Комендантский час

1

Командировка Архипову выпала пустяковая… Честно говоря, можно было бы и не ехать в этот маленький степной городок с бурыми затравевшими терриконами, пыльными улицами, похожими друг на друга домиками за крашенным в одинаковый цвет штакетником.

Архипов с сожалением оглянулся на хвост уходящего дальше на юг фирменного поезда. Жаль было не только чистоты вагона с прохладой кондиционера, но и почти суток безмятежно проведенного времени.

Немного постояв на привокзальной площади, пошел в центр, к гостинице. Уж он давно усвоил: теперь, даже в глухомани, с распростертыми объятиями встречают не москвичей, а состоятельных гостей из-за кордона.

Гостиница, обрамленная пеньками спиленных тополей, бросалась в глаза издалека. Архипов невольно представил номер на солнечную сторону и без горячей воды… Незавидная перспективочка. Одну ночь еще можно прокантоваться, но больше — ни-ни. Но какой же идиот вырывается в такую даль на один день?

Однако не успел он войти в полутемное и душное помещение, как вздрогнул от радостно-протяжного возгласа:

— Сергей Гера-а-симович, дружище, битый час вас дожидаюсь.

Архипов со света не мог разглядеть невысокого мужчину, пахнущего луком и табаком. Лишь когда тот увлек его наружу, узнал замначальника проектной конторы Гусева, которого не единожды вызывал в Москву.

— Факс мы от вас получили, — тараторил Гусев, — но почему поезд не указали?

— Разве так часто поезда ходят?

— О-о, — развел руками Гусев. — Мы теперича центр вселенной. Составы на Кавказ не через Украину, а по нашей ветке бегают.

— Куда вы меня определили? — с неприкрытым напряжением в голосе спросил Архипов.

— В клоповник порядочных людей не селим, пренебрежительно кивнул Гусев на зашторенные окна гостиницы. — Для начала двинем ко мне. Завтра можно и на природу махнуть. Надо ж вам развеяться. — И подхватив портфель Архипова, засеменил к потрепанным «Жигулям».

— В контору? — расслабленно откинулся на заднем сидении Архипов.

— Не спеши, — крутил руль Гусев, разворачивая легковушку на пятачке стоянки. — Когда отобедаем — видно будет.

По пути Архипов рассматривал городок, мало изменившийся с того времени, когда он последний раз был здесь.

«Неужели я действительно хотел переехать сюда? — недоумевал он, разглядывая безлюдные, залитые солнцем улочки. — Не-е-т, как ни дёрганна жизнь в столице, но забиваться в такую глушь…»

— Давно у нас не гостевали? — словно читал его мысли Гусев.

— Как-то не пришлось, — провожал Архипов взглядом новые пятиэтажки вдоль пересохшей извилистой речушки. — Помню всего два дома и стояло.

— Точно, — просигналил знакомому пешеходу Гусев, — успели до реформы народ жильем обеспечить. — Лукаво усмехнулся: — я свою супруженцию в крайний улей отселил. Он, болтают, из радиоактивных материалов сляпан. По ее характеру самый раз. Хотя ей никакая радиация не страшна. — Посмеиваясь, лихо свернул в проулок, засаженный сиренью. — Мои хоромы.

— Узнаю твои пенаты, — глубоко вдыхал свежий воздух Сергей Герасимович. — Голубятню до сих под держишь? Большая нынче редкость.

— Голубятню теще в аренду сдал, — хитро улыбался Гусев. — Этим и держу старуху возле себя. Я вроде как апартаменты стерегу, она за хозяйством следит и меня подкармливает.

За разговором Гусев загнал машину во двор, перекинул поливной шланг в кусты малины. Скинув рубаху, ополоснулся под рукомойником.

— Мой руки, Герасимович. Или душ примешь? Небось прокис по жарюке.

— Не отвлекайся, — немного смутился Архипов, догадываясь, отчего Гусев так опекает его. Не иначе будет о чем-то просить.

Подозрения подтвердились, едва закусили после первой. Хозяин, с утра принявший на грудь, не особенно деликатничал. Слушая откровенно-жалобные намеки, Архипов все больше мрачнел. Не радовал глаз даже соминый балык, истекающий жиром в плоской тарелочке.

