фыркнула.

Закрыл дверь в санузле, сел на край ванны.

Олька носится, доказывает себе, что не зря родилась. А в свободное время у нее увлечение — кайт. На семью остается — что? А ничего. Со Степаном нет у них близости, которой хотелось бы. Наверняка завидует ему, Володику: неразлейвода они со Степкой. Но ведь ребенок тоже видит, кто им занимается, а кто, скажем так, занимается собой. Он, Володик, никогда не выбирал — себя: сперва все Ольке отдавал, потом стал отдавать сыну. Как-то с Олькой состоялся премилый диалог — она опять куда-то на две недели намылилась, он взъелся и высказал ей:

— Эгоистка ты…

На что получил хамский ответ, в ее духе:

— Вот ты не эгоист, но не потому, что такой хороший. У тебя просто эго нет.

Может, и правда нет. Но не она со своим «я» квартиру выплачивает, на работу выскакивает каждое утро, как кукушка из часов; не она отводит Степана в школу, и не она его спать укладывает. А мелкий человек, которому предлагается не быть игрушечным.

Он слышал, как в кухне зазвонил мобильный. Наверняка Олька — так хотел ее услышать, а сейчас — ноль желания. Тошно. Надо что-то делать с этой жизнью, но что?

— Алена! Ответь на телефон…

Звонки прекратились, Алена разговаривала, но о чем говорила — не было слышно.