Окна на застекленной веранде были распахнуты в сад, и сквозняком уносило табачный дым.

— На «Беломор» перешел, — все так же жалобно тянул Гусев.

— Импортными сигаретами брезгую. И тебе, Герасимович, не советую.

— Не курю, — сухо бросил Архипов. — С тех пор как…, — и осекся, искоса посмотрев на собеседника.

— С каких таких пор?

— Когда последний раз приезжал. Слово дал… одному человеку. Как видишь — сдержал.

— Умница. Я, правда, при споре не присутствовал. Но все одно — молодец. А поможешь нам, вдвойне молодчина будешь. Поможешь?

Архипов, потянувшись за кружкой с домашним квасом, незаметно отодвинулся от потного хозяина.

«Когда же выпадет удобный момент, чтобы узнать самое главное», — нетерпеливо подумал он, а сам сказал веско:

— Еще ничего не сделав, требуешь предоплату.

— Прошу, — молитвенно сложил руки на голой груди Гусев. — Иначе хана нашей шарашке. На тебя, Герасимович, вся надежда.

— Так уж и на меня, — без тени жеманства ответил Архипов. — Что вам даст разовая помощь? Оттяжка времени и только.

— Все мы оттягиваем свою кончину. С судьбой не поспоришь, в любом случае — дохляк Петрович получается.

— Философ. Когда приспичит — самого черта ублажишь… Ну хорошо. Только нужно протокол оформить. К нему вашу просьбу приложить. И чтобы поубедительнее…

— Герасимович, дорогой, не письмо, а объяснение в любви вперемешку с некрологом состряпаем.

— Но и ты выручи, — осенило вдруг Архипова. — Бабка у меня в этих краях похоронена.

— Ух ты-ы, — деланно изумился Гусев. — Так вы наш земляк?

— Забыл, отчего вас, чертей, в Москве привечаю.

Гусев, не замечая, облокотился в миску, полную салата.

— Конечно, помню, но конкретного разговора не было.

— Можно и конкретно. Зимой скончалась родственница, новая хозяйка бабушкиной хаты. Строение никому не завещала. Да и кто соблазнится на такую дыру.

— Да-а, захолустье, — согласился Гусев, когда Архипов назвал поселок. — А если купить заместа дачи? Ты обмозгуй, Сергей Герасимович.

— Вот с тобой на месте и обмозгуем.

— Надолго к нам?

— Вряд ли. Поэтому свои вопросы утрясай не откладывая.

Гусев кинулся к телефону, стал крутить тугой диск.

— Жинке своей звоню. По работе с ней контакт полный.

Архипов, толком не поев, доложил в тарелку молодой, заправленный сметаной картофель, отломил куриное крылышко. В разговор специально не вслушивался, но когда Гусев упомянул знакомую фамилию, насторожился… Кажется, то, что ему больше всего и надо.

— Придется ехать на работу, — надел рубаху Гусев. Без меня в трех соснах заплутали. Рабо-о-тнички…

— Судя по фамилиям — работницы. Как ты одну из них назвал? Кирсанова? — будто невзначай спросил Архипов. — Не Юлия Павловна?

— Вроде так. Года три как из комбината к нам перешла. С гонором бабенка. Как-то…

— Погоди, — перебил Архипов. — Она замужем?

— Скорее, нет. На огороде по очереди с сыном пашет. Кирсановой, правда, давно не видно. Зато другие хоть и на месте, да с них толку… Герасимович, поскучай без меня, я мигом, будь спок.

Архипов уже в дверях остановил хозяина:

— Прошу тебя… Узнай, где сейчас Юлия Павловна. И, пожалуйста… Э-э, — силился он вспомнить имя Гусева. — Келейно, без шума.

— Конечно поинтересуюсь. Тут особого ума не требуется. Отпуск у нее, кажется, вынужденный, сам недавно месяц околачивался. Так что на разные там курорты не особенно разгонишься.

Сергей Герасимович сразу посуровел:

— Протокол заверьте печатью. Письмо не подписывайте. Я сим прочту вчерне.

— Вопросов нет, — козырнул Гусев, пряча в серых разбитных глазах понимающую усмешку.

«Зато у меня есть», — вздохнул Сергей Герасимович, надолго устремив в сад невидящий задумчивый взгляд.